Правда, обычно у них не бывает возможности воплотить свои убогие теории в практические результаты. Возьмите, например, сегодняшний случай!
Линдсей Гордон молчала, чувствуя, что заслужила эту отповедь, однако она решила ни в коем случае не показывать Дарту, как на самом деле огорчена.
– У меня тут есть нечто вроде признания, – продолжал инспектор. – Признания в том убийстве, за которое я уже держу в тюрьме человека. Но в записке упоминается еще и ваше имя, мисс Гордон. Пару раз упоминается. – добавил он. – Также я нашел в корзине для бумаг скомканную записку, в которой Саре сообщалось о том, что вы собираетесь заглянуть к ней после того, как навестите мисс Кэллеген. Все это позволяет мне предположить, что вы сунулись в дело, которое вас вообще не касается. Так я прав?
Линдсей пожала плечами. Инспектор выжидающе посмотрел на нее, но, поняв, что она намерена отмалчиваться, продолжил:
– У меня есть парочка-другая вопросов по поводу признания, о котором я уже упоминал. Надо понимать, вы ведь прочитали его, мисс Гордон, не так ли?
– Да, прочитала, а вот мисс Брау. – нет. – ответила она.
– Ради вашего же блага молю Бога о том, что бы мне не удалось найти в комнате ваших отпечатков пальцев. Итак, привожу цитату из записки: «…Я видела утром, что они возятся с опорами для строительных лесов на крыше кухонного блока». А теперь я бы хотел выслушать ваши объяснения по этому поводу.
Мисс Гордон подняла на него глаза:
– Мисс Овертон сразу поняла, что раз уж вы произвели подходящий обстоятельствам арест, то наверняка прекратите дальнейшие поиски, и что вам совсем ни к чему обременять себя проверкой иных версий. Только поэтому мисс Овертон попросила меня и мисс Браун постараться что-нибудь сделать, добыть информацию, которая помогла бы освободить мисс Пэдди Кэллеген. Потому что и мисс Овертон, и мисс Браун, и я твердо знали, что мисс Кэллеген невиновна.
– Я уже много лет работаю журналисткой, – продолжала она, найдя, кажется, верный тон. – Я проводила несколько расследований, два из которых завершились арестами. Я достаточно компетентна в области английского и шотландского права, и мне очень хорошо известно, насколько тяжким бывает поиск улик. Не будь у меня этих знаний, ни одна газета не стала бы посылать меня на задания, касающиеся криминальных дел. Я далеко не так глупа, как вам могло показаться, инспектор. То же самое могу смело сказать о Корделии. Вот я и подумала, что, возможно, нам удастся обнаружить кое-какие факты, неизвестные вам и вашим помощникам. А это ведь очевидно, что людям легче будет разговаривать с нами, чем с суровыми полицейскими. А что касается нашей возни с опорами для строительных лесов, так это необходимо было для того, чтобы удостовериться в некоторых очевидных фактах, – объяснила она.
– Избавьте меня от длинных речей, – саркастическим тоном заметил инспектор.
Но Линдсей Гордон, будто не слыша его, продолжила:
– Я не особенно рассчитываю на то, что вы мне поверите, но знайте: целую неделю мне не давала покоя мысль, что я что-то упустила. Причем что-то очень важное; но я никак не могла вспомнить, что именно меня тревожит. И о том, чтоименно не давало мне покоя, я вспомнила лишь сегодня ранним утром.
Потом Линдсей Гордон коротко описала, что она видела неделю назад, а затем перешла к описанию утренних событий. Когда она подошла к концу повествования, вид у инспектора был абсолютно ошеломленный.
– Боже избави нас от дилетантов. – с горечью воскликнул он. – И сколько же отпечатков пальцев, следов обуви и прочих следов вы наоставляли утром в тех местах, которые упоминали? Кто, скажите мне ради бога, кто позволил вам брать на себя такую ответственность и действовать от имени закона?! Отвечай, о женщина!
– Не думаю, что вам удалось бы найти хоть что-то на строительной площадке, – пожав плечами, промолвила Линдсей. – В конце концов, там всю неделю работали строители. А что касается остальных ваших обвинений… Я почти уверена, что преступник действовал в перчатках. Думаю, вы согласитесь с тем, что это было запланированное и подготовленное преступление, а об опечатках пальцев в наши дни известно всем. Кстати, Крис Джексон двигалась очень осторожно и на оконной раме своих отпечатков не оставила. Впрочем, там их и до этого не было. Я говорю об этом с полной ответственностью, потому что утром, вспомнив наконец, что не давало мне покоя с субботы, сама убедилась в этом.
– Ваша глупость безгранична. – простонал инспектор Дарт. – И труп, который лежит сейчас наверху, – это своего рода кровавый памятник вашей глупости. Полагаю, вам ни разу и в голову не пришло сообщить нам, какую информацию вы добыли? Если бы вы это сделали, то – могу гарантировать – Сара Картрайт была бы сейчас жива. Нет, вместо этого вы упорно занимались не своим делом, и вот результат: бедная девочка превратилась в обезображенный труп. Вот вы говорите, что девушка солгала, сделав заявление в полицию. Она призналась в этом в своей записке. Но если бы вместо того, чтобы звонить ей и запугивать, вы позвонили бы мне, она бы сейчас была жива! Я знал ее, когда она еще под стол пешком ходила! Мало того, что теперь мне предстоит рассказать ее отцу, что его дочь – убийца, но и об этом кошмаре: она покончила собой по милости двух полоумных сыщиц-любительниц. – Инспектор покачал головой. – Примите мои поздравления, леди. Вы добились своего: ваша подруга будет освобождена из-под стражи. – Встав из-за стола, он направился к двери. Но, прежде чем выйти, Дарт обернулся: – Попрошу вас не уезжать из нашего города. Думаю, вам придется пересказать эту историю коронеру.
Женщины остались вдвоем. Линдсей невидящим взглядом смотрела в окно. Чуть погодя Корделия встала и обняла ее. Слабо улыбнувшись, Линдсей сказала:
– Полагаю, кому-то яз нас следует позвонить Джиллиан, пусть она поскорее предпримет все необходимое для освобождения Пэдди. Почему бы это не сделать тебе? Я… я просто не в состоянии этим заниматься. Ну почему, почему я тебя не послушала! Поверь, мне действительно очень жаль. Я и тебе не делала никаких скидок и поблажек, не правда ли? Не говоря уже об этой бедной, замученной девочке. Я слышала только себя, упивалась своими великими идеями. Это я заварила всю эту кашу – только я. От начала и до конца.
Корделия поцеловала Линдсей в лоб.
– Не изводи себя, – прошептала она. – Сара сама захотела убить Лорну и сделала это. Не ты заставила ее пойти на этот шаг. Похоже, все уже начали об этом забывать. А потом Сара предпочла убить себя, только бы не отвечать за последствия своего предыдущего поступка. Она отмалчивалась, а Пэдди тем временем страдала за совершенное ею преступление. И, несмотря на все сетования нашего дражайшего инспектора Дарта, я очень сомневаюсь в том, что они бы всерьез восприняли выкопанные тобою факты или подозрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Линдсей Гордон молчала, чувствуя, что заслужила эту отповедь, однако она решила ни в коем случае не показывать Дарту, как на самом деле огорчена.
– У меня тут есть нечто вроде признания, – продолжал инспектор. – Признания в том убийстве, за которое я уже держу в тюрьме человека. Но в записке упоминается еще и ваше имя, мисс Гордон. Пару раз упоминается. – добавил он. – Также я нашел в корзине для бумаг скомканную записку, в которой Саре сообщалось о том, что вы собираетесь заглянуть к ней после того, как навестите мисс Кэллеген. Все это позволяет мне предположить, что вы сунулись в дело, которое вас вообще не касается. Так я прав?
Линдсей пожала плечами. Инспектор выжидающе посмотрел на нее, но, поняв, что она намерена отмалчиваться, продолжил:
– У меня есть парочка-другая вопросов по поводу признания, о котором я уже упоминал. Надо понимать, вы ведь прочитали его, мисс Гордон, не так ли?
– Да, прочитала, а вот мисс Брау. – нет. – ответила она.
– Ради вашего же блага молю Бога о том, что бы мне не удалось найти в комнате ваших отпечатков пальцев. Итак, привожу цитату из записки: «…Я видела утром, что они возятся с опорами для строительных лесов на крыше кухонного блока». А теперь я бы хотел выслушать ваши объяснения по этому поводу.
Мисс Гордон подняла на него глаза:
– Мисс Овертон сразу поняла, что раз уж вы произвели подходящий обстоятельствам арест, то наверняка прекратите дальнейшие поиски, и что вам совсем ни к чему обременять себя проверкой иных версий. Только поэтому мисс Овертон попросила меня и мисс Браун постараться что-нибудь сделать, добыть информацию, которая помогла бы освободить мисс Пэдди Кэллеген. Потому что и мисс Овертон, и мисс Браун, и я твердо знали, что мисс Кэллеген невиновна.
– Я уже много лет работаю журналисткой, – продолжала она, найдя, кажется, верный тон. – Я проводила несколько расследований, два из которых завершились арестами. Я достаточно компетентна в области английского и шотландского права, и мне очень хорошо известно, насколько тяжким бывает поиск улик. Не будь у меня этих знаний, ни одна газета не стала бы посылать меня на задания, касающиеся криминальных дел. Я далеко не так глупа, как вам могло показаться, инспектор. То же самое могу смело сказать о Корделии. Вот я и подумала, что, возможно, нам удастся обнаружить кое-какие факты, неизвестные вам и вашим помощникам. А это ведь очевидно, что людям легче будет разговаривать с нами, чем с суровыми полицейскими. А что касается нашей возни с опорами для строительных лесов, так это необходимо было для того, чтобы удостовериться в некоторых очевидных фактах, – объяснила она.
– Избавьте меня от длинных речей, – саркастическим тоном заметил инспектор.
Но Линдсей Гордон, будто не слыша его, продолжила:
– Я не особенно рассчитываю на то, что вы мне поверите, но знайте: целую неделю мне не давала покоя мысль, что я что-то упустила. Причем что-то очень важное; но я никак не могла вспомнить, что именно меня тревожит. И о том, чтоименно не давало мне покоя, я вспомнила лишь сегодня ранним утром.
Потом Линдсей Гордон коротко описала, что она видела неделю назад, а затем перешла к описанию утренних событий. Когда она подошла к концу повествования, вид у инспектора был абсолютно ошеломленный.
– Боже избави нас от дилетантов. – с горечью воскликнул он. – И сколько же отпечатков пальцев, следов обуви и прочих следов вы наоставляли утром в тех местах, которые упоминали? Кто, скажите мне ради бога, кто позволил вам брать на себя такую ответственность и действовать от имени закона?! Отвечай, о женщина!
– Не думаю, что вам удалось бы найти хоть что-то на строительной площадке, – пожав плечами, промолвила Линдсей. – В конце концов, там всю неделю работали строители. А что касается остальных ваших обвинений… Я почти уверена, что преступник действовал в перчатках. Думаю, вы согласитесь с тем, что это было запланированное и подготовленное преступление, а об опечатках пальцев в наши дни известно всем. Кстати, Крис Джексон двигалась очень осторожно и на оконной раме своих отпечатков не оставила. Впрочем, там их и до этого не было. Я говорю об этом с полной ответственностью, потому что утром, вспомнив наконец, что не давало мне покоя с субботы, сама убедилась в этом.
– Ваша глупость безгранична. – простонал инспектор Дарт. – И труп, который лежит сейчас наверху, – это своего рода кровавый памятник вашей глупости. Полагаю, вам ни разу и в голову не пришло сообщить нам, какую информацию вы добыли? Если бы вы это сделали, то – могу гарантировать – Сара Картрайт была бы сейчас жива. Нет, вместо этого вы упорно занимались не своим делом, и вот результат: бедная девочка превратилась в обезображенный труп. Вот вы говорите, что девушка солгала, сделав заявление в полицию. Она призналась в этом в своей записке. Но если бы вместо того, чтобы звонить ей и запугивать, вы позвонили бы мне, она бы сейчас была жива! Я знал ее, когда она еще под стол пешком ходила! Мало того, что теперь мне предстоит рассказать ее отцу, что его дочь – убийца, но и об этом кошмаре: она покончила собой по милости двух полоумных сыщиц-любительниц. – Инспектор покачал головой. – Примите мои поздравления, леди. Вы добились своего: ваша подруга будет освобождена из-под стражи. – Встав из-за стола, он направился к двери. Но, прежде чем выйти, Дарт обернулся: – Попрошу вас не уезжать из нашего города. Думаю, вам придется пересказать эту историю коронеру.
Женщины остались вдвоем. Линдсей невидящим взглядом смотрела в окно. Чуть погодя Корделия встала и обняла ее. Слабо улыбнувшись, Линдсей сказала:
– Полагаю, кому-то яз нас следует позвонить Джиллиан, пусть она поскорее предпримет все необходимое для освобождения Пэдди. Почему бы это не сделать тебе? Я… я просто не в состоянии этим заниматься. Ну почему, почему я тебя не послушала! Поверь, мне действительно очень жаль. Я и тебе не делала никаких скидок и поблажек, не правда ли? Не говоря уже об этой бедной, замученной девочке. Я слышала только себя, упивалась своими великими идеями. Это я заварила всю эту кашу – только я. От начала и до конца.
Корделия поцеловала Линдсей в лоб.
– Не изводи себя, – прошептала она. – Сара сама захотела убить Лорну и сделала это. Не ты заставила ее пойти на этот шаг. Похоже, все уже начали об этом забывать. А потом Сара предпочла убить себя, только бы не отвечать за последствия своего предыдущего поступка. Она отмалчивалась, а Пэдди тем временем страдала за совершенное ею преступление. И, несмотря на все сетования нашего дражайшего инспектора Дарта, я очень сомневаюсь в том, что они бы всерьез восприняли выкопанные тобою факты или подозрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72