С этими словами Кэт Макдоналд приняла грандиозное судьбоносное решение, о котором помнила потом всю жизнь. Она отошла от окна и позволила Девону Сент-Джону забраться к ней в спальню.
Глава 15
Время от времени у меня начинает болеть голова, и я никогда не знаю – это из-за того, что я сделала, или из-за того, что мне нужно сделать.
Из разговора Сабрины, служанки леди Бирлингтон, с торговцем рыбой Бобом рано утром на рынке.
Девон легко преодолел оставшийся путь в спальню Кэт и притворил за собой окно с неожиданно громким в полной тишине стуком.
– Тебе нельзя оставаться здесь надолго, – сказала она с вызовом.
Он обернулся, чтобы ответить ей, и потерял дар речи. Он мог только смотреть и качать головой. На ней была бледно-зеленая шелковая ночная рубашка, ниспадавшая мягкими складками до пола и обрисовывавшая каждый изгиб ее роскошного тела. Низкий вырез открывал пышные полуокружности, при виде которых его рот наполнился слюной.
– Ну что же, – проговорила она, слегка краснея под его восхищенным взглядом, – в следующий раз, когда ты решишь залезть на дерево, чтобы забраться в комнату женщины, подай ей какой-нибудь знак.
– Знак?
– Да. Свистни, например, или сделай что-нибудь еще в том же духе. Я чуть было не приняла тебя за обыкновенного вора, решившего украсть драгоценности. По счастью, я не успела позвать на помощь моих работников.
– Я не умею свистеть, у меня это плохо получается.
– Тогда спой что-нибудь, так тоже можно.
– Нет, – решительно отказался он. – Я не буду петь даже для тебя. У меня нет никаких способностей к пению. Надо же пощадить слух ближнего!
– Очень предусмотрительно с твоей стороны.
– Я принял решение не петь после того, как меня заставили выслушать бог знает сколько музыкальных произведений в исполнении девиц, чьи восторженные мамаши почему-то убеждены в том, что мужчины обожают музицирующих женщин.
– Бедняжка, туго же тебе пришлось, – едва заметно усмехнулась Кэт.
– Я никогда не принимал всерьез мамаш, пытающихся устроить семейную жизнь своих дочерей, – сказал он, стараясь не слишком пристально смотреть на ее чувственный рот. – Но именно их стараниями я наконец понял: если мы полагаем, что обладаем тем или иным талантом, то это вовсе не значит, что он у нас действительно имеется.
– Мудрое заключение.
Наступило томительное молчание, словно у обоих внезапно истощился запас дружеских шуток. Кэт нервно оглядывалась и несколько раз кашлянула без всякой надобности.
Первым нарушил молчание Девон:
– Кажется, я обещал сесть в кресло. Куда прикажете?
Он говорил неторопливо. Теперь, когда он стоял в ее спальне, он мог распоряжаться временем по своему усмотрению.
– Сесть? – Она посмотрела на кровать, потом на кресла. – Ну конечно, давай сядем.
Она подвела его к креслу, при этом мягкий шелк соблазнительно обрисовывал линию бедра при каждом ее шаге.
У Девона перехватило дыхание. Боже, как она была хороша! Он смотрел на длинную золотисто-рыжую косу, лежавшую у нее на спине, и представлял, как эти волосы могли бы разметаться по белоснежной подушке. Его кровь становилась горячее с каждой минутой.
Кэт присела на краешек кресла, положив обе руки на его подлокотники. Как только Девон уселся в кресло напротив нее, она быстро спросила:
– Зачем ты здесь?
– Ехал мимо. Дай, думаю, проведаю тебя.
– Это в полночь-то?
– Уже двадцать минут пополуночи, – вежливо поправил он ее.
Она молча нахмурилась.
– Ты мне не веришь, – с печалью в голосе сказал он. – Ты никому не веришь.
– Верю, – возразила она, – но не мужчинам, которые среди ночи стучатся в мое окно.
– Надо было мне постучаться в парадную дверь, но мне было скучно и хотелось приключений.
По едва заметной дрожи в ее голосе он понял, что Кэт нервничает и немного боится. Улыбнувшись, он подумал, что и сам чувствует себя приблизительно так же.
Кэт положила руки на колени, ступни ног сдвинула вместе и поставила их ровно посередине. Эта строгая, если не сказать чопорная поза никак не вязалась с ее декольтированной ночной рубашкой.
– Послушай, Девон, я человек неавантюрного склада. Полагаю, тебе не следовало…
– Чепуха! Ты самая настоящая авантюристка! Живешь в лесу одна, если не считать нескольких слуг и семерых великанов. Занимаешься делом, которое, судя по всему, становится все более прибыльным. Отлично ездишь верхом. Разве это не качества безрассудно смелой женщины, авантюристки?
Кэт закусила губу. Она никогда не думала о себе в таком свете, но… похоже, он был прав. Она действительно не раз рисковала, но только не своим сердцем.
В этот момент Девон неожиданно встал, и она невольно отшатнулась в сторону, остро чувствуя его близость и свою неодетость.
– Я просто хочу налить себе стакан воды, – успокаивающе проговорил Девон. – Можно?
Она покраснела. Ей стало стыдно за свою чрезмерную нервную реакцию.
– Конечно, можно, – тихо сказала она.
Из-под полуопущенных ресниц она следила за тем, как он подошел к поставленному на поднос графину с водой, рядом с которым стояли стаканы.
Налив себе воды, он обернулся и стал пить мелкими глотками, прислонившись к краю туалетного столика.
Выпив воду, он поставил стакан на поднос и сказал тихим голосом, не сводя глаз с Кэт:
– Какая у тебя красивая рубашка…
Кэт едва удержалась, чтобы не поежиться под его взглядом. Шелковая ночная рубашка была подарком Малькольма. Иногда Кэт думала, что эта вещь предназначалась Фионе, но оказалась слишком большой для ее миниатюрной фигурки и потому была подарена ей. Как бы там ни было, ей нравилось носить шелк на голое тело. Разумеется, никто не видел ее в таком наряде, и теперь она чувствовала себя крайне неловко.
Девон машинально поднял брошенный ею шарфик и принялся вертеть его в руках.
– Я тобой заинтригован…
– Мной? Почему?
– Потому что в тебе сочетаются храбрость и ранимость. Хотел бы я знать, что мне нужно сделать, чтобы завоевать твое доверие.
– Для такого обстоятельного разговора у нас слишком мало времени, ведь тебе скоро придется уйти.
Девон кивнул, но ничего не сказал. Он смотрел на шарфик, и на его лице было странное выражение.
– Кэт, мне кажется, я знаю, как заставить тебя поверить мне…
Обернув шарфиком руку, он двинулся к ней.
У нее сильно забилось сердце.
– Что… что ты делаешь?
– Тебя ранили слова, ложные слова… Я докажу тебе делами, что достоин твоего доверия.
– Делами? – Она схватилась за подлокотники. – Но зачем… зачем тебе это нужно?
Затаив дыхание, она ждала его ответа.
– Если ты никогда никому не сможешь поверить, то так и останешься одинокой до самого конца своей жизни. Я не хочу, чтобы это случилось с тобой.
– Но я не одинока. У меня есть Малькольм, больше мне никого не нужно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68