– Раз вы двое не можете ничего придумать, почему бы не обратиться за советом к кому-нибудь еще?
– Интересно, а как ты узнаешь, что стрелок мертв? – спросил Бозел, едва Горлогориус спустился из спальни в кабинет. У старого волшебника сложилось впечатление, что дракон просидел тут всю ночь. Точнее, остаток ночи, ибо они закончили беседовать только под утро. – Или твои архаровцы повторяют ритуал изгнания Большого Бо каждые пять минут и до тех пор, пока он не принесет результаты?
– Это было бы напрасной тратой ресурсов, – сказал Горлогориус. – Насколько я могу предположить исходя из его тактики, Черный Стрелок не нанесет удар сразу. Сначала он будет давить Джеку на нервы, а поскольку нервы у стрелков хорошие, этот процесс может занять несколько дней.
– И все-таки как ты узнаешь, что дело сделано?
– Есть только один способ, – вздохнул Горлогориус.
– То есть ты таки прыгнешь в Бездну? – уточнил Бозел.
– Прыгну. Надо же мне вернуть домой Гарри.
– Это если он жив, – сказал Бозел.
– Негориус не стал бы его убивать.
– И на чем основывается такая уверенность?
– На том, что у него была куча возможностей это сделать, – сказал Горлогориус.
– Для человека, которого Негориус столько раз оставлял в дураках, ты слишком уверенно это говоришь.
Горлогориус уселся в кресло и закурил трубку, уставившись на Бозела сквозь клубы дыма.
– Ты на что-то намекаешь, дракон?
– Ни в коем случае, – сказал Бозел. – Как я, жалкая ископаемая рептилия, могу на что-то намекать столь мудрому, могущественному волшебнику, как ты?
– Не переигрывай. Невинность драконам не идет.
– Ладно, – сказал Бозел, и Горлогориус, возможно, в первый раз понял, что имеет дело с древним существом, которое не сильно уступает ему в интеллекте. – Я все думаю, какие шансы на то, что ты, волшебник, позиционирующий себя как самый могущественный маг в нашем мире, мог не распознать в Джавдете своего главного врага? Я имею в виду, ты беседовал с ним, когда втравил меня в эту историю, ты подбросил его в Матрицу, где он оказался так полезен твоим протеже… Мне трудно поверить, что ты ничего не знал.
– И?.. – сказал Горлогориус. Внезапно он заметил, что Любитель Рубок, волшебный меч, способный убивать волшебников любого калибра, даже самого большого, все время находился у Бозела под рукой. Под рукой, а не под когтистой лапой, так как сам Бозел отверг недавнее предложение Горлогориуса превратить его обратно в дракона.
– В свете последних событий я все больше утверждаюсь в мысли, что вы с Негориусом были соавторами плана, как подвести под монастырь всех служителей ордена Святого Роланда, – сказал Бозел. – Это многое объясняет. Вы параллельно вели сбор артефактов, ты не «узнал» в Джавдете Негориуса, а он пощадил Гарри, когда у него была прекрасная возможность расправиться с твоим протеже… Все это наводит на размышления, знаешь ли.
– Даже если и так, то что с того? Мы с Негориусом действовали ради всеобщего блага.
– Значит, ты не отрицаешь факта сговора?
– Не отрицаю, – сказал Горлогориус. – И не тебе меня судить, дракон. Разве ты на моем месте поступил бы иначе?
– Ради всеобщего блага… – задумчиво произнес Бозел. – Очень легко переступить через человека, если ты идешь ко всеобщему благу. И через десяток человек. И через тысячу. Потому что такая цель всегда оправдает любые средства. Эти пресловутые «все», ради которых ты стараешься, в любом случае больше, чем тысяча человек, правильно?
– Форма сильно влияет на содержание, – вздохнул Горлогориус. – Ты слишком долго жил в теле человека, приятель. Драконы так не рассуждают.
– Ты – гад, – сказал Бозел. – Ты использовал людей втемную. Когда ты отправил Джека на задание, ты знал, что в итоге его убьют. И ни слова ему не сказал.
– А что я должен был сказать? Иди туда, где тебя ждет верная смерть? И как ты думаешь, он бы пошел?
– Все равно ты – гад.
– Согласен. Но иногда возникают такие ситуации, когда нужны именно гады. Существуют проблемы, не поддающиеся решениям хороших людей. И морализаторство дракона, у которого вдруг проснулась совесть, здесь ничего не изменит.
– Как же ты будешь жить после всего, что сотворил? – спросил Бозел.
– Засунь свое праведное негодование себе в ухо! – взорвался Горлогориус. – Нечего изображать невинную овечку! Или на твоих руках… лапах… клыках нет человеческой крови? Ты одних рыцарей извел больше сотни!
– А они ко мне чай пить приходили? – вкрадчиво спросил Бозел. – Они желали драться со мной насмерть, и именно смерть они находили в моей пещере. Между нами никогда не было недопонимания. Они хотели мою голову, я хотел их мяса. Ну и еще всем нужна слава, репутация, своя строчка в балладах… А ты предал человека, который тебе доверял.
– И что, по-твоему, я должен теперь сделать? Совершить ритуальное самоубийство при помощи твоего меча? Ты этого ждешь? Поэтому постоянно капаешь мне на мозги?
– Мне просто интересно, где ты проводишь грань между Добром и Злом.
– А я ее не провожу. Добро и Зло так тесно переплетены в нашей жизни, что зачастую невозможно одно отделить от другого, – сказал Горлогориус. – Есть дела, которые необходимо делать, вопросы, на которые необходимо отвечать, поступки, которые просто должны быть совершены. Тебе интересно, как я буду с этим жить? Смогу ли я? Смогу. С полным сознанием того, что совершил, я предстану перед людьми весь в белом и буду по-прежнему играть свою роль. Ибо кто-то в нашем мире должен быть тем самым двуличным лицемерным гадом, который не дает этому миру развалиться на куски. Прогресса без жертв не бывает. Невозможно выиграть войну, вообще никого не убив.
– О какой войне ты говоришь? – уточнил Бозел.
– О той самой войне, которая началась до нашего рождения и не закончится до нашей смерти, – сказал Горлогориус. – Противостояние Порядка и Хаоса, Света и Тьмы, Добра и Зла – это миф, ибо Хаос не может существовать без Порядка, Свет – без Тьмы, а Добро – без Зла. Это противостояние придумали люди, но по сути это дружеский футбольный матч, в котором не важен счет, в котором обязательно будет ничья и победит дружба. Я говорю о войне человека с вселенной, о войне, которая началась в тот самый момент, когда обезьяна вдруг вбила себе в голову, что она разумна. И эта самая настоящая война, которую мы можем проиграть, ибо разумная жизнь неспособна существовать вне вселенной, зато вселенная способна спокойно обойтись без разумной жизни.
– И с кем же ты воюешь? – спросил Бозел. – С вселенной? С природой? Твои слова попахивают ересью, волшебник. А как же создатель?
– Оставим Фила в покое, – сказал Горлогориус. – Наш мир появился исключительно благодаря его воле, но откуда взялся его собственный мир? Природа не создавала разум, он появился значительно позже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– Интересно, а как ты узнаешь, что стрелок мертв? – спросил Бозел, едва Горлогориус спустился из спальни в кабинет. У старого волшебника сложилось впечатление, что дракон просидел тут всю ночь. Точнее, остаток ночи, ибо они закончили беседовать только под утро. – Или твои архаровцы повторяют ритуал изгнания Большого Бо каждые пять минут и до тех пор, пока он не принесет результаты?
– Это было бы напрасной тратой ресурсов, – сказал Горлогориус. – Насколько я могу предположить исходя из его тактики, Черный Стрелок не нанесет удар сразу. Сначала он будет давить Джеку на нервы, а поскольку нервы у стрелков хорошие, этот процесс может занять несколько дней.
– И все-таки как ты узнаешь, что дело сделано?
– Есть только один способ, – вздохнул Горлогориус.
– То есть ты таки прыгнешь в Бездну? – уточнил Бозел.
– Прыгну. Надо же мне вернуть домой Гарри.
– Это если он жив, – сказал Бозел.
– Негориус не стал бы его убивать.
– И на чем основывается такая уверенность?
– На том, что у него была куча возможностей это сделать, – сказал Горлогориус.
– Для человека, которого Негориус столько раз оставлял в дураках, ты слишком уверенно это говоришь.
Горлогориус уселся в кресло и закурил трубку, уставившись на Бозела сквозь клубы дыма.
– Ты на что-то намекаешь, дракон?
– Ни в коем случае, – сказал Бозел. – Как я, жалкая ископаемая рептилия, могу на что-то намекать столь мудрому, могущественному волшебнику, как ты?
– Не переигрывай. Невинность драконам не идет.
– Ладно, – сказал Бозел, и Горлогориус, возможно, в первый раз понял, что имеет дело с древним существом, которое не сильно уступает ему в интеллекте. – Я все думаю, какие шансы на то, что ты, волшебник, позиционирующий себя как самый могущественный маг в нашем мире, мог не распознать в Джавдете своего главного врага? Я имею в виду, ты беседовал с ним, когда втравил меня в эту историю, ты подбросил его в Матрицу, где он оказался так полезен твоим протеже… Мне трудно поверить, что ты ничего не знал.
– И?.. – сказал Горлогориус. Внезапно он заметил, что Любитель Рубок, волшебный меч, способный убивать волшебников любого калибра, даже самого большого, все время находился у Бозела под рукой. Под рукой, а не под когтистой лапой, так как сам Бозел отверг недавнее предложение Горлогориуса превратить его обратно в дракона.
– В свете последних событий я все больше утверждаюсь в мысли, что вы с Негориусом были соавторами плана, как подвести под монастырь всех служителей ордена Святого Роланда, – сказал Бозел. – Это многое объясняет. Вы параллельно вели сбор артефактов, ты не «узнал» в Джавдете Негориуса, а он пощадил Гарри, когда у него была прекрасная возможность расправиться с твоим протеже… Все это наводит на размышления, знаешь ли.
– Даже если и так, то что с того? Мы с Негориусом действовали ради всеобщего блага.
– Значит, ты не отрицаешь факта сговора?
– Не отрицаю, – сказал Горлогориус. – И не тебе меня судить, дракон. Разве ты на моем месте поступил бы иначе?
– Ради всеобщего блага… – задумчиво произнес Бозел. – Очень легко переступить через человека, если ты идешь ко всеобщему благу. И через десяток человек. И через тысячу. Потому что такая цель всегда оправдает любые средства. Эти пресловутые «все», ради которых ты стараешься, в любом случае больше, чем тысяча человек, правильно?
– Форма сильно влияет на содержание, – вздохнул Горлогориус. – Ты слишком долго жил в теле человека, приятель. Драконы так не рассуждают.
– Ты – гад, – сказал Бозел. – Ты использовал людей втемную. Когда ты отправил Джека на задание, ты знал, что в итоге его убьют. И ни слова ему не сказал.
– А что я должен был сказать? Иди туда, где тебя ждет верная смерть? И как ты думаешь, он бы пошел?
– Все равно ты – гад.
– Согласен. Но иногда возникают такие ситуации, когда нужны именно гады. Существуют проблемы, не поддающиеся решениям хороших людей. И морализаторство дракона, у которого вдруг проснулась совесть, здесь ничего не изменит.
– Как же ты будешь жить после всего, что сотворил? – спросил Бозел.
– Засунь свое праведное негодование себе в ухо! – взорвался Горлогориус. – Нечего изображать невинную овечку! Или на твоих руках… лапах… клыках нет человеческой крови? Ты одних рыцарей извел больше сотни!
– А они ко мне чай пить приходили? – вкрадчиво спросил Бозел. – Они желали драться со мной насмерть, и именно смерть они находили в моей пещере. Между нами никогда не было недопонимания. Они хотели мою голову, я хотел их мяса. Ну и еще всем нужна слава, репутация, своя строчка в балладах… А ты предал человека, который тебе доверял.
– И что, по-твоему, я должен теперь сделать? Совершить ритуальное самоубийство при помощи твоего меча? Ты этого ждешь? Поэтому постоянно капаешь мне на мозги?
– Мне просто интересно, где ты проводишь грань между Добром и Злом.
– А я ее не провожу. Добро и Зло так тесно переплетены в нашей жизни, что зачастую невозможно одно отделить от другого, – сказал Горлогориус. – Есть дела, которые необходимо делать, вопросы, на которые необходимо отвечать, поступки, которые просто должны быть совершены. Тебе интересно, как я буду с этим жить? Смогу ли я? Смогу. С полным сознанием того, что совершил, я предстану перед людьми весь в белом и буду по-прежнему играть свою роль. Ибо кто-то в нашем мире должен быть тем самым двуличным лицемерным гадом, который не дает этому миру развалиться на куски. Прогресса без жертв не бывает. Невозможно выиграть войну, вообще никого не убив.
– О какой войне ты говоришь? – уточнил Бозел.
– О той самой войне, которая началась до нашего рождения и не закончится до нашей смерти, – сказал Горлогориус. – Противостояние Порядка и Хаоса, Света и Тьмы, Добра и Зла – это миф, ибо Хаос не может существовать без Порядка, Свет – без Тьмы, а Добро – без Зла. Это противостояние придумали люди, но по сути это дружеский футбольный матч, в котором не важен счет, в котором обязательно будет ничья и победит дружба. Я говорю о войне человека с вселенной, о войне, которая началась в тот самый момент, когда обезьяна вдруг вбила себе в голову, что она разумна. И эта самая настоящая война, которую мы можем проиграть, ибо разумная жизнь неспособна существовать вне вселенной, зато вселенная способна спокойно обойтись без разумной жизни.
– И с кем же ты воюешь? – спросил Бозел. – С вселенной? С природой? Твои слова попахивают ересью, волшебник. А как же создатель?
– Оставим Фила в покое, – сказал Горлогориус. – Наш мир появился исключительно благодаря его воле, но откуда взялся его собственный мир? Природа не создавала разум, он появился значительно позже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73