И если же кто-то со стороны пронюхает о том, что ленивые гвардейцы занимаются телепортацией кружек кофе, эквивалентной по затратам месячному бюджету небольшого шахтерского поселка, то поднимется громкий скандал.
– Что ты выяснил по интересующему меня делу? – спросил я, оставляя размышления о кофе и энергии.
– Вы имеете в виду не предусмотренные уставом ВКС случаи, имевшие место на кораблях, покинувших планету Таурис с момента гибели археологической экспедиции с Авалона?
– Их.
– Мне удалось кое-что выяснить. Я составил список с полным описанием произошедшего. Изложить при помощи голосовой связи или вывести на дисплей?
– Ты не мог бы законспектировать данные и предоставить мне только факты? Если мне потребуется развернутая информация, я сделаю дополнительный запрос. И скинь мне распечатку через принтер.
– Сделаю. Это займет около пяти минут.
Только я успел подумать, чем же мне занять эти пять минут, необходимые компьютеру для обработки и распечатки информации, как в комнату ввалился Мартин Рэндольф. Бросив мне: «Привет!», он заказал у автоподатчика кофе и уселся в мое любимое кресло.
– Как дела у пушечного мяса? – приветливо поинтересовался он. – Как поживают твои зубки?
– Отменно. Их даже не пришлось чистить сегодня утром.
– Можешь вообще не чистить. Прежде чем до них доберется кариес, тебе снова вышибут челюсть и вырастят новую. – «Доброжелательность» из него так и перла.
– Молодцы вы, аналитики, – сказал я. – Любите приходить и пинать больных людей, которые, помимо своей, трудной и опасной, делают еще и вашу работу, причем ту, о которой вы даже не помышляете.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился он. Ни один аналитик не может перенести, если его обойдет простой опер, будь он даже сержант.
– Я имею в виду только то, что после полученного накануне ранения имею право хотя бы на тишину и покой, а если ко мне кто-то заходит, эту тишину и покой нарушая, то он должен хотя бы выказывать определенную долю сочувствия. А тут вваливаешься ты и начинаешь изгаляться почем зря.
– Ну а если без зубоскальства?
– Есть кое-какие соображения.
– И какие же?
– Скоро узнаешь, – сказал я. – Я еще не уверен, все может оказаться пустышкой, но мне кажется, что-то есть. По идее, именно ваш отдел должен заниматься отработкой всех версий случившегося.
– Никак не пойму, о чем ты.
– Что говорит только о явной ограниченности твоих мыслительных способностей, – сказал я. – Мне в последнее время начинает казаться, что слухи о немереном интеллекте сотрудников Аналитического Отдела сильно преувеличены.
– И кто тут над кем изгаляется?
– Имею право, – заявил я. – Я травмирован и оскорблен в своих лучших чувствах.
– Грхм, – продемонстрировал он свой немереный интеллект, уходя от ответа.
– Эмоционально, – согласился я. – Но предоставляет слишком мало данных для анализа.
Тихонько заурчал принтер, давая знать, что проведенная Белом работа закончена, и распечатки стали вываливаться из него целыми рулонами, сравнимыми разве что с годовыми налоговыми отчетами дзайбацу. Оценив объем работы, я поблагодарил удачу, что она послала мне хоть какую-то помощь в лице Мартина, сколь бы мизерной она ни была.
– Лучше прочти это, – проигнорировав оскорбление, я оторвал от рулона пару километров данных и бросил их Мартину.
Бумага летела ему прямо в руки, но одна из них была занята кружкой с кофе, так что ловить рулон он не стал, а позволил ему ударить себя в грудь и свободно упасть на пол. Я до сих пор убежден, что в этот момент им двигала обычная лень и любовь к напитку в его кружке, а отнюдь не желание защитить от коричневых пятен мой коллекционный ковер, привезенный с Леванта и обошедшийся мне в месячное жалованье.
Как бы там ни было, инцидент давал мне прекрасную возможность съехидничать по поводу общей физической подготовки Аналитического Отдела, стремившейся к нулю.
Однако количество информации, предназначенной к прочтению, а также время, необходимое для подобного прочтения, стали решающим аргументом в пользу того, чтобы я промолчал и не спугнул своего случайного помощника.
Лениво поставив кружку на подлокотник, Мартин поднял распечатки с пола и брезгливо в них уставился, словно ожидая найти порнографический роман с продолжениями и иллюстрациями.
Я тоже принялся за дело.
И сразу же пожалел, что давеча дал Вельзевулу для поиска слишком расплывчатую формулировку насчет неуставных отношений. Теперь в поисках нужной мне полезной информации приходилось читать все подряд.
Трое механиков с космического корабля «Стремительный», проходившего ремонт на орбитальной станции Тауриса, повздорили с парой морских пехотинцев (половина из них в глаза не видела моря и морским у них было только название). Завязалась пьяная драка в трюме, быстро распространившаяся на большую часть экипажа. В результате пятнадцать человек госпитализированы с травмами различной степени тяжести, трое списаны на берег и один отдан под трибунал за использование на борту боевого холодного оружия.
Что бы я ни искал, а точного представления у меня до сих пор не было, это явно не оно.
У пассажирки круизной яхты, следовавшей курсом Новая Москва– Браунинг с заходом в космопорт Тауриса в целях дозаправки и пополнения продуктов питания, отказал компьютер, контролирующий работу почек. Капитану пришлось в спешном порядке совершать вынужденную посадку в ближайшем порту для передачи женщины наземным медицинским службам.
Ближайшим портом оказалась Гамма Флорес, подобная Таурису дыра, так что этот вариант я тоже отмел.
На корабле ВКС «Грозный», легком крейсере класса «хоппер», зашедшем на Таурис для замены экипажа орбитальной военной базы, вспыхнула эпидемия гриппа. Судовые медики принимают все меры для излечения местного состава, помощь выслана, карантин продолжается и по сей час.
Полный ноль.
Капитан торгового судна «Кампари» соединился законным браком со своим старшим навигатором, каковое событие было шумно отпраздновано командой. Незамедлительно последовала реакция владевшей кораблем компании, члены совета директоров которой были страстными приверженцами реставрированной Римско-католической церкви. Реакция заключалась в немедленном увольнении на берег обоих новобрачных по прибытии в первый же порт с размещенным в нем филиалом компании, ввиду того что молодожены оказались представителями одного пола, а именно – мужчинами.
Неуставные отношения – с одной стороны, и грубое нарушение прав человека – с другой, случай, несомненно, любопытный, но в данный момент интереса также не представляющий.
Я никогда не задумывался, какое множество событий происходит на кораблях, отрезанных от цивилизации многими миллионами миль открытого космоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
– Что ты выяснил по интересующему меня делу? – спросил я, оставляя размышления о кофе и энергии.
– Вы имеете в виду не предусмотренные уставом ВКС случаи, имевшие место на кораблях, покинувших планету Таурис с момента гибели археологической экспедиции с Авалона?
– Их.
– Мне удалось кое-что выяснить. Я составил список с полным описанием произошедшего. Изложить при помощи голосовой связи или вывести на дисплей?
– Ты не мог бы законспектировать данные и предоставить мне только факты? Если мне потребуется развернутая информация, я сделаю дополнительный запрос. И скинь мне распечатку через принтер.
– Сделаю. Это займет около пяти минут.
Только я успел подумать, чем же мне занять эти пять минут, необходимые компьютеру для обработки и распечатки информации, как в комнату ввалился Мартин Рэндольф. Бросив мне: «Привет!», он заказал у автоподатчика кофе и уселся в мое любимое кресло.
– Как дела у пушечного мяса? – приветливо поинтересовался он. – Как поживают твои зубки?
– Отменно. Их даже не пришлось чистить сегодня утром.
– Можешь вообще не чистить. Прежде чем до них доберется кариес, тебе снова вышибут челюсть и вырастят новую. – «Доброжелательность» из него так и перла.
– Молодцы вы, аналитики, – сказал я. – Любите приходить и пинать больных людей, которые, помимо своей, трудной и опасной, делают еще и вашу работу, причем ту, о которой вы даже не помышляете.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился он. Ни один аналитик не может перенести, если его обойдет простой опер, будь он даже сержант.
– Я имею в виду только то, что после полученного накануне ранения имею право хотя бы на тишину и покой, а если ко мне кто-то заходит, эту тишину и покой нарушая, то он должен хотя бы выказывать определенную долю сочувствия. А тут вваливаешься ты и начинаешь изгаляться почем зря.
– Ну а если без зубоскальства?
– Есть кое-какие соображения.
– И какие же?
– Скоро узнаешь, – сказал я. – Я еще не уверен, все может оказаться пустышкой, но мне кажется, что-то есть. По идее, именно ваш отдел должен заниматься отработкой всех версий случившегося.
– Никак не пойму, о чем ты.
– Что говорит только о явной ограниченности твоих мыслительных способностей, – сказал я. – Мне в последнее время начинает казаться, что слухи о немереном интеллекте сотрудников Аналитического Отдела сильно преувеличены.
– И кто тут над кем изгаляется?
– Имею право, – заявил я. – Я травмирован и оскорблен в своих лучших чувствах.
– Грхм, – продемонстрировал он свой немереный интеллект, уходя от ответа.
– Эмоционально, – согласился я. – Но предоставляет слишком мало данных для анализа.
Тихонько заурчал принтер, давая знать, что проведенная Белом работа закончена, и распечатки стали вываливаться из него целыми рулонами, сравнимыми разве что с годовыми налоговыми отчетами дзайбацу. Оценив объем работы, я поблагодарил удачу, что она послала мне хоть какую-то помощь в лице Мартина, сколь бы мизерной она ни была.
– Лучше прочти это, – проигнорировав оскорбление, я оторвал от рулона пару километров данных и бросил их Мартину.
Бумага летела ему прямо в руки, но одна из них была занята кружкой с кофе, так что ловить рулон он не стал, а позволил ему ударить себя в грудь и свободно упасть на пол. Я до сих пор убежден, что в этот момент им двигала обычная лень и любовь к напитку в его кружке, а отнюдь не желание защитить от коричневых пятен мой коллекционный ковер, привезенный с Леванта и обошедшийся мне в месячное жалованье.
Как бы там ни было, инцидент давал мне прекрасную возможность съехидничать по поводу общей физической подготовки Аналитического Отдела, стремившейся к нулю.
Однако количество информации, предназначенной к прочтению, а также время, необходимое для подобного прочтения, стали решающим аргументом в пользу того, чтобы я промолчал и не спугнул своего случайного помощника.
Лениво поставив кружку на подлокотник, Мартин поднял распечатки с пола и брезгливо в них уставился, словно ожидая найти порнографический роман с продолжениями и иллюстрациями.
Я тоже принялся за дело.
И сразу же пожалел, что давеча дал Вельзевулу для поиска слишком расплывчатую формулировку насчет неуставных отношений. Теперь в поисках нужной мне полезной информации приходилось читать все подряд.
Трое механиков с космического корабля «Стремительный», проходившего ремонт на орбитальной станции Тауриса, повздорили с парой морских пехотинцев (половина из них в глаза не видела моря и морским у них было только название). Завязалась пьяная драка в трюме, быстро распространившаяся на большую часть экипажа. В результате пятнадцать человек госпитализированы с травмами различной степени тяжести, трое списаны на берег и один отдан под трибунал за использование на борту боевого холодного оружия.
Что бы я ни искал, а точного представления у меня до сих пор не было, это явно не оно.
У пассажирки круизной яхты, следовавшей курсом Новая Москва– Браунинг с заходом в космопорт Тауриса в целях дозаправки и пополнения продуктов питания, отказал компьютер, контролирующий работу почек. Капитану пришлось в спешном порядке совершать вынужденную посадку в ближайшем порту для передачи женщины наземным медицинским службам.
Ближайшим портом оказалась Гамма Флорес, подобная Таурису дыра, так что этот вариант я тоже отмел.
На корабле ВКС «Грозный», легком крейсере класса «хоппер», зашедшем на Таурис для замены экипажа орбитальной военной базы, вспыхнула эпидемия гриппа. Судовые медики принимают все меры для излечения местного состава, помощь выслана, карантин продолжается и по сей час.
Полный ноль.
Капитан торгового судна «Кампари» соединился законным браком со своим старшим навигатором, каковое событие было шумно отпраздновано командой. Незамедлительно последовала реакция владевшей кораблем компании, члены совета директоров которой были страстными приверженцами реставрированной Римско-католической церкви. Реакция заключалась в немедленном увольнении на берег обоих новобрачных по прибытии в первый же порт с размещенным в нем филиалом компании, ввиду того что молодожены оказались представителями одного пола, а именно – мужчинами.
Неуставные отношения – с одной стороны, и грубое нарушение прав человека – с другой, случай, несомненно, любопытный, но в данный момент интереса также не представляющий.
Я никогда не задумывался, какое множество событий происходит на кораблях, отрезанных от цивилизации многими миллионами миль открытого космоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69