И в то же время этот раствор «проявлял» самые мельчайшие детали изображения на аверсе и реверсе монеты.
Я шел окрыленным и думал только о своем сокровище, которое лежал, завернутое в мягкую фланельку, во внутреннем кармане пиджака, застегнутом на «молнию».
Пал Саич чистил талер при мне. Я не хотел выпускать монету со своего поля зрения, чтобы не дать возможности Чикину ее скопировать; за ним такие грешки водились. Особенно когда ему в руки попадал редкий, а значит, ценный экземпляр.
Что поделаешь – была у этого очень талантливого человека такая слабость…
Перед тем, как приступить к чистке, Пал Саич долго вертел талер в руках и цокал языком от восхищения. У него был потрясающий нюх на раритеты, но то, что он держал в руках, видимо, сразило его наповал.
Мастер даже не стал упрашивать меня, чтобы я продал ему этот талер. Он сразу прикинул, сколько может стоить монета на аукционе, а потому был уверен, что на эту сделку я не пойду – у него не имелось так много денег.
(Чикин не считал себя коллекционером, однако некоторым его раритетам могли позавидовать и солидные музеи. Для чего Пал Саич приобретал уникальные и очень дорогие монеты, думаю, объяснять не нужно…)
Когда я проходил мимо оборванца, его будто током ударило. Он даже споткнулся. А затем потопал за мной, как привязанный невидимой, но прочной нитью. Но я обратил на это внимание лишь тогда, когда стал переходить улицу, на противоположной стороне которой находился мой дом.
Естественно, я не стал дожидаться, когда загорится зеленый свет для пешеходов, а по привычке устроил забег с препятствиями в виде несущихся под всеми парами автомашин. Перебежав улицу, я обернулся и с видом победителя показал большой палец какому-то чересчур нервному водиле, которые за считанные секунды успел рассказать мне чей я сын, как зовут меня, моих родителей, а также обозначил мою сексуальную принадлежность.
Тут-то я и увидел, что нищий в отчаянии мечется на противоположной стороне улицы, не решаясь последовать моему примеру. Он даже начал подвывать от страха и бессилия. Удивительно, но, несмотря на шум моторов, этот вой я все-таки услышал.
Однако в тот момент проблемы этого бомжа, как я определил его общественный статус, меня мало волновали. Развернувшись, я почти бегом направился к своему подъезду, горя желанием рассмотреть талер через лупу – вдруг после чистки открылись еще какие-то детали изображения.
А потом через некоторое время начались телефонные звонки…
Похоже, нищий каким-то образом почуял, что талер лежит в моем кармане. Для него это открытие было сродни раскату грома среди ясного неба. Однако он смог узнать лишь дом и подъезд, в котором я жил, но не квартиру.
Тогда с какой стати меня терроризировали телефонными звонками? И тут я вдруг вспомнил разговор жены Альфреда с какой-то дамой из соседнего подъезда. Супруга Джумбо жаловалась, что из-за телефонных хулиганов муж в течение месяца два раза менял номера телефонов.
Кстати, и Андроник однажды начал что-то говорить мне на этот счет, но я постарался побыстрее уйти от него в отрыв. Дело в том, что заумные бесконечные речи ученого соседа вызывали у меня чисто щенячье желание поднять ногу и помочиться на его спортивный костюм времен позднего социализма и стоптанные домашние тапочки, а затем еще и облаять.
Значит, звонили не только мне одному! Почему – это другой вопрос. Может, все это делалось ради психологического давления. Ведь нищий не знал точно, в какой квартире я живу, поэтому его подельники (а может, и он сам) звонили по всем телефонам нашего подъезда.
Скорее всего, готовилась почва для будущего гипнотического внушения, вспомнил я одного очень известного «экстрасенса-чудотворца», в смутные времена развала Союза заряжавшего «чудодейственной» энергией с экранов телевизоров бутылки и банки с водой. Именно тогда была унавожена и вспахана почва для грядущей прихватизации с последующим оболваниванием бывших советских граждан всякими финансовыми пирамидами и инвестиционными фондами.
Наверное, те, что искали талер графа-чернокнижника, думали, что и нынешнему владельцу он представляется огромной ценностью, выражающейся в каких-то его магических свойствах. (Действительно, не ради же самого серебра, из которого была изготовлена монета, ее так жаждали заполучить).
Поэтому они хотели заставить нового владельца талера нервничать и бояться, чтобы он сдался и отдал раритет без сопротивления. Именно ОТДАЛ – сам, по своей доброй воле.
Эта мысль пронзила меня раскаленной иглой. Где-то в какой-то книге я читал (или мне дед рассказывал, точно не помню), что только в таком случае магическая сила предмета переходит вместе с ним к его новому обладателю.
Ладно, допустим все это так. Но почему тогда эти уроды сразу не пришли в мою квартиру, как к владельцу талера, а убили скольких людей? Объяснение напрашивалось само по себе. Итак, мозаика вроде сложилась, теперь все по порядку.
Сначала мрачной гоп-компании, которая явно была не от мира сего, здорово повезло, что их товарищ, нищий, нечаянно наткнулся на владельца талера, то бишь, на меня. Они только не смогли тогда точно вычислить мою квартиру. Да и как ее вычислишь, если подъезд закрыт на замок.
В принципе, для них это была не помеха; по крайней мере, им так казалось. Но для начала эти таинственные личности затеяли эпопею с телефонными звонками, а поскольку не знали, в какой квартире я живу, то начали обзванивать всех подряд.
Как они узнали номера телефонов жильцов подъезда? Чего проще. Пиратскую копию базы данных по абонентам городской телефонной сети на жестком диске запросто можно приобрести на радиорынке. Притом, недорого.
Потом они стали обрабатывать меня при помощи трюка с назойливым попрошайкой. Когда человек выходит из себя, истощая свою нервную систему злобой или какими-нибудь выходками, его легче контролировать. Этот постулат я тоже где-то вычитал.
Во время этой кампании они время даром не теряли и вышли на Жовтобрюха. Наверное, эти страшилы работали двумя группами, обеспечивая максимальный охват потенциальных владельцев вожделенного сокровища, – для большей эффективности.
Достать Жовтобрюха было проще всего. В отличие от жильцов нашего подъезда (у многих были и личные водители, и охранники), он оказался совершенно беззащитным. К тому же, Жовтобрюх, как теперь стало ясно, часто совершал свои сатанинские мессы на кладбище. Похоже, те, к кому он обращался в своих заклинаниях, наконец услышали его просьбы, и пришли за ним…
Итак, телефонный терроризм закончился, нищий свою роль сыграл, и началась череда убийства. Первым в кровавой очереди оказался Жовтобрюх. С ним почти все ясно. Он украл талер из лаборатории деда, где в свое время работал, принес его домой и спрятал подальше, в тайник, вместе с царскими рублями, не подозревая об истинной ценности монеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Я шел окрыленным и думал только о своем сокровище, которое лежал, завернутое в мягкую фланельку, во внутреннем кармане пиджака, застегнутом на «молнию».
Пал Саич чистил талер при мне. Я не хотел выпускать монету со своего поля зрения, чтобы не дать возможности Чикину ее скопировать; за ним такие грешки водились. Особенно когда ему в руки попадал редкий, а значит, ценный экземпляр.
Что поделаешь – была у этого очень талантливого человека такая слабость…
Перед тем, как приступить к чистке, Пал Саич долго вертел талер в руках и цокал языком от восхищения. У него был потрясающий нюх на раритеты, но то, что он держал в руках, видимо, сразило его наповал.
Мастер даже не стал упрашивать меня, чтобы я продал ему этот талер. Он сразу прикинул, сколько может стоить монета на аукционе, а потому был уверен, что на эту сделку я не пойду – у него не имелось так много денег.
(Чикин не считал себя коллекционером, однако некоторым его раритетам могли позавидовать и солидные музеи. Для чего Пал Саич приобретал уникальные и очень дорогие монеты, думаю, объяснять не нужно…)
Когда я проходил мимо оборванца, его будто током ударило. Он даже споткнулся. А затем потопал за мной, как привязанный невидимой, но прочной нитью. Но я обратил на это внимание лишь тогда, когда стал переходить улицу, на противоположной стороне которой находился мой дом.
Естественно, я не стал дожидаться, когда загорится зеленый свет для пешеходов, а по привычке устроил забег с препятствиями в виде несущихся под всеми парами автомашин. Перебежав улицу, я обернулся и с видом победителя показал большой палец какому-то чересчур нервному водиле, которые за считанные секунды успел рассказать мне чей я сын, как зовут меня, моих родителей, а также обозначил мою сексуальную принадлежность.
Тут-то я и увидел, что нищий в отчаянии мечется на противоположной стороне улицы, не решаясь последовать моему примеру. Он даже начал подвывать от страха и бессилия. Удивительно, но, несмотря на шум моторов, этот вой я все-таки услышал.
Однако в тот момент проблемы этого бомжа, как я определил его общественный статус, меня мало волновали. Развернувшись, я почти бегом направился к своему подъезду, горя желанием рассмотреть талер через лупу – вдруг после чистки открылись еще какие-то детали изображения.
А потом через некоторое время начались телефонные звонки…
Похоже, нищий каким-то образом почуял, что талер лежит в моем кармане. Для него это открытие было сродни раскату грома среди ясного неба. Однако он смог узнать лишь дом и подъезд, в котором я жил, но не квартиру.
Тогда с какой стати меня терроризировали телефонными звонками? И тут я вдруг вспомнил разговор жены Альфреда с какой-то дамой из соседнего подъезда. Супруга Джумбо жаловалась, что из-за телефонных хулиганов муж в течение месяца два раза менял номера телефонов.
Кстати, и Андроник однажды начал что-то говорить мне на этот счет, но я постарался побыстрее уйти от него в отрыв. Дело в том, что заумные бесконечные речи ученого соседа вызывали у меня чисто щенячье желание поднять ногу и помочиться на его спортивный костюм времен позднего социализма и стоптанные домашние тапочки, а затем еще и облаять.
Значит, звонили не только мне одному! Почему – это другой вопрос. Может, все это делалось ради психологического давления. Ведь нищий не знал точно, в какой квартире я живу, поэтому его подельники (а может, и он сам) звонили по всем телефонам нашего подъезда.
Скорее всего, готовилась почва для будущего гипнотического внушения, вспомнил я одного очень известного «экстрасенса-чудотворца», в смутные времена развала Союза заряжавшего «чудодейственной» энергией с экранов телевизоров бутылки и банки с водой. Именно тогда была унавожена и вспахана почва для грядущей прихватизации с последующим оболваниванием бывших советских граждан всякими финансовыми пирамидами и инвестиционными фондами.
Наверное, те, что искали талер графа-чернокнижника, думали, что и нынешнему владельцу он представляется огромной ценностью, выражающейся в каких-то его магических свойствах. (Действительно, не ради же самого серебра, из которого была изготовлена монета, ее так жаждали заполучить).
Поэтому они хотели заставить нового владельца талера нервничать и бояться, чтобы он сдался и отдал раритет без сопротивления. Именно ОТДАЛ – сам, по своей доброй воле.
Эта мысль пронзила меня раскаленной иглой. Где-то в какой-то книге я читал (или мне дед рассказывал, точно не помню), что только в таком случае магическая сила предмета переходит вместе с ним к его новому обладателю.
Ладно, допустим все это так. Но почему тогда эти уроды сразу не пришли в мою квартиру, как к владельцу талера, а убили скольких людей? Объяснение напрашивалось само по себе. Итак, мозаика вроде сложилась, теперь все по порядку.
Сначала мрачной гоп-компании, которая явно была не от мира сего, здорово повезло, что их товарищ, нищий, нечаянно наткнулся на владельца талера, то бишь, на меня. Они только не смогли тогда точно вычислить мою квартиру. Да и как ее вычислишь, если подъезд закрыт на замок.
В принципе, для них это была не помеха; по крайней мере, им так казалось. Но для начала эти таинственные личности затеяли эпопею с телефонными звонками, а поскольку не знали, в какой квартире я живу, то начали обзванивать всех подряд.
Как они узнали номера телефонов жильцов подъезда? Чего проще. Пиратскую копию базы данных по абонентам городской телефонной сети на жестком диске запросто можно приобрести на радиорынке. Притом, недорого.
Потом они стали обрабатывать меня при помощи трюка с назойливым попрошайкой. Когда человек выходит из себя, истощая свою нервную систему злобой или какими-нибудь выходками, его легче контролировать. Этот постулат я тоже где-то вычитал.
Во время этой кампании они время даром не теряли и вышли на Жовтобрюха. Наверное, эти страшилы работали двумя группами, обеспечивая максимальный охват потенциальных владельцев вожделенного сокровища, – для большей эффективности.
Достать Жовтобрюха было проще всего. В отличие от жильцов нашего подъезда (у многих были и личные водители, и охранники), он оказался совершенно беззащитным. К тому же, Жовтобрюх, как теперь стало ясно, часто совершал свои сатанинские мессы на кладбище. Похоже, те, к кому он обращался в своих заклинаниях, наконец услышали его просьбы, и пришли за ним…
Итак, телефонный терроризм закончился, нищий свою роль сыграл, и началась череда убийства. Первым в кровавой очереди оказался Жовтобрюх. С ним почти все ясно. Он украл талер из лаборатории деда, где в свое время работал, принес его домой и спрятал подальше, в тайник, вместе с царскими рублями, не подозревая об истинной ценности монеты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71