– Это он, да? Клевая у индейца хатка, между прочим. Мать твою, чё он там делает?
Маленький белый домик стоял среди ив. Во дворе виднелся велосипед. Лионель на веранде вынимал экран из алюминиевой двери и заменял его зимней рамой из сосны. Арман не заметил никого вокруг. У Лионеля было двое взрослых детей, живших отдельно, и еще один ребенок, бывший сосунком, когда Арман последний раз приезжал сюда. Он свернул на изъезженную колесами проселочную дорогу, тянувшуюся за домом до сарая, где Лионель хранил свои ловушки, манки и рыболовные снасти, свисавшие с крыши. Сейчас Лионель смотрел в их сторону. Судя по выражению его лица, не сильно радуясь непрошеным гостям. За домом на реке был деревянный причал, к которому Лионель привязывал лодку. Прихрамывая, он шел к ним через двор.
– Чё это с ним?
– Спроси сам.
– Он похож на индейца больше, чем ты, Птица. Они вышли из машины.
– Лионель, – начал Арман, – этот парень хочет поохотиться на уток.
Он не потрудился представить их друг другу. Лионель остановился, не собираясь подавать руки и явно не радуясь встрече.
– Хочет подстрелить пару уток, э?
– Видишь, какой у него подбородок? Ставил оконную раму и свалился с лестницы, порезался так, что не может пока работать. Ну, я предложил ему поохотиться. Как ты на это смотришь? Завтра свободен?
Лионель сделал вид, будто должен подумать.
– Не знаю, возможно. Надо бы глянуть, стоит ли, в смысле – есть ли где утиная высадка.
– Где, на болоте?
Лионель взглянул на слоистые облака с темной подложкой под ними.
– Съезжу к Сент-Энн, гляну, как там. Может быть, не знаю…
– Давай махнем сейчас на твоей лодке, Ричи никогда не видел болота.
– Видел одно. Насмотрелся со стороны… Арман бросил на Ричи жесткий взгляд, и тот добавил:
– Но я никогда не видел болота с лодки.
– Послушайте, парни, вы хотите ехать прямо так? – спросил Лионель, кривя рот в улыбке.
Арман застегнул пуговицы на пиджаке и вытянул руки.
– А что? Я всегда надеваю этот костюм, когда отправляюсь на утиную охоту. А мой приятель и вовсе не первой свежести. – Арман ткнул пальцем в перепачканный пятнами крови спортивный пиджак Ричи. – Парочка пижонов готова к охоте. – Он обернулся к Лионелю. – Ладно, потопали.
Лионель повернулся и, переваливаясь с ноги на ногу, захромал к реке.
– Лионель, расскажи этому парню, как ты свалился и переломал ноги, – сказал Арман, следуя за ним по дорожке.
– Так оно и было, – откликнулся Лионель.
– Скажи, на какой высоте ты находился.
– Семьдесят футов.
– Мать твою, и как он только уцелел! – воскликнул Ричи, шагавший за Арманом.
– Скажи ему, на что ты упал. Как вы называете эти хреновины, которые торчат из бетона.
– Арматура, – ответил Лионель.
– Арматура, – бросил Арман через плечо. – Он упал прямо на одну из них.
– Ё-мое!
– Можно сказать, он сел на эту хреновину.
– Ё-мое! А она не проткнула ему задницу?
– Вошла прямо в зад, – бросил через плечо Арман, когда они подошли к причалу, где болталась алюминиевая, с мотором в сорок лошадиных сил, привязанная к колышку лодка Лионеля.
Лионель повернулся к ним и сказал:
– Арматура прошла сквозь меня и вышла на спине, там, где почка, точнее, где она была раньше.
– Ё-мое! – Ричи покачал головой.
– У него всего одна почка.
– Я лишился почки, сломал ноги, и пришлось заменить коленный мениск на пластиковый, вот этот. – Лионель показал какой. – Но мне повезло, потому как, не зацепи меня эта арматурина, я бы расшибся насмерть. Она меня самортизировала. – Направляясь к лодке, он спросил: – Что вы еще хотите узнать?
– Это случилось десять лет тому назад, да? – спросил Арман.
– Больше. Тогда мы строили Центр возрождения в Детройте. Лет четырнадцать уже. – Он развязал бечевку и, придерживая для них лодку, протянул руку. Ступая на борт, Арман ухватился за нее, а Ричи сделал вид, будто ее не заметил.
– Вчера ты беседовал с одним парнем, – сказал Арман. – Я обратил внимание на то, что он тоже монтажник.
– Да, он в то время работал вместе со мной, – ответил Лионель. – Кажется, тогда мы с ним и познакомились. Он был еще панком.
– Но не сейчас, да?
– Панками монтажники кличут учеников. Можешь мне поверить, сейчас он совсем не панк.
– Как его зовут?
Арман ждал. Лионель смотрел в сторону дома, о чем-то размышляя, и, возможно, его не слышал.
– Я должен оставить жене записку, – сказал он. – Она повезла дочку на ледовый каток в спортивный центр.
Арман глянул в сторону дома, потом на Лионеля у причала:
– Наша прогулка не займет много времени.
Появился сухогруз, маленький, однако возвышавшийся над ними, когда проплывал мимо. Лионель сообщил, что сухогруз направляется на элеватор в Уоллесберге. Теперь он разъяснял им все, не дожидаясь вопросов.
Поначалу река Снай напоминала обыкновенную реку с берегами по обеим сторонам, лесополосами и зарослями, которые Лионель называл кустами. Но по мере того, как они продвигались к югу, ее берега превращались в болота.
– А где земля? – спросил Арман. – Здесь некуда высадиться.
Лионель вроде как улыбнулся.
– Видишь, там – топь. Когда вода поднимается, можно протолкнуть по ней лодку и найти ондатр.
– Где? – оживился Ричи. – Я не вижу никаких ондатр.
– Они увидят тебя первыми, – усмехнулся Лионель. – У меня там ловушка. В том месте, где они вылезают.
– А ты их ешь?
– Иногда, – ответил Лионель. – Жарю мясо на вертеле либо тушу в горшочке. Вообще-то ондатры жрут все подряд, поэтому многие их не едят из-за боязни травануться.
– Тогда на кой черт они нужны?
– Хорошая шкурка стоит пятьдесят – шестьдесят баксов.
– Ё-мое! И это все?
– Глянь на небо, – сказал Лионель. – Ты хотел видеть уток, да и вообще надо проследить, где они садятся.
– У меня болит челюсть, и мне холодно, – поежился Ричи.
Арман вспомнил о том жарком лете, когда он был здесь много лет назад.
– Все выглядит по-другому… на воде, – сказал он.
– Ты просто никогда не забирался так далеко, – откликнулся Лионель. – Ты и твои братья. Здесь нет ни кошек, ни собак, в которых можно стрелять.
– Продолжай в том же духе, и я превращу тебя в ондатру. – Арман покосился на Лионеля. – От своей бабушки я научился ворожбе. Когда-то давно она собиралась превратить меня в сову.
– Жаль, что не превратила.
Арман повернулся и окинул Лионеля взглядом с головы до ног.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Сова – птица мудрая, – усмехнулся Лионель, потом добавил: – Если хочешь превратить меня в ондатру, подожди до весны, когда у них случка. Тогда я хоть словлю кайф.
– Ты и так его ловишь! – хмыкнул Арман. – Живешь в таком райском уголке, как этот.
Он замерз и хотел, чтобы они побыстрей закончили эту поездку. На Лионеле была выцветшая от пота рубашка, джинсы и рваные кроссовки, но он, казалось, не чувствовал холода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56