– Мне известно только то, что у него был роман с местной телевизионной комментаторшей. Но, кажется, неудачный.
– Значит, его интересуют только женщины?
– Конечно. – Она вдруг поняла, что крылось за его предыдущими вопросами. – Неужели ты думал…
– Не я, – поспешно ответил Джон. Слишком поспешно, решила Лорелей. – Деннис думал, что, может быть… – Они оба взглянули на человека, по команде которого из специального устройства вылетал туман, словно пар из чайника. – Кажется, твой крепкий телохранитель произвел на него неизгладимое впечатление.
Надо было быть глухой, чтобы не расслышать в голосе оператора нотки досады. И ревности.
– Майкл потрясающий мужчина. Я могу понять тех, кто испытывает к нему физическое влечение. Но вы же с Деннисом уже давно вместе, Джон…
– В следующем месяце будем праздновать пятую годовщину.
– Вот видишь? – Она ободряюще улыбнулась. – Тебе не о чем беспокоиться.
– И прежде всего потому, что твой детектив не голубой, – сказал Джон. Он снова посмотрел в сторону Майкла и встретил твердый взгляд синих глаз. Теперь была его очередь улыбнуться. – Похоже, что беспокоиться следует тебе, дорогуша. – Сказав это, Нелсон присоединился к другим членам группы, а Лорелей направилась в гримерную.
Взвинченная до предела, она сидела в своем кресле в трейлере, пока ей влажной губкой наносили на лицо водостойкую основу. Лорелей ничего не могла с собой поделать.
– Знаешь, – спокойно сказал Майкл, наблюдавший за ее преображением, – только сумасшедший на твоем месте был бы спокоен.
Она нахмурилась и бросила быстрый настороженный взгляд на полную женщину, похожую на добрую бабушку.
– Не обращай на меня внимания, – сказала та, растушевывая пальцем черную линию, которой были подведены глаза Лорелей. – Я никогда не слушаю разговоры. Чувствуй себя здесь как на исповеди. Хотя, – добавила гримерша, проводя безукоризненную ярко-красную линию по контуру верхней губы Лорелей, – детектив прав. Естественно, что тебе до смерти страшно думать о том, что этот сукин сын где-то там следит за тобой. Поджидает.
Лорелей взяла протянутый ей квадратик бумажной салфетки и послушно промокнула губы.
– Разве все уже знают о преследователе? Где уж тут сохранить хоть какую-то тайну!
– Ну конечно. – После того как был очерчен их контур, губы Лорелей были покрыты двумя слоями малиновой помады, а потом блеском, отчего ее рот постоянно выглядел влажным. – Но это же хорошо. Потому что мы все будем следить за тем, чтобы на съемочной площадке не появились посторонние. – Она повернулась к Майклу. – Разве не так?
– Я буду благодарен за любую помощь. Пара лишних внимательных глаз никогда не повредит. – Лорелей обратила внимание, что Майкл ни словом не обмолвился о том, что ее преследователем мог быть кто-то из съемочной группы.
– Вот видишь? – ободряюще улыбнулась женщина, нанося кисточкой румяна на точеные скулы актрисы. – Мы здесь одна семья, Лорелей, дорогая. Тебе не надо волноваться. Мы защитим тебя. Все будет в порядке. А выглядишь ты отлично. Правда? – обратилась гримерша к Майклу.
– Она восхитительна, – согласился тот, подкрепляя свои слова взглядом и думая о том, что красота Лорелей почти неземная.
– А знаешь, – сказал он ей, когда они вместе вышли из трейлера, – ты на самом деле восхитительна. К тому же ты – одна из самых бесстрашных женщин, которых я когда-либо встречал.
– Почему ты так говоришь? Потому что я не сломалась из-за того, что меня преследует какой-то псих?
– Некоторые женщины не выдержали бы.
– Но не я. Я не позволю страху одолеть себя. – Она окинула взглядом кладбище – белые мраморные надгробия. На смену страху пришла злость. – Ну и кроме того, других женщин не охраняют братья О'Мэлли.
– Тебе повезло.
Она улыбнулась.
– Я и сама так считаю.
Лорелей нисколько не удивилась, когда за десять минут до начала съемок Брайан протянул ей стопку переписанных страниц сценария.
– Не понимаю, – сказала она, бегло просмотрев новые страницы. – Я считала, что мою героиню преследует вымышленный персонаж из написанного ею романа.
– Ну да, – согласился Брайан. – Но когда я увидел, как Деннис колдует над своим туманом, меня осенило, что интересно было бы использовать идею с перевоплощением.
– С перевоплощением любовника, который жил двести лет назад? – пробормотала она, продолжая читать. – Значит, теперь, когда мы знаем, что она во сне занимается любовью с этим человеком, должны ли мы соответственно считать, что их разум каким-то образом сливается, что и заставляет ее писать днем его биографию?
Брайан усмехнулся.
– Почему бы и нет?
– Если бы ты хоть один день не менял сценарий! – Лорелей бросила на него насмешливый взгляд. – Всему виной наш компьютерный век. Уверена, ты не стал бы с таким рвением все переиначивать, если бы тебе пришлось постоянно перепечатывать весь текст.
Он снова победоносно улыбнулся.
– Я сменил свою старую электрическую пишущую машинку на компьютер в тот же день, как продал свой первый сценарий.
Лорелей озабоченно покачала головой.
– Мне нелегко сохранять внутреннюю логику поведения героини при всех этих постоянных изменениях.
– Не надо никакой логики. Тебе просто следует выглядеть напряженной и озабоченной, – успокоил ее сценарист. Он чмокнул ее в щеку, стараясь не повредить грим, и ушел, предоставив ей возможность выучить новый текст. К счастью, на переписанных страницах было мало диалогов.
Хотя Лорелей не училась по системе Станиславского, она всегда старалась понять характер своей героини.
– Итак, – заговорила сама с собой Лорелей, подытоживая все, что до сих пор о ней знала, – эта Мэри Бет Уиндом всегда считала себя умной, логически мыслящей женщиной. Хотя она зарабатывает на жизнь тем, что пишет романы, ее мистические сюжеты отличаются неумолимой логикой… Совершается преступление. Неустрашимая героиня-детектив, терпеливо распутывая цепочку улик, доводит расследование до конца. И все – благодаря напряженной работе, дедуктивному методу умозаключения и своему упорству.
Вот такую героиню она, Лорелей, играла до сих пор.
– Если бы все узнали, что я влюбилась в человека из прошлого, если бы заподозрили, что я встречаюсь с этим человеком у его собственной могилы спустя два века после его смерти, меня бы поместили в психиатрическую больницу. Для моей же собственной пользы, конечно…
Наблюдая за ней, слушая, как она говорит от лица своей героини, Майкл понял, что Лорелей даже не осознает того, что уже вся во власти чужих переживаний.
Он был плодом ее воображения, повторяла женщина себе каждую ночь. Он не был реальным. Но, о боги! Ее желание… ее страсть была слишком реальной. И его страсть, кажется, тоже. Каждое утро следы царапин и укусов были доказательством того, что, хотя женщина не выходила из комнаты и никому не открывала дверь, она подвергалась насилию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
– Значит, его интересуют только женщины?
– Конечно. – Она вдруг поняла, что крылось за его предыдущими вопросами. – Неужели ты думал…
– Не я, – поспешно ответил Джон. Слишком поспешно, решила Лорелей. – Деннис думал, что, может быть… – Они оба взглянули на человека, по команде которого из специального устройства вылетал туман, словно пар из чайника. – Кажется, твой крепкий телохранитель произвел на него неизгладимое впечатление.
Надо было быть глухой, чтобы не расслышать в голосе оператора нотки досады. И ревности.
– Майкл потрясающий мужчина. Я могу понять тех, кто испытывает к нему физическое влечение. Но вы же с Деннисом уже давно вместе, Джон…
– В следующем месяце будем праздновать пятую годовщину.
– Вот видишь? – Она ободряюще улыбнулась. – Тебе не о чем беспокоиться.
– И прежде всего потому, что твой детектив не голубой, – сказал Джон. Он снова посмотрел в сторону Майкла и встретил твердый взгляд синих глаз. Теперь была его очередь улыбнуться. – Похоже, что беспокоиться следует тебе, дорогуша. – Сказав это, Нелсон присоединился к другим членам группы, а Лорелей направилась в гримерную.
Взвинченная до предела, она сидела в своем кресле в трейлере, пока ей влажной губкой наносили на лицо водостойкую основу. Лорелей ничего не могла с собой поделать.
– Знаешь, – спокойно сказал Майкл, наблюдавший за ее преображением, – только сумасшедший на твоем месте был бы спокоен.
Она нахмурилась и бросила быстрый настороженный взгляд на полную женщину, похожую на добрую бабушку.
– Не обращай на меня внимания, – сказала та, растушевывая пальцем черную линию, которой были подведены глаза Лорелей. – Я никогда не слушаю разговоры. Чувствуй себя здесь как на исповеди. Хотя, – добавила гримерша, проводя безукоризненную ярко-красную линию по контуру верхней губы Лорелей, – детектив прав. Естественно, что тебе до смерти страшно думать о том, что этот сукин сын где-то там следит за тобой. Поджидает.
Лорелей взяла протянутый ей квадратик бумажной салфетки и послушно промокнула губы.
– Разве все уже знают о преследователе? Где уж тут сохранить хоть какую-то тайну!
– Ну конечно. – После того как был очерчен их контур, губы Лорелей были покрыты двумя слоями малиновой помады, а потом блеском, отчего ее рот постоянно выглядел влажным. – Но это же хорошо. Потому что мы все будем следить за тем, чтобы на съемочной площадке не появились посторонние. – Она повернулась к Майклу. – Разве не так?
– Я буду благодарен за любую помощь. Пара лишних внимательных глаз никогда не повредит. – Лорелей обратила внимание, что Майкл ни словом не обмолвился о том, что ее преследователем мог быть кто-то из съемочной группы.
– Вот видишь? – ободряюще улыбнулась женщина, нанося кисточкой румяна на точеные скулы актрисы. – Мы здесь одна семья, Лорелей, дорогая. Тебе не надо волноваться. Мы защитим тебя. Все будет в порядке. А выглядишь ты отлично. Правда? – обратилась гримерша к Майклу.
– Она восхитительна, – согласился тот, подкрепляя свои слова взглядом и думая о том, что красота Лорелей почти неземная.
– А знаешь, – сказал он ей, когда они вместе вышли из трейлера, – ты на самом деле восхитительна. К тому же ты – одна из самых бесстрашных женщин, которых я когда-либо встречал.
– Почему ты так говоришь? Потому что я не сломалась из-за того, что меня преследует какой-то псих?
– Некоторые женщины не выдержали бы.
– Но не я. Я не позволю страху одолеть себя. – Она окинула взглядом кладбище – белые мраморные надгробия. На смену страху пришла злость. – Ну и кроме того, других женщин не охраняют братья О'Мэлли.
– Тебе повезло.
Она улыбнулась.
– Я и сама так считаю.
Лорелей нисколько не удивилась, когда за десять минут до начала съемок Брайан протянул ей стопку переписанных страниц сценария.
– Не понимаю, – сказала она, бегло просмотрев новые страницы. – Я считала, что мою героиню преследует вымышленный персонаж из написанного ею романа.
– Ну да, – согласился Брайан. – Но когда я увидел, как Деннис колдует над своим туманом, меня осенило, что интересно было бы использовать идею с перевоплощением.
– С перевоплощением любовника, который жил двести лет назад? – пробормотала она, продолжая читать. – Значит, теперь, когда мы знаем, что она во сне занимается любовью с этим человеком, должны ли мы соответственно считать, что их разум каким-то образом сливается, что и заставляет ее писать днем его биографию?
Брайан усмехнулся.
– Почему бы и нет?
– Если бы ты хоть один день не менял сценарий! – Лорелей бросила на него насмешливый взгляд. – Всему виной наш компьютерный век. Уверена, ты не стал бы с таким рвением все переиначивать, если бы тебе пришлось постоянно перепечатывать весь текст.
Он снова победоносно улыбнулся.
– Я сменил свою старую электрическую пишущую машинку на компьютер в тот же день, как продал свой первый сценарий.
Лорелей озабоченно покачала головой.
– Мне нелегко сохранять внутреннюю логику поведения героини при всех этих постоянных изменениях.
– Не надо никакой логики. Тебе просто следует выглядеть напряженной и озабоченной, – успокоил ее сценарист. Он чмокнул ее в щеку, стараясь не повредить грим, и ушел, предоставив ей возможность выучить новый текст. К счастью, на переписанных страницах было мало диалогов.
Хотя Лорелей не училась по системе Станиславского, она всегда старалась понять характер своей героини.
– Итак, – заговорила сама с собой Лорелей, подытоживая все, что до сих пор о ней знала, – эта Мэри Бет Уиндом всегда считала себя умной, логически мыслящей женщиной. Хотя она зарабатывает на жизнь тем, что пишет романы, ее мистические сюжеты отличаются неумолимой логикой… Совершается преступление. Неустрашимая героиня-детектив, терпеливо распутывая цепочку улик, доводит расследование до конца. И все – благодаря напряженной работе, дедуктивному методу умозаключения и своему упорству.
Вот такую героиню она, Лорелей, играла до сих пор.
– Если бы все узнали, что я влюбилась в человека из прошлого, если бы заподозрили, что я встречаюсь с этим человеком у его собственной могилы спустя два века после его смерти, меня бы поместили в психиатрическую больницу. Для моей же собственной пользы, конечно…
Наблюдая за ней, слушая, как она говорит от лица своей героини, Майкл понял, что Лорелей даже не осознает того, что уже вся во власти чужих переживаний.
Он был плодом ее воображения, повторяла женщина себе каждую ночь. Он не был реальным. Но, о боги! Ее желание… ее страсть была слишком реальной. И его страсть, кажется, тоже. Каждое утро следы царапин и укусов были доказательством того, что, хотя женщина не выходила из комнаты и никому не открывала дверь, она подвергалась насилию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30