– Эй, Чил, знаешь, что я думаю?
– Что?
– Ты несешь полную пургу.
* * *
Он присел на диван, чтобы отдохнуть, вжиться в новый восточный интерьер. Включил телевизор и пощелкал пультом – интересно, что здесь показывают… Испанских каналов столько же, сколько в Майами… «Лейкерс» играют… «Шейн». «Шейна» он не смотрел несколько лет. Чили сполз пониже, ноги положил на стеклянный кофейный столик и принялся смотреть фильм с того самого момента, когда Шейн выколачивает дерьмо из Бена Джонсона за то, что тот назвал его задницей, и до эпизода, когда он стреляет, вернее, размазывает по стене Джека Уилсона. В этом фильме пистолеты стреляли как-то громко и убедительно, но все-таки не так, как когда стреляешь в парня в комнате, попадаешь слишком высоко, а потом расплачиваешься за промах двенадцать лет спустя.
Чили оставил взятую напрокат «тойоту» в гараже отеля, прошелся вверх по Альта-Лома полквартала до Сансет, запыхался с непривычки и двинулся по Сансет, пока не остановился напротив белого дома на противоположной стороне улицы. Было темно, мимо проносились автомобили с зажженными фарами. Он стоял, ожидая перерыва в движении, и раздумывал, почему в офисе Гарри горит свет. Он был уверен, что это окна офиса Гарри – широкие, с жалюзи. Может, уборщица работает?
Чили перебежал улицу, вошел в здание и поднялся к офису «ЗигЗаг продакшнс». Было темно, только в конце коридора горел свет. Точно, кабинет Гарри, но человек, посмотревший из-за стола на вошедшего Чили, уборщицей не являлся.
Это был черный лимузинщик Бо Кэтлетт с очками на носу и раскрытым сценарием в руках.
– Знаешь, – возвестил Кэтлетт, – совсем неплохо. Этот «Мистер Лавджой». Название дерьмовое, а сюжет захватывает.
14
Чили шел к столу с мыслью, что нужно приколотить этого парня прямо сейчас – не говоря ни слова, дать телефонным аппаратом по башке, придушить телефонным шнуром и выволочь из кабинета. Правда, парень не взламывал дверь, ничего не крал, просто сидел в очках и читал сценарий.
– Знаешь, я начал читать и не смог оторваться, – сказал он. – Осталось пятнадцать страниц до конца. Лавджой выходит с сестрой из здания суда и не понимает, что же такое с ним сделали.
Чили приблизился к одному из кресел перед столом.
– Страшно хочу узнать, чем это все закончится, но не рассказывай, не рассказывай. Я понимаю, почему Гарри не терпится снять этот фильм.
Парень рассуждал о сценарии, но одновременно как бы говорил Чили: «Что ж, посмотрим, насколько ты крутой».
Чили расположился в кресле, расстегнул пиджак костюма в полоску, чтобы было удобно, и сказал:
– Название мне тоже не нравится.
На мгновение в туманном взгляде парня вновь проявился намек на улыбку.
– Я ведь сразу понял, что Гарри врет, – сообщил Кэтлетт. – Еще когда он сказал, что сценарий дерьмовый, а сам вцепился в него так, что пришлось бы сломать ему пальцы, чтобы отобрать папку. – Он замолчал на мгновение. – Я просто пытаюсь объяснить тебе свое присутствие здесь, на тот случай если ты вдруг подумал, что я заявился обворовать офис, лишить мужика всего этого пыльного дерьма.
– Я никогда не считал тебя грабителем, – возразил Чили, – учитывая то, как ты одеваешься. Но сразу понял, где ты работаешь, когда не катаешь людей на лимузине.
– Смешно, но то же самое я подумал о тебе. Редко увидишь хорошо одетого человека твоей профессии, а на тебе, надо признать, отличный костюм.
– Под профессией ты подразумеваешь кино?
Глаза Кэтлетта снова затуманились, выражая понимание, а возможно, признательность.
– Киношники тоже не умеют одеваться, за исключением агентов. Если видишь хорошо одетого агента, значит, ему предстоит важная встреча на студии или телестанции. Или он хочет, чтобы у тебя сложилось впечатление, что ему предстоит такая встреча. Нет, я имею в виду твое основное занятие – работу на итальянцев.
– Правда? А как ты догадался?
– Послушай, мы с тобой с улицы, только с разных ее сторон. Увидев тебя, я сразу же подумал: «А что здесь делает этот парень Чили Палмер? Неужели инвестор?» Гарри назвал тебя своим компаньоном, но что это значит? Твое имя не мелькало в киношных кругах, я не читал о тебе в «Верайити», «Репортере» или где-нибудь еще. В общем, я размышлял, размышлял и вдруг понял. Мафия финансирует «Лавджой», а тебя сюда послал Фрэнк Де Филлипс, присмотреть, чтобы Гарри не провалил дело и люди типа меня ему не мешали.
– Частично ты прав.
– Частично или в основном?
– Знаешь Де Филлипса?
– Достаточно наслышан о нем.
– Тогда должен понять, что, если бы я работал на кого-нибудь типа Де Филлипса, мы бы сейчас не разговаривали. Я бы уже выбросил тебя из окна. Нет, я не работаю на него, не работаю и на Гарри. Я, как он и сказал, его компаньон.
– Ты вложил что-то серьезное в это дело? – Кэтлетт снял очки.
– Верно, самого себя.
Губы Кэтлетта растянулись в широкой улыбке, обнажив золотые коронки на зубах.
– Так просто? Без особых талантов? Пришел с улицы и сразу же стал продюсером? Ты занимаешься финансовой частью проекта или творческой?
– Тебя это волновать не должно.
– А могу я спросить… Кого ты видишь в главной роли? В роли Лавджоя?
– Мы договариваемся с Майклом Уиром.
– Да перестань. Как вам это удастся?
– Приставлю ему пистолет вот сюда, – Чили прикоснулся к виску, – и скажу: «Подписывай бумагу, Майки, или умрешь, мать твою». Что-нибудь в этом роде.
– Интересно, а вдруг сработает? Как упростилась бы работа со звездами. Только они закапризничают, приставил к башке пистолет и рявкнул: «А ну работать, твою мать!» Да, Майкл Уир подошел бы. А кто еще?
– Это мы обсуждаем.
– Знаешь, кого я вижу в роли Эла Рокси? Харви Кейтеля. Сыграет роль с закрытыми глазами. А знаешь, кого ещё? Моргана Фримана. Понимаешь, о ком я?
– О Моргане Фримане. Но он же цветной.
– А где в сценарии написано, что он белый? Эту роль и должен сыграть цветной, чтобы добавить фильму стильности. А сейчас ее может сыграть даже такой чокнутый козел, как Ронни. Но также тебе нужна хорошая женская роль, с любовью. Тогда как у тебя есть только сестра Лавджоя, полная дура, и шлюха Рокси, которая появляется всего в двух сценах.
Чили пытался вспомнить имя девушки с той единственной страницы сценария, которую он успел прочесть. Не Ирен, а…
– Врубаешься, о чем я говорю? Нужна хорошая, сочная женская роль.
Чили кивнул, все еще пытаясь вспомнить имя девушки.
– Лавджой все время нюхает цветы. Прекрасно. А тебе нужно, чтобы ему помогала женщина, совсем другая по характеру. Типа Терезы Рассел. Или этой, как ее, Греты…
– Греты Скакки.
– Именно. Вот как вы ее имя произносите, да? Скакки. Никогда не слышал. Всегда говорили что-то типа Скочи.
– Теперь услышал.
– Сексуальная баба. Из этих двоих можно выбирать любую, Грету или Терезу Рассел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65