Ведь прежде он никогда не встречал подобного совершенства.
Я никогда не считала себя записной красавицей, а по сравнению с этими дамами почувствовала себя просто замухрышкой. Тем более что во время плавания у меня не было возможности часто мыть голову, а самым лестным эпитетом, которого когда-либо удостаивалась моя одежда, были слова «прочная, удобная и надежная».
Первая из стоявших в очереди эльфиек уже что-то мурлыкала своим хрустальным голоском, склонившись над правой рукой Ринальдо, а он снисходительно улыбался в ответ.
– Леди Мелисса Сандабаир, – представилась красавица, подойдя к моему креслу. Затем быстро прикоснулась к моей руке сухими губами. Когда она поднималась и ее лицо оказалось довольно близко к моему, глаза эльфийки вспыхнули ненавистью, и она почти неслышно промолвила одно только слово: – Грязь.
Сердце почти перестало биться в моей груди, когда эльфийка произнесла, как ни в чем ни бывало:
– Добро пожаловать на Зеленые Острова, моя королева, – и уступила свое место следующему за ней эльфу.
Меня многие в этой жизни ненавидели, но, по крайней мере, у них были на то веские основания. А леди Мелисса ненавидела меня только потому, что… Даже не знаю почему. Может, я и вправду сделала что-то, способное пробудить в ней сугубо отрицательные эмоции. Например, осквернила своим прикосновением это кресло.
Дальше я стала присматриваться к приветствующим меня субъектам более внимательно. Во взглядах мужчин я читала удивление, любопытство, иногда – брезгливость. Но все эльфийки одаривали меня порциями чистой, незамутненной, еле сдерживаемой ярости. Мне даже стало неуютно – похоже, меня ненавидела вся женская часть Зеленых Островов…
– Цирк кончился, – заявил Доран, когда двери тронного зала закрылись за последним эльфом из живой очереди. – Все вдоволь налюбовались на новоиспеченного короля и теперь направились судачить с теми, кто его еще не видел.
– Не хочешь присоединиться к ним, кузен? – неласково спросил Ринальдо.
– Но разве я не член семьи? – вопросом на вопрос ответил Доран.
– А я все интересовался, какое положение ты занимаешь при дворе, – сказал Ринальдо. – Сначала я принял тебя за местного шута.
– У нас тут нет шутов, а жаль, – заявил Доран. – Иногда во дворце такая скука…
– Не хочешь перекусить, племянник? – спросил Озрик.
– Я не очень голоден, – сказал Ринальдо. – Впрочем, против кофе и бутербродов возражать не буду. Только пусть их подадут не сюда.
– Куда ты прикажешь их принести?
– Твой кабинет я уже видел, дядя. А где королевский?
– Я тебе покажу.
Королевский кабинет по убранству оказался очень похожим на тронный зал – те же голые стены, тот же минимум необходимой мебели. Даже когда Гарланд и Гавейн заняли пост по ту сторону двери, а Озрик попросил позволения удалиться, сославшись на важные дела, выяснилось, что сидячих мест на всех присутствующих не хватает, и Доран раздобыл несколько недостающих предметов мебели в соседней комнате.
Налив себе кофе, Ринальдо не обратил на бутерброды никакого внимания и тут же принялся дымить своей трубкой.
– Ты жестко начинаешь свое правление, братец, – заметил Доран. – Я бы на твоем месте начал не так, но я страшно рад, что я не на твоем месте.
Ринальдо булькнул в ответ что-то невразумительное, но Доран не унимался.
– А каково ваше мнение о первом выступлении короля перед народом, господин Пентабаир?
– Оно прошло неплохо, – сказал Исидро. – А на всякие нежности у нас просто нет времени.
– Я и забыл, что вы чародей, а не политик, – вздохнул Доран. – Нет времени, да? На войну торопитесь?
– Есть такое, – сказал Ринальдо.
– Решение Озрика о невмешательстве в дела Вестланда было не особенно популярным на островах. Половина населения его поддерживала, другая находила спорным. Здесь довольно скучно, знаешь ли, особенно молодежи.
– Думаешь, война может вас развеселить? – спросил Исидро.
– А разве нет? Звон металла, блеск мечей, брызги крови… – Сразу видно, что принц никогда не воевал. – Романтика, возможность славной смерти в бою…
– Ты хочешь сказать, что войну эльфы примут легче, чем новую королеву? – в лоб спросил Ринальдо.
– А сам ты как думаешь?
– У меня пока не сложилось определенного мнения, – сказал Ринальдо. – Ты – парнишка местный и должен разбираться, что к чему. Каково твое видение ситуации?
– Первая реакция, общая для всех, – легкое недоумение, – сказал Доран. – Потом мнения разделятся по половому признаку. Мужчины примут ситуацию гораздо легче. Основные проблемы могут возникнуть в женской среде.
– Почему?
– А сам не догадываешься?
– Я издам специальный королевский указ, запрещающий отвечать вопросом на вопрос, – сказал Ринальдо. – Когда я о чем-то спрашиваю, я хочу получить ответ – четкий, продуманный и обоснованный. Это понятно?
– На самом деле? – спросил Доран. – Не обращай внимания на мое чувство юмора, братец. Это я так шучу.
– Вторым указом я запрещу тебе использовать слово «братец» в обращении к своему королю.
– Извини, кузен, – сказал Доран. – Возвращаясь к. первоначальному вопросу, хочу сказать: женщины будут не в восторге, это факт. Самая очевидная причина – ты ими пренебрег. Думаю, что любая из них была бы не прочь выйти замуж за короля и стать матерью наследника престола. Больше всех разозлится леди Мелисса Сандабаир, я полагаю.
– Почему? Она сама метила за меня замуж?
– Нет, – сказал Доран. – Но она является матерью самой молодой на островах эльфийки и могла рассчитывать на молодого короля в качестве зятя.
– И сколько лет этой самой молодой?
– Пятьдесят три. Она была жутко разочарована, когда Оберон женился на Александре.
У меня в голове не укладывалось, что женщина, которой не удалось выйти замуж за отца, могла иметь виды на сына. Похожие чувства испытывал и Ринальдо.
– Пятьдесят три, – завороженно повторил он. – Она же в два раза старше меня.
– Для эльфа возраст не имеет решающего значения, братец, – сказал Доран. – Все, кто не достиг первой сотни, являются ровесниками. Молодежь.
– Итак, основная причина женского недовольства кроется в пренебрежении, – сказал Ринальдо. – Но основная причина, как я понимаю, не единственная. Есть что-то еще?
– Тут немного сложнее, – сказал Доран. – Видишь ли, последние годы, а точнее, последние века наши женщины ввиду своего положения стали привилегированным классом. Их мало, от них зависит продолжение рода, при котором они рискуют своими жизнями, как ты, наверное, знаешь… За их благосклонность бьются десятки желающих создать семью молодых и не очень молодых эльфов. Такая ситуация ставит женщин выше мужчин. Как говорят экономисты, спрос в несколько раз превышает предложение и тем самым взвинчивает цены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Я никогда не считала себя записной красавицей, а по сравнению с этими дамами почувствовала себя просто замухрышкой. Тем более что во время плавания у меня не было возможности часто мыть голову, а самым лестным эпитетом, которого когда-либо удостаивалась моя одежда, были слова «прочная, удобная и надежная».
Первая из стоявших в очереди эльфиек уже что-то мурлыкала своим хрустальным голоском, склонившись над правой рукой Ринальдо, а он снисходительно улыбался в ответ.
– Леди Мелисса Сандабаир, – представилась красавица, подойдя к моему креслу. Затем быстро прикоснулась к моей руке сухими губами. Когда она поднималась и ее лицо оказалось довольно близко к моему, глаза эльфийки вспыхнули ненавистью, и она почти неслышно промолвила одно только слово: – Грязь.
Сердце почти перестало биться в моей груди, когда эльфийка произнесла, как ни в чем ни бывало:
– Добро пожаловать на Зеленые Острова, моя королева, – и уступила свое место следующему за ней эльфу.
Меня многие в этой жизни ненавидели, но, по крайней мере, у них были на то веские основания. А леди Мелисса ненавидела меня только потому, что… Даже не знаю почему. Может, я и вправду сделала что-то, способное пробудить в ней сугубо отрицательные эмоции. Например, осквернила своим прикосновением это кресло.
Дальше я стала присматриваться к приветствующим меня субъектам более внимательно. Во взглядах мужчин я читала удивление, любопытство, иногда – брезгливость. Но все эльфийки одаривали меня порциями чистой, незамутненной, еле сдерживаемой ярости. Мне даже стало неуютно – похоже, меня ненавидела вся женская часть Зеленых Островов…
– Цирк кончился, – заявил Доран, когда двери тронного зала закрылись за последним эльфом из живой очереди. – Все вдоволь налюбовались на новоиспеченного короля и теперь направились судачить с теми, кто его еще не видел.
– Не хочешь присоединиться к ним, кузен? – неласково спросил Ринальдо.
– Но разве я не член семьи? – вопросом на вопрос ответил Доран.
– А я все интересовался, какое положение ты занимаешь при дворе, – сказал Ринальдо. – Сначала я принял тебя за местного шута.
– У нас тут нет шутов, а жаль, – заявил Доран. – Иногда во дворце такая скука…
– Не хочешь перекусить, племянник? – спросил Озрик.
– Я не очень голоден, – сказал Ринальдо. – Впрочем, против кофе и бутербродов возражать не буду. Только пусть их подадут не сюда.
– Куда ты прикажешь их принести?
– Твой кабинет я уже видел, дядя. А где королевский?
– Я тебе покажу.
Королевский кабинет по убранству оказался очень похожим на тронный зал – те же голые стены, тот же минимум необходимой мебели. Даже когда Гарланд и Гавейн заняли пост по ту сторону двери, а Озрик попросил позволения удалиться, сославшись на важные дела, выяснилось, что сидячих мест на всех присутствующих не хватает, и Доран раздобыл несколько недостающих предметов мебели в соседней комнате.
Налив себе кофе, Ринальдо не обратил на бутерброды никакого внимания и тут же принялся дымить своей трубкой.
– Ты жестко начинаешь свое правление, братец, – заметил Доран. – Я бы на твоем месте начал не так, но я страшно рад, что я не на твоем месте.
Ринальдо булькнул в ответ что-то невразумительное, но Доран не унимался.
– А каково ваше мнение о первом выступлении короля перед народом, господин Пентабаир?
– Оно прошло неплохо, – сказал Исидро. – А на всякие нежности у нас просто нет времени.
– Я и забыл, что вы чародей, а не политик, – вздохнул Доран. – Нет времени, да? На войну торопитесь?
– Есть такое, – сказал Ринальдо.
– Решение Озрика о невмешательстве в дела Вестланда было не особенно популярным на островах. Половина населения его поддерживала, другая находила спорным. Здесь довольно скучно, знаешь ли, особенно молодежи.
– Думаешь, война может вас развеселить? – спросил Исидро.
– А разве нет? Звон металла, блеск мечей, брызги крови… – Сразу видно, что принц никогда не воевал. – Романтика, возможность славной смерти в бою…
– Ты хочешь сказать, что войну эльфы примут легче, чем новую королеву? – в лоб спросил Ринальдо.
– А сам ты как думаешь?
– У меня пока не сложилось определенного мнения, – сказал Ринальдо. – Ты – парнишка местный и должен разбираться, что к чему. Каково твое видение ситуации?
– Первая реакция, общая для всех, – легкое недоумение, – сказал Доран. – Потом мнения разделятся по половому признаку. Мужчины примут ситуацию гораздо легче. Основные проблемы могут возникнуть в женской среде.
– Почему?
– А сам не догадываешься?
– Я издам специальный королевский указ, запрещающий отвечать вопросом на вопрос, – сказал Ринальдо. – Когда я о чем-то спрашиваю, я хочу получить ответ – четкий, продуманный и обоснованный. Это понятно?
– На самом деле? – спросил Доран. – Не обращай внимания на мое чувство юмора, братец. Это я так шучу.
– Вторым указом я запрещу тебе использовать слово «братец» в обращении к своему королю.
– Извини, кузен, – сказал Доран. – Возвращаясь к. первоначальному вопросу, хочу сказать: женщины будут не в восторге, это факт. Самая очевидная причина – ты ими пренебрег. Думаю, что любая из них была бы не прочь выйти замуж за короля и стать матерью наследника престола. Больше всех разозлится леди Мелисса Сандабаир, я полагаю.
– Почему? Она сама метила за меня замуж?
– Нет, – сказал Доран. – Но она является матерью самой молодой на островах эльфийки и могла рассчитывать на молодого короля в качестве зятя.
– И сколько лет этой самой молодой?
– Пятьдесят три. Она была жутко разочарована, когда Оберон женился на Александре.
У меня в голове не укладывалось, что женщина, которой не удалось выйти замуж за отца, могла иметь виды на сына. Похожие чувства испытывал и Ринальдо.
– Пятьдесят три, – завороженно повторил он. – Она же в два раза старше меня.
– Для эльфа возраст не имеет решающего значения, братец, – сказал Доран. – Все, кто не достиг первой сотни, являются ровесниками. Молодежь.
– Итак, основная причина женского недовольства кроется в пренебрежении, – сказал Ринальдо. – Но основная причина, как я понимаю, не единственная. Есть что-то еще?
– Тут немного сложнее, – сказал Доран. – Видишь ли, последние годы, а точнее, последние века наши женщины ввиду своего положения стали привилегированным классом. Их мало, от них зависит продолжение рода, при котором они рискуют своими жизнями, как ты, наверное, знаешь… За их благосклонность бьются десятки желающих создать семью молодых и не очень молодых эльфов. Такая ситуация ставит женщин выше мужчин. Как говорят экономисты, спрос в несколько раз превышает предложение и тем самым взвинчивает цены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83