Поэтому Мясного Короля считали человеком, который во имя собственных интересов не остановится ни перед чем, даже перед кровопролитием. Всех этих разговоров было достаточно, чтобы обуздать рабочих и держать в страхе и послушании. По той же причине никто не верил в возможность серьезного выступления против Мясного Короля. Разумеется, время от времени происходили рабочие волнения, но они никогда не имели особых последствий. Сам магнат сравнивал их с беспомощными прыжками посаженных на цепь собак, что лают и бьются, но укусить не могут. Мясной Король только презрительно смеялся и вел себя как человек, уверенный в своем всесилии и непобедимости.
И вдруг обычный, казалось бы, бунт перерос в настоящую революцию. Авторитет Мясного Короля больше не признавался, его власть находилась под угрозой, а его собственность была приведена в негодность, да к тому же с ловкостью, за которой просматривались научные знания. Только теперь мистер Шарк понял, что гигантский завод — настоящий промышленный город — находится в опасности. Это больше не были проказы его «дорогих ребятишек». Это была настоящая вакханалия! Разрушительное безумие! Гладковыбритое лицо мистера Шарка пожелтело от злости, он грозно засверкал глазами, сжал кулаки и заскрежетал зубами.
Медленно, но решительно Мясной Король направился к клавиатуре, расположенной под круглыми эбонитовыми выключателями. С его губ, ставших внезапно мертвенно-бледными, сорвались слова:
— С этим нужно кончать!
Дикки и Жан Рено вздрогнули. Маленькая Королева, никогда прежде не видевшая отца в таком состоянии, поняла, что он собирается сделать что-то ужасное и непоправимое. Девушка бросилась к нему и стала умолять:
— Отец, не делайте этого! Пожалуйста, отец! Пожалуйста!
Мясной Король резко возразил:
— Замолчите, Эллен! Я буду абсолютно бесстрастен и стану обращаться с ними так, как они того заслуживают, то есть как человек, что топчет муравейник.
— Вы совершаете преступление! Это позор! Бесчестие!
— Я имею право защищаться!
— Защищаться, а не устраивать бойню!.. Вас осудит весь мир!
— Я еще раз повторяю, что защищаюсь!
— Вы можете хотя бы подождать?
— Нет!
— Несколько минут…
— Ни секунды! Впрочем, я бы все равно не смог больше ждать… Даже если бы я был слишком слаб или слишком глуп, чтобы согласиться. Попытайтесь понять меня! Это схватка не на жизнь, а на смерть… Беспощадная борьба между ними и нами! Минутная слабость — и с нами все кончено!
— Это жестоко!
— Но необходимо!
Мясной Король уже сделал едва заметное движение, которое должно было все уничтожить… Разгромить оборудование, разрушить здания, убить людей и разбросать повсюду обломки и трупы.
Вдруг, в эту трагическую минуту, снова раздался оглушительный вой сирены. Несмотря на твердую решимость, Мясной Король на секунду дрогнул и заколебался. Неожиданно сменявшие друг друга картины мятежа исчезли, экран перестал светиться и потускнел. Казалось, телефотофонный аппарат испортился. Разглядеть что-нибудь на экране было уже невозможно. Звук тоже куда-то исчез. Мистер Шарк в ярости выругался:
— Hell damit!
Сирена умолкла, и в огромном пустом зале воцарилась трагическая тишина. Внезапно тяжелое молчание нарушил восхитительный женский голос:
— Алло! Алло! Жители Мэнора, вы меня слышите?
«Какое счастье! Этот маневр оттянет кровавую расправу! Хотя бы на несколько минут!» — обрадовалась Маленькая Королева.
Ей не хотелось думать о возможности гибельных последствий для ее отца и для нее самой. Девушка находилась во власти переполнявшей ее сердце жалости, человеческой жалости к несчастным. Она приблизилась к одному из расположенных над клавиатурой из слоновой кости отверстий, по форме напоминавшему воронку, и сказала:
— Алло! Мэнор вас слушает! Кто вы?
— Я говорю, судя по всему, с мисс Эллен?
— Да, это я.
— У меня дело не к вам, а к мистеру Шарку. Я хочу поговорить с ним. Немедленно!
— Еще раз спрашиваю: кто вы? где находитесь?
— Во Флэштауне. Я — Голос Восстания!
— Ах, by heavens!
— Да, Голос победоносного и карающего Восстания. Я требую Мясного Короля!
С первых же секунд Дикки узнал этот голос. Всегда мелодичный и волнующий, он звучал теперь повелительно и даже жестоко. Из глубин памяти репортера выплыло дорогое его сердцу имя, и губы молодого человека прошептали:
— Мисс Долли… Неужели это вы? О, дорогая Долли… Вот чего я опасался больше всего на свете…
Огромным усилием воли Мясной Король подавил приступ бешеного гнева, иронически посмотрел на дочь и насмешливо произнес:
— Так-так, Маленькая Королева… Сочувствуете? Клянусь Господом! Хорошенькое дельце вы заставили меня сделать! Пришло время строго наказывать… По вашей вине несколько секунд упущено, потрачено напрасно. Теперь бунтовщики, считая себя победителями, начнут диктовать нам условия. Естественно, эти условия будут жесткими, оскорбительными и невыполнимыми. Черт бы побрал вашу излишнюю сентиментальность! К счастью, я здесь и сумею предотвратить катастрофу! Да, катастрофу, ужасную катастрофу, что может привести к падению вашего трона! Но будем терпеливы!
Мисс Эллен высоко подняла голову и с достоинством возразила:
— Я не раскаиваюсь в том, что испытала жалость к людям, которых считала невинными жертвами. Однако, если мы действительно потерпели поражение во Флэштауне, если те, кого я молила вас пощадить, хотят нас убить и обесчестить, я готова к отчаянному сопротивлению. Во имя нашей чести, вперед, отец! В бой!
— Браво, дочка! Наконец-то я вас узнаю!
Между тем Голос Восстания повелительно объявил:
— Я жду!
— Я к вашим услугам! — ответил Мясной Король. — Чего вы добиваетесь с такой настойчивостью, храбрая леди?
— Перестаньте иронизировать! Сейчас не самый подходящий для этого момент. Завод в наших руках!
— Отлично! Оставьте его у себя! — сказал Мясной Король, зло усмехаясь.
— Хочу добавить: весь персонал завода на нашей стороне. Душой и телом!
— Очень лестно для души и тела персонала.
— Хватит насмехаться!
— С какой стати? И не думаю!
— Сейчас нас более пятидесяти тысяч, и все полны решимости. Завтра нас станет уже сто тысяч.
— Поздравляю вас, дорогая. Простите за любопытство, скажите, а что вы собираетесь делать, когда вас будет сто тысяч?
— Скоро узнаете.
— Почему не сейчас?
— Сначала я хочу изложить вам ряд условий.
— Раз уж вы так уверены в победе, излагайте, дорогая, излагайте.
— Мы хотим, чтобы вы сдались, — сказал решительно и твердо Голос Восстания.
— Сдаться? Мне? Стать вашим пленником?
— Да! Вы должны сдаться нам на милость!
— God Lord! Ишь куда хватили!
Насмешливо отвечая на дерзкий ультиматум, Мясной Король нажал на одну из кнопок клавиатуры. Одновременно большая часть других клавиш мягко опустилась до предела, как у сломанного пианино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
И вдруг обычный, казалось бы, бунт перерос в настоящую революцию. Авторитет Мясного Короля больше не признавался, его власть находилась под угрозой, а его собственность была приведена в негодность, да к тому же с ловкостью, за которой просматривались научные знания. Только теперь мистер Шарк понял, что гигантский завод — настоящий промышленный город — находится в опасности. Это больше не были проказы его «дорогих ребятишек». Это была настоящая вакханалия! Разрушительное безумие! Гладковыбритое лицо мистера Шарка пожелтело от злости, он грозно засверкал глазами, сжал кулаки и заскрежетал зубами.
Медленно, но решительно Мясной Король направился к клавиатуре, расположенной под круглыми эбонитовыми выключателями. С его губ, ставших внезапно мертвенно-бледными, сорвались слова:
— С этим нужно кончать!
Дикки и Жан Рено вздрогнули. Маленькая Королева, никогда прежде не видевшая отца в таком состоянии, поняла, что он собирается сделать что-то ужасное и непоправимое. Девушка бросилась к нему и стала умолять:
— Отец, не делайте этого! Пожалуйста, отец! Пожалуйста!
Мясной Король резко возразил:
— Замолчите, Эллен! Я буду абсолютно бесстрастен и стану обращаться с ними так, как они того заслуживают, то есть как человек, что топчет муравейник.
— Вы совершаете преступление! Это позор! Бесчестие!
— Я имею право защищаться!
— Защищаться, а не устраивать бойню!.. Вас осудит весь мир!
— Я еще раз повторяю, что защищаюсь!
— Вы можете хотя бы подождать?
— Нет!
— Несколько минут…
— Ни секунды! Впрочем, я бы все равно не смог больше ждать… Даже если бы я был слишком слаб или слишком глуп, чтобы согласиться. Попытайтесь понять меня! Это схватка не на жизнь, а на смерть… Беспощадная борьба между ними и нами! Минутная слабость — и с нами все кончено!
— Это жестоко!
— Но необходимо!
Мясной Король уже сделал едва заметное движение, которое должно было все уничтожить… Разгромить оборудование, разрушить здания, убить людей и разбросать повсюду обломки и трупы.
Вдруг, в эту трагическую минуту, снова раздался оглушительный вой сирены. Несмотря на твердую решимость, Мясной Король на секунду дрогнул и заколебался. Неожиданно сменявшие друг друга картины мятежа исчезли, экран перестал светиться и потускнел. Казалось, телефотофонный аппарат испортился. Разглядеть что-нибудь на экране было уже невозможно. Звук тоже куда-то исчез. Мистер Шарк в ярости выругался:
— Hell damit!
Сирена умолкла, и в огромном пустом зале воцарилась трагическая тишина. Внезапно тяжелое молчание нарушил восхитительный женский голос:
— Алло! Алло! Жители Мэнора, вы меня слышите?
«Какое счастье! Этот маневр оттянет кровавую расправу! Хотя бы на несколько минут!» — обрадовалась Маленькая Королева.
Ей не хотелось думать о возможности гибельных последствий для ее отца и для нее самой. Девушка находилась во власти переполнявшей ее сердце жалости, человеческой жалости к несчастным. Она приблизилась к одному из расположенных над клавиатурой из слоновой кости отверстий, по форме напоминавшему воронку, и сказала:
— Алло! Мэнор вас слушает! Кто вы?
— Я говорю, судя по всему, с мисс Эллен?
— Да, это я.
— У меня дело не к вам, а к мистеру Шарку. Я хочу поговорить с ним. Немедленно!
— Еще раз спрашиваю: кто вы? где находитесь?
— Во Флэштауне. Я — Голос Восстания!
— Ах, by heavens!
— Да, Голос победоносного и карающего Восстания. Я требую Мясного Короля!
С первых же секунд Дикки узнал этот голос. Всегда мелодичный и волнующий, он звучал теперь повелительно и даже жестоко. Из глубин памяти репортера выплыло дорогое его сердцу имя, и губы молодого человека прошептали:
— Мисс Долли… Неужели это вы? О, дорогая Долли… Вот чего я опасался больше всего на свете…
Огромным усилием воли Мясной Король подавил приступ бешеного гнева, иронически посмотрел на дочь и насмешливо произнес:
— Так-так, Маленькая Королева… Сочувствуете? Клянусь Господом! Хорошенькое дельце вы заставили меня сделать! Пришло время строго наказывать… По вашей вине несколько секунд упущено, потрачено напрасно. Теперь бунтовщики, считая себя победителями, начнут диктовать нам условия. Естественно, эти условия будут жесткими, оскорбительными и невыполнимыми. Черт бы побрал вашу излишнюю сентиментальность! К счастью, я здесь и сумею предотвратить катастрофу! Да, катастрофу, ужасную катастрофу, что может привести к падению вашего трона! Но будем терпеливы!
Мисс Эллен высоко подняла голову и с достоинством возразила:
— Я не раскаиваюсь в том, что испытала жалость к людям, которых считала невинными жертвами. Однако, если мы действительно потерпели поражение во Флэштауне, если те, кого я молила вас пощадить, хотят нас убить и обесчестить, я готова к отчаянному сопротивлению. Во имя нашей чести, вперед, отец! В бой!
— Браво, дочка! Наконец-то я вас узнаю!
Между тем Голос Восстания повелительно объявил:
— Я жду!
— Я к вашим услугам! — ответил Мясной Король. — Чего вы добиваетесь с такой настойчивостью, храбрая леди?
— Перестаньте иронизировать! Сейчас не самый подходящий для этого момент. Завод в наших руках!
— Отлично! Оставьте его у себя! — сказал Мясной Король, зло усмехаясь.
— Хочу добавить: весь персонал завода на нашей стороне. Душой и телом!
— Очень лестно для души и тела персонала.
— Хватит насмехаться!
— С какой стати? И не думаю!
— Сейчас нас более пятидесяти тысяч, и все полны решимости. Завтра нас станет уже сто тысяч.
— Поздравляю вас, дорогая. Простите за любопытство, скажите, а что вы собираетесь делать, когда вас будет сто тысяч?
— Скоро узнаете.
— Почему не сейчас?
— Сначала я хочу изложить вам ряд условий.
— Раз уж вы так уверены в победе, излагайте, дорогая, излагайте.
— Мы хотим, чтобы вы сдались, — сказал решительно и твердо Голос Восстания.
— Сдаться? Мне? Стать вашим пленником?
— Да! Вы должны сдаться нам на милость!
— God Lord! Ишь куда хватили!
Насмешливо отвечая на дерзкий ультиматум, Мясной Король нажал на одну из кнопок клавиатуры. Одновременно большая часть других клавиш мягко опустилась до предела, как у сломанного пианино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73