Палец Аласдера остановился на одной из арок.
– Их уже нет. И крыши – тоже. Но здесь они выглядят именно так, как мне их описывали.
Он считал, что она нарушает чужие владения. Но сейчас, глядя на работу Изабел, Аласдер понял, что она была скорее хранительницей этой крепости.
– Так вот зачем тебе нужен был мрамор, – понял он наконец. – Ты занимаешься резьбой по камню!
Она улыбнулась:
– Ну да. А вы, наверное, подумали, что женились на сумасшедшей?
Ее замечание смутило его, и он снова стал рассматривать модель Гилмура.
– Так считает мой отец, – с горечью сказала Изабел. – Женщина должна быть только женщиной и ничего более. Но иногда камни говорят со мной, будто в них скрыты образы, которые хотят вырваться. Может быть, я и вправду сумасшедшая, – добавила она, словно бы осуждая себя.
– Я слышал, как моя мать говорила то же самое о мотках шерсти. В голове у нее появляется рисунок, который она во что бы то ни стало должна выполнить. Она говорила, что он не отпускает ее и она не может успокоиться, пока не воплотит его в жизнь. – Он вспомнил мать и ее страсть к ткацкому станку, который был изготовлен сразу же, как только Макреи приехали в Новую Шотландию.
– Да, все именно так.
Аласдер опустил крышку ящика.
– Она художница, и ты – тоже. Спасибо, Изабел. Я сохраню твой подарок.
Поместив модель Гилмура в один из ящиков комода, он достал серебряную фляжку и свою знаменитую чашу из кокосового ореха, подаренную ему за участие в экспедиции по составлению карты Японского моря.
Изабел смотрела на него с явным неодобрением. «Похоже, она решила, – подумал Аласдер, – что вышла замуж за пьяницу».
– Мой первый помощник в своей жизни руководствуется странными приметами и всякими предзнаменованиями, – пояснил он, указывая на фляжку. – Я всего лишь потворствую его суевериям.
Изабел молча кивнула.
А он вдруг понял, как велика между ними разница. Она отдала ему сокровище, нечто, что создала собственными руками с большой любовью и несомненным талантом. А он всего лишь предоставил ей убежище – к тому же неохотно и под давлением обстоятельств.
Крепко сжав в руках фляжку и чашу, Аласдер вышел на палубу.
– Вот смотри, – сказал он Дэниелу и, наполнив чашу ромом, показал ее помощнику.
Дэниел одобрительно кивнул, а Аласдер подошел к по-ням и выплеснул содержимое чаши в воду. Для умиротворения ветра и волн.
Аласдер не обладал даром предвидения, но он очень хорошо знал своего первого помощника.
– Только не говори ничего о женщине на борту, – предупредил он Дэниела.
– Вообще-то это небезопасно, – ответил помощник, явно не собираясь отступать. – И тебе это хорошо известно.
– И что ты предлагаешь с ней сделать? Подвесить ее на рее? Или привязать к мачте?
– Не надо издеваться над традициями, капитан.
– Скоро ее не будет на корабле, Дэниел. – Аласдер больше сердился на себя, чем на помощника.
Дэниел нахмурил брови.
– Я не собираюсь бросать ее за борт, – раздраженно пояснил Аласдер. – Просто хочу найти способ аннулировать этот брак.
– И ты сможешь это сделать?
– Я уверен, что этот фарс, это подобие свадьбы не имеет законной силы. И несмотря на то, что она красива и, несомненно, образчик всех возможных добродетелей, я предпочитаю выбрать себе жену сам, а не терпеть ту, которую мне навязали.
– Мне кажется, выбора у девушки нет, – заметил Дэниел.
Аласдер раздражался все больше. Сначала его помощник поставил ему в вину присугствие Изабел на борту, а теперь осуждает своего капитана за принятое им решение.
– Оставите ее в Англии, капитан? – спросил Дэниел и посмотрел на что-то за спиной Аласдера.
Аласдер обернулся и увидел стоящую в дверях каюты Изабел. Ее руки были сложены на животе, лицо казалось спокойным, а на губах играла улыбка. Но она стояла так неподвижно, словно была высечена из камня.
– Простите меня, – сказал он. – Я не хотел, чтобы вы узнали о моих планах вот так.
«Но ведь когда вы с ней были одни, ты же тоже ничего не сказал», – шепнула ему его совесть.
– А когда вы хотели мне об этом сказать? – спокойно спросила Изабел: жизнь с отцом научила ее скрывать своп чувства. Сколько раз она стояла перед ним, не смея высказать то, что думала!
Ее вдруг охватило чувство стыда, а потом – гнев, но она по привычке подавила их.
Судорожно сжимая кулаки, она смотрела на Аласдера. Старший помощник неожиданно исчез, словно растворился. На палубе было так тихо, что Изабел слышала собственное дыхание. Несколько матросов оставались на мачтах, двое стояли у штурвала, но ни один из них не смотрел в ее сторону.
Изабел инстинктивно чувствовала, что Аласдер Макрей не был жестоким человеком и не спланировал заранее такое публичное отречение от нее. Он пожертвовал состоянием, чтобы вернуть свою землю, сдерживал свой темперамент, хотя его не раз провоцировали, он ухаживал за ней прошлой ночью так, будто она была ему дорога.
Изабел даже начала было верить, что это провидение ей улыбнулось, прислав Аласдера Макрея в Шотландию, и что ее будущее может стать счастливым. И сейчас в один момент ее иллюзии рухнули.
– Разве ты не хочешь быть свободной, Изабел?
– Я всегда была свободной, – тихо возразила она. У нее были ее мысли, бунтарские и подчас злые, ее воображение, ничем не стесненное и парящее над обыденностью, и короткие моменты, когда ей удавалось вырваться из дома. Платой за эту свободу было молчание.
– Мы не знаем друг друга.
«Как и большинство супружеских пар», – подумалось ей.
– Я моряк, и меня почти никогда не бывает дома.
Так это благо. Она будет счастливой женой, которой никогда не будет докучать муж.
– Мой дом в Новой Шотландии. Он пуст и холоден. Зимы у нас суровые, и все время дуют ветры.
Изабел подавила улыбку. Неужели он думает, что в Шотландии зимы другие?
– Я не готов иметь жену, – честно признался Аласдер.
Она же была более чем готова иметь его в качестве мужа.
– Я позабочусь о тебе, Изабел. Ты можешь выбрать место, где тебе захочется жить, и у тебя будет достаточно денег, чтобы решить, чем ты хочешь заниматься. Ты будешь свободна.
Макрей говорил о свободе воли, женщины же редко могли это себе позволить. Их волю подавляли другие. Отец так решил, и Изабел выдали замуж. Муж скомандовал, и она больше не жена.
Она смотрела на него из-под полуопущенных ресниц и размышляла. У нее было много недостатков, но немало и хороших качеств. Однако Макрей вычеркнул ее из своей жизни с удивительной легкостью, будто она была не более чем волна в океане.
Прежде чем закрыть за собой дверь каюты, Изабел обернулась. Аласдер отвел взгляд, и она почувствовала себя свободной, как будто нить, натянутая между ними, оборвалась.
– Знаете, от меня и раньше отказывались, – тихо сказала она, и он посмотрел на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68