Бешеный северо-восточный ветер гнал громадные волны. Небо покрылось свинцовыми тучами, стало совершенно темно. Ночью пошел ливень. Ветер завывал все неистовее, валы волн угрожающе росли. Достигнув высоты многоэтажных домов, они обрушивались на военные корабли. Все суда стояли на, якорях, но океан одну за другой рвал стальные цепи. Теперь все зависело от кочегаров: сумеют ли они удержать в котлах давление. В противном случае страшные волны могут швырнуть корабль либо на рифы, которые слева огибают порт, либо на берег, либо... нет, об этом никто даже не хотел думать.
Первой жертвой тайфуна стал немецкий военный корабль «Эбер». Океан бросал его по всей бухте, но экипажу каждый раз удавалось, напрягая все силы, увести свое судно подальше от убийственных рифов. Но здесь «Эбер» столкнулся сначала с американским кораблем «Нипсис», потом с немецкой «Ольгой». Во время второго удара он потерял ходовые винты. Это был конец. В течение нескольких мгновений корпус беспомощного корабля пропороли коралловые рифы. Из семидесяти семи человек экипажа спаслись лишь пятеро.
Второе немецкое судно – «Ольга» – столкнулось сначала с «Эбером», а потом с «Нипсисом», повредив его, затем налетело на английскую «Каллиопу» и, наконец, – на американский крейсер «Трентон». Поврежденная «Ольга» уже не могла противостоять тайфуну. Поэтому ее капитан решил пожертвовать кораблем, чтобы спасти хотя бы часть экипажа, и выбросил судно на песчаную отмель.
На мели погиб и американский корабль «Нипсис». Крейсер «Трентон», флагман американского флота, потерял якоря, руль, вода попала в машинное отделение и погасила топки. «Трентон» был отдан на милость, точнее, на немилость океана. Вначале казалось, что крейсер выбросит на относительно безопасную прибрежную отмель. Однако его осадка была слишком глубокой, в «Трентон» завяз довольно далеко от берега. К многочисленным жертвам «Эбера» присоединились погибшие моряки «Трентона».
В американской и немецкой флотилиях осталось лишь по одному способному держаться на воде кораблю. Это были немецкий «Адлер» и американская «Вандалия». Командир «Адлера», капитан Фрице, попытался спасти команду довольно рискованным маневром. Когда он понял, что не сможет избежать столкновения с коралловым рифом, то решил «перепрыгнуть» его на высокой волне. Дождавшись волны, капитан приказал перерубить якорные канаты. Но девятисоттонный корабль не избежал гибели, разбившись о рифы. Последний из американских кораблей, «Вандалия», затонул вскоре рядом с «Трентоном».
Итак, две флотилии, в каждой из которых было по три корабля, погибли. Ну а что же случилось с седьмым кораблем, единственным представителем «владычицы морей» – Англии? Командир «Каллиопы» капитан Кейн понял, что в порту, с обеих сторон окруженном страшными рифами, его судну грозит куда большая опасность, чем в открытом море. Подняв до предела давление в котлах, он попытался выйти из порта прямо в лоб тайфуну, который налетел на бухту с севера. Медленно продвигаясь вперед, взлетая на пятнадцатиметровые волны, «Каллиопа» все же вышла в океан и оставалась там до тех пор, пока тайфун не пронесся над островами Самоа.
Когда «Каллиопа» вернулась в Апию, то экипаж ее увидел страшную картину: «Адлер», «Эбер», «Вандалия», «Трентон», «Нипсис», «Ольга», разбитые и искореженные, лежали на рифах и отмелях. «Море тайфунов» победило. Никакой международной интервенции, никакой войны за Самоа так и не вспыхнуло. Военные корабли погибли, а их матросов сразили не вражеские пули, а тихоокеанский тайфун.
С честью из той ситуации вышла лишь «Каллиопа». На Западном Самоа я увидел руль этого замечательного корабля. Англичане вручали его потом представителям независимого полинезийского государства. Кстати, большую роль в победе «Каллиопы» над океаном сыграло то обстоятельство, что судно пользовалось новозеландским углем, который оказался значительно более высококачественным, чем другие сорта. Это, между прочим, значительно подняло престиж Новой Зеландии в глазах самоанцев. Но меня, как и всегда, больше интересовали судьбы жителей островов Самоа. Как поступили они, когда увидели, что белые люди, которые еще вчера осыпали снарядами их деревни, убивая женщин и детей, теперь сами гибли в водовороте взбесившихся волн? Неужели стали добивать тех, кого покарал тайфун?
Нет, как раз наоборот. Обе еще вчера враждовавшие армии островитян соединились, их воины образовали живую цепь и, войдя в бушующее море, выносили одного утопающего матроса за другим. Во время спасательных работ островитяне проявили самоотверженность. Чтобы спасли тонущих моряков «Эбера», некоторые воины пытались преодолеть даже огромные пятнадцатиметровые волны! Все они, естественно, погибли. И это были солдаты армии Матаафы, той самой, которую несколько дней назад расстреливала шрапнель с погибавшего сейчас корабля.
Наше плавание по «Морю тайфунов» с Тутуилы на Уполу тоже было неспокойным. Но с тайфуном мы, к счастью, не встретились.
Здесь сохранилось немного следов происшедшей трагедии – монумент погибшим немецким морякам и рулевое колесо с «Каллиопы», которое держал в руках мужественный капитан Кейн. И лишь совсем недавно был вывезен самый выразительный памятник – корпус корабля «Адлер», пролежавший на коралловых рифах более семидесяти лет.
Вот и все, что осталось от колониальных авантюр. Если не считать, конечно, такого тяжкого наследия тех времен, как невидимая граница, которую я пересек во время плавания по неспокойному морю. Она искусственно разделила Восточное и Западное Самоа. По обе ее стороны живут теперь люди, в жилах которых течет одна кровь и которые говорят на одном языке.
«ТРОПОЮ ЛЮБЯЩИХ СЕРДЕЦ»
На полуострове Мулинуу я видел могильник древних царей Самоа. Резиденция же нынешних правителей Самоа находится в Ваилиме, примерно в пяти километрах от Мулинуу.
Посреди большого сада здесь стоит двухэтажное деревянное здание, точнее, два связанных между собой белых строения – типичные английские коттеджи. Перед зданием – мачта, на которой развевается красно-синий флаг. С разрешения распорядителя в черном жилете и традиционном поясе лава-лава я вхожу в деревянный дворец и осматриваю приемный зал, расположенный на втором этаже. Это официальная резиденция главы государства.
Дорога, которая ведет в резиденцию правителей Самоа Ваилиму, – одна из первых проложенных в труднодоступных внутренних областях Уполу. Причем местные жители построили ее не по распоряжению колониальных властей, а по велению своих сердец. Поэтому она носит столь необычное для транспортных коммуникаций название – «Тропа любящих сердец».
«Любящие сердца» – это островитяне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Первой жертвой тайфуна стал немецкий военный корабль «Эбер». Океан бросал его по всей бухте, но экипажу каждый раз удавалось, напрягая все силы, увести свое судно подальше от убийственных рифов. Но здесь «Эбер» столкнулся сначала с американским кораблем «Нипсис», потом с немецкой «Ольгой». Во время второго удара он потерял ходовые винты. Это был конец. В течение нескольких мгновений корпус беспомощного корабля пропороли коралловые рифы. Из семидесяти семи человек экипажа спаслись лишь пятеро.
Второе немецкое судно – «Ольга» – столкнулось сначала с «Эбером», а потом с «Нипсисом», повредив его, затем налетело на английскую «Каллиопу» и, наконец, – на американский крейсер «Трентон». Поврежденная «Ольга» уже не могла противостоять тайфуну. Поэтому ее капитан решил пожертвовать кораблем, чтобы спасти хотя бы часть экипажа, и выбросил судно на песчаную отмель.
На мели погиб и американский корабль «Нипсис». Крейсер «Трентон», флагман американского флота, потерял якоря, руль, вода попала в машинное отделение и погасила топки. «Трентон» был отдан на милость, точнее, на немилость океана. Вначале казалось, что крейсер выбросит на относительно безопасную прибрежную отмель. Однако его осадка была слишком глубокой, в «Трентон» завяз довольно далеко от берега. К многочисленным жертвам «Эбера» присоединились погибшие моряки «Трентона».
В американской и немецкой флотилиях осталось лишь по одному способному держаться на воде кораблю. Это были немецкий «Адлер» и американская «Вандалия». Командир «Адлера», капитан Фрице, попытался спасти команду довольно рискованным маневром. Когда он понял, что не сможет избежать столкновения с коралловым рифом, то решил «перепрыгнуть» его на высокой волне. Дождавшись волны, капитан приказал перерубить якорные канаты. Но девятисоттонный корабль не избежал гибели, разбившись о рифы. Последний из американских кораблей, «Вандалия», затонул вскоре рядом с «Трентоном».
Итак, две флотилии, в каждой из которых было по три корабля, погибли. Ну а что же случилось с седьмым кораблем, единственным представителем «владычицы морей» – Англии? Командир «Каллиопы» капитан Кейн понял, что в порту, с обеих сторон окруженном страшными рифами, его судну грозит куда большая опасность, чем в открытом море. Подняв до предела давление в котлах, он попытался выйти из порта прямо в лоб тайфуну, который налетел на бухту с севера. Медленно продвигаясь вперед, взлетая на пятнадцатиметровые волны, «Каллиопа» все же вышла в океан и оставалась там до тех пор, пока тайфун не пронесся над островами Самоа.
Когда «Каллиопа» вернулась в Апию, то экипаж ее увидел страшную картину: «Адлер», «Эбер», «Вандалия», «Трентон», «Нипсис», «Ольга», разбитые и искореженные, лежали на рифах и отмелях. «Море тайфунов» победило. Никакой международной интервенции, никакой войны за Самоа так и не вспыхнуло. Военные корабли погибли, а их матросов сразили не вражеские пули, а тихоокеанский тайфун.
С честью из той ситуации вышла лишь «Каллиопа». На Западном Самоа я увидел руль этого замечательного корабля. Англичане вручали его потом представителям независимого полинезийского государства. Кстати, большую роль в победе «Каллиопы» над океаном сыграло то обстоятельство, что судно пользовалось новозеландским углем, который оказался значительно более высококачественным, чем другие сорта. Это, между прочим, значительно подняло престиж Новой Зеландии в глазах самоанцев. Но меня, как и всегда, больше интересовали судьбы жителей островов Самоа. Как поступили они, когда увидели, что белые люди, которые еще вчера осыпали снарядами их деревни, убивая женщин и детей, теперь сами гибли в водовороте взбесившихся волн? Неужели стали добивать тех, кого покарал тайфун?
Нет, как раз наоборот. Обе еще вчера враждовавшие армии островитян соединились, их воины образовали живую цепь и, войдя в бушующее море, выносили одного утопающего матроса за другим. Во время спасательных работ островитяне проявили самоотверженность. Чтобы спасли тонущих моряков «Эбера», некоторые воины пытались преодолеть даже огромные пятнадцатиметровые волны! Все они, естественно, погибли. И это были солдаты армии Матаафы, той самой, которую несколько дней назад расстреливала шрапнель с погибавшего сейчас корабля.
Наше плавание по «Морю тайфунов» с Тутуилы на Уполу тоже было неспокойным. Но с тайфуном мы, к счастью, не встретились.
Здесь сохранилось немного следов происшедшей трагедии – монумент погибшим немецким морякам и рулевое колесо с «Каллиопы», которое держал в руках мужественный капитан Кейн. И лишь совсем недавно был вывезен самый выразительный памятник – корпус корабля «Адлер», пролежавший на коралловых рифах более семидесяти лет.
Вот и все, что осталось от колониальных авантюр. Если не считать, конечно, такого тяжкого наследия тех времен, как невидимая граница, которую я пересек во время плавания по неспокойному морю. Она искусственно разделила Восточное и Западное Самоа. По обе ее стороны живут теперь люди, в жилах которых течет одна кровь и которые говорят на одном языке.
«ТРОПОЮ ЛЮБЯЩИХ СЕРДЕЦ»
На полуострове Мулинуу я видел могильник древних царей Самоа. Резиденция же нынешних правителей Самоа находится в Ваилиме, примерно в пяти километрах от Мулинуу.
Посреди большого сада здесь стоит двухэтажное деревянное здание, точнее, два связанных между собой белых строения – типичные английские коттеджи. Перед зданием – мачта, на которой развевается красно-синий флаг. С разрешения распорядителя в черном жилете и традиционном поясе лава-лава я вхожу в деревянный дворец и осматриваю приемный зал, расположенный на втором этаже. Это официальная резиденция главы государства.
Дорога, которая ведет в резиденцию правителей Самоа Ваилиму, – одна из первых проложенных в труднодоступных внутренних областях Уполу. Причем местные жители построили ее не по распоряжению колониальных властей, а по велению своих сердец. Поэтому она носит столь необычное для транспортных коммуникаций название – «Тропа любящих сердец».
«Любящие сердца» – это островитяне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45