– Как же папа справится один? – забеспокоилась Джейн. Ведь им сказали, что он вряд ли сможет ходить.
– Не знаю, – вздохнула мать. – Но он очень гордый и очень способный. Он что-нибудь придумает. И я точно знаю, что он не передумает. Папа никогда не меняет своих решений, он стоит на своем до конца. Даже если совершил ошибку. Хоть я и против развода, думаю, он понимает, что делает. – По сути дела, он добился того, чего хотел: они разводятся, сохраняя дружеские отношения. И даже в этом Синтия не могла им не восхищаться. Но было жаль девочек, и пугало собственное будущее. Она прекрасно понимала, что никогда не сможет найти такого мужчину, как Билл.
– Ты думаешь, у него была связь с Изабель Форрестье? – поинтересовалась Оливия, и Синди на мгновение задумалась – далеко не в первый раз.
– Честно говоря, не знаю. Он утверждает, что не было, а он никогда не лжет. Вероятно, он ее любит, но вряд ли дело зашло слишком далеко. Скорее всего, с ее стороны это было всего лишь увлечение или просто дружба.
– А папа женится на ней, если она выживет? – озабоченно осведомилась Джейн.
– Вряд ли эта тема сейчас актуальна, – проговорила Синтия. Бедная женщина чуть жива. – Но мне это кажется маловероятным. Твой отец говорил, что она никогда не оставит Форрестье, к тому же вся ее жизнь посвящена сыну-инвалиду.
– Что же папа будет делать, когда вернется домой… то есть в Штаты? – печально спросила Оливия.
– Не знаю. Наверное, найдет себе жилье и снова начнет работать. Ему придется пройти долгий курс реабилитации. В ближайшие два месяца он вряд ли выберется отсюда. Врачи собираются заняться им всерьез.
Оставшуюся часть пути они проехали молча. Сестры все еще не могли свыкнуться с переменами, да и Синди никак не верилось, что решение Билла окончательно.
Это вполне в его духе – идти к поставленной цели, невзирая ни на какие трудности. Синтия испытывала к Биллу глубокое уважение. Жаль, что она раньше не поняла, какое сокровище ей досталось. Хоть Билл и готов взять вину на себя, основная ответственность за развод лежит на ней.
На следующий день они улетели в Штаты так рано, что не смогли заехать в больницу. Они позвонили Биллу уже из аэропорта. Закончив разговор, девочки заплакали.
Билла их отъезд тоже опечалил. Теперь он остался совсем один. Правда, ему пришлось сделать несколько деловых звонков, кроме того, время от времени ему звонили знакомые, случайно услышавшие об аварии, но в целом было ощущение полной изоляции, словно его поместили в какой-то кокон. Вокруг только врачи и медсестры, а через коридор лежит Изабель, чья душа все еще бродит в каких-то других измерениях. Впереди его ждал изнурительный труд по восстановлению собственного здоровья, и мысли об этом отнюдь не улучшали его настроения.
Тем не менее, через две недели после аварии состояние Билла значительно улучшилось. Так как Гордон Форрестье все не появлялся, Билл навещал Изабель уже дважды в день. Лежа рядом, кровать к кровати, он несколько минут говорил с ней, надеясь все же достучаться до ее заплутавшего где-то сознания, а потом его увозили обратно.
Сестры сообщили, что Форрестье не приезжает из-за болезни Тедди, поэтому Билл постоянно думал о мальчике и очень желал, чтобы все обошлось. Часто думал он и о Софи.
На третьей неделе он уже почти потерял надежду на то, что Изабель когда-нибудь очнется. Перевозить ее в Париж в таком состоянии было чересчур опасно. Билл уже начал беспокоиться: когда он уедет в Штаты, Изабель останется совсем одна. А доктора считали, что через месяц-другой он уже будет вполне транспортабелен. Ему была невыносима мысль о том, что придется ее оставить. Кто же тогда навестит ее, поговорит с ней, утешит?
К его визитам в больнице уже все привыкли. Когда Билла привозили в палату Изабель, дежурящие там сестры улыбались и с удовольствием с ним болтали.
Вот и сегодня все было так же, как обычно. Держа Изабель за руку, Билл говорил ей о том, как она красива, как он хотел бы побеседовать с ней, услышать ее смех… Сквозь открытые окна доносился уличный шум. Он вспоминал ту ночь, когда они ездили в бар «У Гарри» и «Аннабелз», и отчаянно хотел перевести стрелки часов назад.
– Помнишь, как нам было хорошо? – прошептал Билл, целуя ее ладонь. – Я люблю танцевать с тобой, Изабель. Когда ты поправишься, мы с тобой непременно снова пойдем танцевать. – Он все еще вспоминал тот вечер, когда почувствовал, как рука Изабель слегка сжала его пальцы. Сначала Билл подумал, что это чисто рефлекторное движение, но снова почувствовал слабое пожатие. Потрясенный, он на минуту замолчал, но затем вновь заговорил.
– Я почувствовал, как ты только что сжала мою руку, и прошу, чтобы ты сделала это снова, – сказал он. Ему показалось, что он ждал очень долго, но никакой реакции не последовало. Вошедшая в палату медсестра деликатно отвела взгляд. – Сделай это еще раз, Изабель! Сожми мою руку, хотя бы немножко… Пожалуйста, попробуй. – И тут, словно возвращаясь к нему из другого мира, она снова чуть-чуть пошевелила рукой. На лице Билла появилась широкая улыбка, правда, глаза подозрительно заблестели. – Прекрасно, – подбодрил он ее. – А теперь открой глаза. Хоть чуть-чуть… Посмотри на меня, Изабель, как я сейчас смотрю на тебя. – Ее лицо оставалось безжизненным, но пальцы шевельнулись снова. Билл уже было подумал, что это все-таки рефлекторное движение, но тут Изабель наморщила нос, хотя глаза ее по-прежнему оставались закрытыми. Сердце Билла пустилось в галоп – Изабель возвращается! – Что ж, неплохо, совсем неплохо. Может, слегка улыбнемся? – Слезы текли по щекам Билла, всю свою энергию, всю любовь он сейчас стремился передать Изабель. Дежурная сестра замерла на месте. Она тоже заметила гримасу на лице больной. – Может, улыбнешься, любимая? Ради меня. Или хотя бы приоткрой глаза… Я так по тебе скучал… – умолял Билл, пытаясь вытащить ее из бездны. Без видимых результатов он проговорил так с полчаса и очень устал, но все равно не сдавался. – Все в порядке, Изабель… Сделай опять смешное лицо… наморщи нос. – Она, однако, немного приподняла руку и снова ее уронила, как будто сделанное ею оказалось непосильным. – Прекрасно, просто прекрасно! Ты много поработала, так что теперь отдохни, милая. Потом мы попробуем снова. – Он не отпускал ее, упрашивая то моргнуть, то открыть глаза, то снова сжать его руку. Долгое время ничего не происходило, затем веки Изабель слегка дрогнули. – Боже мой! – прошептал Билл, а сестра тут же побежала за доктором.
После трехнедельного балансирования на грани смерти Изабель возвращалась к жизни, и именно Билл нежно, но настойчиво вел ее вперед.
– Изабель! – вновь позвал он. – Ты должна открыть глаза, любимая. Я понимаю, что это трудно, но пора просыпаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79