– Я рисковал сломать себе шею, когда скакал сюда в такую погоду именно с этой целью, но вы сообщили, что в моем присутствии нет нужды. – Грегор пожал плечами. – Так что я просто позволю себе поразвлечься.
– Ухудшать и без того скверное положение непростительно.
– Прошу прощения, – извинился Грегор с той своей обезоруживающей полуулыбкой, от которой Венеция испытывала внутренний жар. – Каким образом, скажите на милость, я мог бы ухудшить положение?
Венеция терпеть не могла, когда Грегор оказывался прав, но теперь она сдержалась и обратилась к Рейвенскрофту:
– Вы должны покончить с этим. Лорд Маклейн не уйдет до тех пор, пока вы не выложите все напрямик.
Рейвенскрофт устремил на Грегора уничтожающий взгляд, а тот поднял руки вверх и рассмеялся:
– Не смотрите на меня так свирепо! Я не из тех, кто готов драться с кем бы то ни было на дуэли из-за пустяков.
Венеция делала вид, будто не обращает внимания на Грегора, но это давалось ей нелегко. Он небрежно раскинулся в кресле, вытянув вперед ноги в мокрых и грязных сапогах и мешая остальным участникам разговора свободно двигаться по комнате. В промокшей одежде, с волосами, закурчавившимися от сырости, со смешливыми искорками в зеленых глазах, Грегор был неотразим. Даже шрам на левой щеке казался привлекательным, загадочным, напоминающим об опасности.
– Итак, Рейвенскрофт? – обратился Грегор к тому, кого только что назвал щенком. – Расскажете ли вы мисс Оугилви о вашем умысле? Или мне самому это сделать?
– Да, я готов рассказать ей, – произнес Рейвенскрофт мрачным тоном, который вывел Венецию из терпения. – Прежде всего, мисс Оугилви, вы должны понять, что, несмотря ни на что, повторяю, несмотря ни на что, я здесь потому, что безумно люблю вас.
– Ну и? – поторопил его Грегор.
– И мне необходимо было покинуть страну из-за дуэли, в которой я должен был участвовать.
Венеция растерянно заморгала:
– Ничего не понимаю.
Рейвенскрофт вздохнул:
– То, что случилось… Это была не моя вина, но на прошлой неделе мы с лордом Алстером играли в карты в клубе «Уайтс». Он обвинил меня в жульничестве, и я…
– А вы жульничали? – перебил его Грегор.
– Нет! – сорвался тот на крик. – Я уронил карту на пол. Не подумав, наклонился и поднял ее. Тогда Алстер… имел наглость заявить, что я играю нечестно.
Грегор поднял брови:
– Вы и в самом деле подняли в разгар игры карту с пола?
– Нуда, поднял. Я уронил ее и не заметил этого… Я знаю, что мне не следовало так поступать, но это была дама, а мне… мне так важно было…
– Черт побери! – Грегор бросил на Венецию взгляд, полный юмора. – Вы и вправду хотите выйти замуж за этого глупца?
Рейвенскрофт сжал кулаки и густо покраснел. Венеция даже не посмотрела на него.
– Я никогда не говорила, что собираюсь замуж за кого бы то ни было. Я лишь сказала, что Рейвенскрофт джентльмен. По крайней мере я так считала.
– На него было бы забавно смотреть, – в раздумье произнес Грегор. – Это все равно что поселить, у себя в доме маленькую обезьянку.
– Милорд! – Рейвенскрофт шагнул вперед, в глазах у него вспыхнул гнев.
– Сядьте, – сказал Грегор равнодушно.
– Милорд, я не позволю вам…
– Сядьте!
На этот раз голос Грегора был подобен грому небесному, а зеленые глаза потемнели, как вода в бушующем море. Крик его отозвался эхом где-то за стенами комнаты.
Рейвенскрофт ударил ногой о ножку стула и застыл на месте.
Венеции показалось, что сердце ее вот-вот вырвется из груди. Грегор редко терял самообладание даже в гневе. За все годы их дружбы она могла бы сосчитать такие случаи по пальцам одной руки.
А сейчас он гневался на нее. Она никогда не думала, что такое может быть, и это потрясло ее до глубины души. «Ведь это же Грегор, всего лишь Грегор, – твердила она себе, стараясь успокоить отчаянно бьющееся сердце. – Я знаю его целую вечность». Но эти самоутешения не оказывали на нее желаемого действия.
Венеция стиснула руки.
– Рейвенскрофт, продолжайте ваш рассказ! Алстер обвинил вас в жульничестве, и что дальше?
– У меня не было выбора. Я вызвал его на дуэль.
– И кто победил? – спросила она.
Молодой лорд прикусил губу и едва слышно произнес:
– Никто.
– Не понимаю.
Рейвенскрофт откашлялся и сказал:
– Я никому об этом не говорил. Мы еще не встречались.
Венеция на минуту задумалась, потом спросила:
– Когда произошел этот инцидент?
– Три дня назад.
Так, три дня назад. Как раз перед тем, как он вознамерился похитить ее и… Венеция сосредоточила на Рейвенскрофте пристальный взгляд:
– Так вот почему вы захотели уехать на континент!
Грегор отреагировал на мучительную гримасу Рейвенскрофта негромким язвительным смешком.
– Теперь вам ясно, дорогая? – совершенно спокойно обратился он к Венеции, хотя внутри у него все кипело. – Я спас вас не только от похищения, но и от убожества жизни на континенте в качестве супруги недостойного изгоя.
Венеция была на грани срыва от охватившего ее гнева.
– Позвольте мне поставить все на свои места, Рейвенскрофт, – проговорила она, задыхаясь от возмущения. – Вы не только обманули меня, сказав, что моя мать тяжело больна, но и намеревались принудить меня вести с вами тайную жизнь на континенте. Это так?
– Ну… да. Я думал, вам понравится.
Венеция с трудом удерживалась от того, чтобы не надавать ему пощечин.
– Вы считали, что мне понравится скитаться из страны в страну, не имея возможности вернуться когда-либо в Англию?
– Мы могли бы вернуться.
– Когда?
– Как только удалось бы убедить Алстера отказаться от обвинений.
– И каким образом вы предполагали этого добиться?
– Я… я думал, что, может быть, ваш отец…
– Вы смели думать, что мой отец станет хлопотать о вашем возвращении в Англию?
– Ваш отец хорошо ко мне относится!
– И моя мать тоже. Но они не согласились бы жить с вами на континенте, не так ли?
– Нет, – мрачно буркнул Рейвенскрофт. – Но я полагал, что они охотно помогут своему зятю.
– Не думаю, что они выжили из ума и отправились бы в изгнание, считая увлекательнейшим приключением необходимость скрываться от полиции и жить в гостиницах под вымышленными именами. Впрочем, как знать? Я очень люблю своих родителей, но, увы, никто никогда не считал, что у них есть хоть капля здравого смысла. Что касается меня лично, то я всем сердцем хочу лишь одного: поскорее выпутаться из этой нелепой истории.
Рейвенскрофт вскочил со стула.
– Вен… мисс Оугилви, я вправду не думал, что вы станете возражать! Я слышал, что Италия – прекрасная страна! Там есть виллы… и магазины… и всевозможные развлечения.
– А скажите на милость, на какие средства мы могли бы себе позволить эти виллы, магазины и развлечения?
Рейвенскрофт обвел комнату глазами, полными отчаяния, но не увидел ничего, кроме насмешливого взгляда Грегора и разгневанного – Венеции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73