– Что мне действительно интересно, Оливия, так это то, почему ты встречалась с Эдмундом наедине?
Этот вопрос застал ее врасплох.
– Если я скажу, обещаешь мне, что больше не затащишь меня силой в свою постель?
Его смех вызвал у нее легкое раздражение: он, видимо, не принимал всерьез ее слова.
– Клянусь, я больше никогда не заставлю тебя силой лечь со мной в постель. – Он посмотрел на нее искоса. – А теперь выкладывай.
Он, без сомнения, хитрил, ведь он на самом деле не заставлял ее и сегодня и все же сумел раздеть, и она практически сама просила его об этом, хотя вовсе не намеревалась ему поддаваться.
Она повернулась на бок, чтобы видеть его, но положила руку на грудь, чтобы как-то хотя бы немного от него отгородиться.
– Он хотел со мной встретиться. Он подошел ко мне вчера на приеме и стал настаивать на том, чтобы я пришла к десяти часам в беседку.
Всю веселость и игривость Сэмсона как рукой сняло.
– Ты должна была мне об этом сказать.
Это означало, как она сразу предположила, что он обижен.
– Знаю. Прости меня.
– Я не думаю, что он когда-либо может причинить тебе боль, но встречаться с ним наедине после того, как ты накануне застала его врасплох, не следовало, Оливия.
Он был обеспокоен, и это согревало ей душу. Она провела пальцем по его лбу.
– Ты ревновал?
– Возможно.
– Возможно?
– Он стоял слишком близко.
– Значит, ты ревновал, – промурлыкала она.
– Мне это не понравилось, – прорычал он.
– Мне тоже, – просияла она. – От него пахло каким-то дешевым одеколоном.
Сэм не удержался от смеха. Потом, без предупреждения, положил ей руку на грудь.
– Возможно, правильнее и точнее было бы сказать, что во мне проснулось чувство собственника. А еще меня беспокоило то, что я не могу прибежать и спасти тебя, поскольку это означало бы, что я должен был бы несколько минут не смотреть на тебя. А за эти минуты многое могло бы случиться.
Сэмсон провел большим пальцем по ее соску, и он тут же стал твердым, а по ее телу пробежала теплая волна.
– А что ты почувствовала, когда увидела его, Ливи?
– Я разозлилась, но мне показалась, что Эдмунду это понравилось. Он никогда на самом деле не воспринимал всерьез ни меня, ни то, что я говорю. Но я думаю, что мой приезд его здорово напугал.
– Он упомянул о твоем наследстве?
– Он сказал, что влюблен в Брижитт, и я нахожу это ужасным.
– Вот как? – Он удивленно поднял брови.
– Потому что я считаю, Сэм, что он не способен любить. Он сказал, что уже спал с ней, чему я, честно говоря, не верю.
– Почему? Может, она хочет его и любит его достаточно сильно, чтобы отдаться ему до свадьбы.
Это замечание ей не понравилось, потому что оно задело ее за живое.
– Воспитанные леди такого себе не позволяют, Сэм. – Она почувствовала, как краска заливает ей щеки.
Неожиданно он взял ее руку, поднес к своим губам и поцеловал в ладонь.
– Полагаю, что такое встречается чаще, чем ты думаешь, – тихо и очень серьезно произнес он.
Однако сейчас она не могла думать о том, как потеря невинности скажется на ее будущем. На будущем их обоих – если вообще оно у них есть.
Сейчас ей казалась более важной другая тема.
– Он сказал, что вернет все украденные у меня деньги, если я никогда никому не расскажу, что он со мной сделал и что вообще я о нем знаю.
Сэмсон прижал ее руку к своей груди.
– В этом есть смысл, особенно если Брижитт ему дорога или если он задумал обмануть ее и завладеть ее наследством.
Оливия снова повернулась на спину и стала смотреть в потолок.
– Но чего я не понимаю, так это того, как он сможет заполучить ее деньги. Все деньги контролирует ее дед, а он здоров как бык. – Она резко повернулась. – Если только...
Сэмсон покачал головой:
– Я не думаю, что он зайдет так далеко, чтобы решиться на убийство, Ливи. И если мы допускаем, что он никого не убьет, ему придется действительно на ней жениться, а потом ждать, пока старик не умрет естественной смертью. А до того времени он будет жить в свое удовольствие. – Сэмсон фыркнул. – Это будет совершенно в стиле Эдмунда.
– Но он знает, что я могу все рассказать и что я приехала в Грасс специально, чтобы встретиться с ним.
– Но он собирается от тебя откупиться, – напомнил Сэмсон. – Похоже, что сейчас с помощью украденных у тебя денег он заставит тебя молчать, и он это знает.
– Этот змей собирается использовать мои деньги, чтобы шантажировать меня! – взорвалась она. – Я уже не могу дождаться вечера и увидеть его лицо, когда все раскроется. Мне просто хочется убить его!
Сэмсон повернул голову, чтобы посмотреть на нее, а потом обхватил ее за талию и, легко приподняв, положил ее на себя.
– Что ты делаешь? – вырвалось у нее.
– Хочу почувствовать тебя, – широко улыбнулся он.
– Почувствовать? Ты сошел с ума?
– Знаешь, Ливи, что в тебе самое прелестное? Твоя наивность.
Она попыталась освободиться, но он крепко держал ее своими сильными руками.
– Я никогда не считала себя наивной, Сэм, – заявила она сурово. – Я сама о себе забочусь. Я веду все дела Дома Ниван. Я веду респектабельный образ жизни в современном городе...
– Разреши мне кое-что тебе разъяснить, любовь моя. Сначала ты вышла замуж за человека, которого едва знала и который без твоего ведома и не прилагая особого труда скрылся с твоим наследством. Потом ты приехала в Лондон, чтобы встретиться со мной, потому что решила, что я – это он, даже не проверив факты. Ты управляешь своим делом, а в это время кто-то, кто работает у тебя, сообщает твоей тете о каждом твоем шаге...
Она хотела что-то возразить, но он не дал ей говорить.
– Ты согласилась поехать со мной одна – опять с почти незнакомым мужчиной, видимо, решив, что мои намерения благородны. Ты не догадывалась о том, что Клодетт и Эдмунд любовники и были ими все то время, когда ты была с Эдмундом. Ты легкомысленно согласилась встретиться с ним в уединенном месте, где никто, по всей вероятности, не мог бы тебе помочь, если бы возникли какие-либо проблемы.
Он замолчал и некоторое время восхищенно рассматривал ее, потом сказал:
– Ты самая наивная из красивых женщин, которая умеет любить, как ни одна женщина на свете, но ты даже не знаешь, что мужчина может целовать женщине ступни. Мне продолжать?
Оливия потеряла дар речи. Она никогда не задумывалась над этими простыми фактами своей жизни, и ее немного озадачило то, что он был таким наблюдательным и все проанализировал. Но когда она смогла, наконец, заговорить, единственное, что пришло ей в голову, было подсказано тщеславием.
– Ты и вправду считаешь меня красивой?
Она ожидала, что он засмеется и опять начнет ее дразнить, но он стал серьезным.
– Я считаю, что в тебе все прекрасно – твое тело от макушки твоих душистых волос до самых кончиков пальцев на ногах, твой ум, твой смех, то, как ты отдаешься в любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63