Но пистолеты — это не самое главное. Гораздо важнее — трупы, тела убитых «трибунальщиков». Если удастся установить их личности, то это, возможно, выведет на остальных. Впрочем, свои козыри были не только у милиции, но и у Корня. Двое выживших бандитов, извлеченные из бани и увезенные в город до прибытия милиции, в подробностях рассказали о своих приключениях шефу лично, а через несколько часов еще и опознали Аристарха Чудновского по фотографии, показанной по местному телеканалу. Телекомпания «Белый Камень» демонстрировала этот снимок в каждом выпуске новостей, сопровождая его комментарием, что солдат, сбежавший из части с оружием, до сих пор не пойман.
— А надо бы поймать, — сказал Корень, выслушав этот комментарий.
17
Чудновский вышел из леса далеко от выезда со стороны заброшенной турбазы на шоссе. Выглядел он примерно как леший-брюнет лет эдак сорока, в закатанных джинсах и с сумкой через плечо. Оба бандита, которых он раздел, были заметно крупнее него, но это даже хорошо.
Вид Чудновского в данном прикиде говорил только о том, что он неряшлив от природы. Ему везло, и это поднимало его самооценку и укрепляло веру в себя. До такой степени, что, завидев на дороге дальнобойную машину, идущую в сторону Белокаменска, он решил остановить ее и поехать в город, хотя знал, что там его будут искать в первую очередь. Возможно, это было обычной реакцией не слишком легкого на подъем человека, который живет по принципу: «Дома и стены помогают». Конечно, лучше бы ему, пока есть возможность, укатить в какой-нибудь другой город, и желательно подальше от Белокаменска. Не в Москву, конечно. Там милиция зверствует и документы могут проверять по нескольку раз на дню у лиц любой национальности. Но мало ли в России городов, где этого не делают. И что самое главное — у Арика теперь есть документы. На имя Александра Петровича Николаева. Паспорт и водительские права. Если и фальшивые, то, как выражался незабвенный контрразведчик Таманцев из романа «Момент истины», органолептикой их не возьмешь. А скорее всего, они вообще настоящие, только на фальшивое имя. Это не так уж трудно устроить, и даже за не очень большие деньги. Что касается фотографии, то на ней изображен человек с волосами до плеч, бородой до галстука и в затемненных очках. Причем волосы и борода — как раз те самые, которые теперь украшают голову Арика Чудновского. Короче, прежний хозяин паспорта и прав снялся на документы в гриме, а грим, между прочим, подобран так, что подлинные черты лица он скрадывает полностью. В результате такой паспорт могут одновременно использовать сразу несколько человек — важно только, чтобы они хоть немного походили друг на друга теми чертами лица, которые не спрячешь под бородой и патлами. Арик Чудновский в жизни нисколько не был похож на покойного «трибунальщика».
Хотя бы потому, что был сантиметров на двадцать ниже и вдвое уже в плечах. Кроме того, погибший имел рыжие волосы, и ему приходилось красить брови в тон к черному парику и бороде. А Арик был темноволосым, и его натуральные брови совершенно не отличались от волос парика. И выглядел Арик в гриме в точности так, как человек на фотографии. Разве что похудевшим чуть-чуть. Парик был великоват, но на подкладке его были пришиты клейкие полоски.
«Трибунальщикам» приходилось много бегать, прыгать, драться и стрелять, и они должны были иметь уверенность, что парик не свалится в самый ответственный момент. Так или иначе, все сидело на Чудновском идеально, иначе любопытный и словоохотливый водитель-дальнорейсовик, подобравший Арика на шоссе, обязательно обратил бы внимание на непорядок и по простоте душевной непременно спросил бы, в чем дело. На въезде в город машину остановил милицейский патруль. Ситуация была крайне неприятная. У ног Арика стояла сумка с деньгами и оружием — откроют, и пиши пропало. Сушите сухари, гражданин Чудновский. Но сержант милиции лишь мельком взглянул на паспорт на имя А.П.Николаева.
Милиция искала беглого солдата, стриженого под ежик и бритого до зеркального блеска, к тому же девятнадцати лет от роду. А этому типу по документам было двадцать семь, а на вид и больше. Сержант отдал Арику паспорт и козырнул.
18
— За кровь моих людей я тебя не виню, — произнес холодный голос в телефонной трубке. — Они ребята горячие, могли и сами ошибочку допустить. Тем более, что твои люди тоже пострадали. Так что тут мы квиты. А вот деньги придется вернуть.
Не скажу, что мы без них сильно обеднеем, но нехорошо это — брать чужие деньги и ничего не давать взамен.
— Мои люди не брали твоих денег, и ты это прекрасно знаешь, — резко ответил Корень. — Их было четверо, и все четверо теперь мертвые.
— А как же тот, который в кустах сидел? Который из автомата палил с холма, а потом деньги унес? Ты про него забыл?
— Это был не наш человек, — возразил Корень. — Мои ребята его узнали. Это солдат, который сбежал из части с автоматом и, наверное, там прятался. Скорее всего, он и стрельбу начал.
— Это ты мне сейчас говоришь. А откуда я знаю, что ты этого солдата не придумал?
— Да у нас телевизор про десять раз на дню про него рассказывает.
— Вот именно. Увидел ты его по телевизору и решил стрелки на него перевести, а бабки себе забрал. Нет, дорогой. Так не пойдет. Не дело это. Корень готов был ответить на это обвинение грубостью, но собеседник прервал его словами.
— А если ты и правду говоришь, то это ничего не меняет. Это твой город, и ты должен следить в нем за порядком. Найди своего солдата, забери у него деньги и отдай нам.
— Да где же я его найду? Он наверняка уже черт знает где, может, даже за бугром.
С такими-то деньгами…
— А это уже твоя проблема. Не найдешь — сам заплатишь. Не заплатишь — умрешь.
Это будет стоить гораздо меньше, чем я уже потерял. И таков был этот холодный, словно гипнотизирующий голос, что Корень не сумел ответить ему, как подобает крупному криминальному авторитету, который не боится никого и ничего в своем городе. Собеседник разорвал связь, оставив Корня наедине со своими мыслями. Корень клял себя за неосторожность. Позарившись на фактически дармовые сто тысяч долларов в рублях по курсу и желая обтяпать это дело в тайне от Ткача и его людей, Корень не проверил толком покупателей, приняв на веру сомнительные рекомендации малоизвестных авторитетов. Свою роль сыграл здесь и тот факт, что Корень не должен был потерять на этом деле ни копейки своих денег. Даже гонорар химикам предполагалось выплатить после реализации товара. То, что каждый из контрагентов отвечает за такую сумму головой, подразумевалось само собой. Но Корень не думал, что может получиться так, как получилось — что погибнут все приехавшие на встречу с обеих сторон, а деньги унесет совершенно посторонний тип.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
— А надо бы поймать, — сказал Корень, выслушав этот комментарий.
17
Чудновский вышел из леса далеко от выезда со стороны заброшенной турбазы на шоссе. Выглядел он примерно как леший-брюнет лет эдак сорока, в закатанных джинсах и с сумкой через плечо. Оба бандита, которых он раздел, были заметно крупнее него, но это даже хорошо.
Вид Чудновского в данном прикиде говорил только о том, что он неряшлив от природы. Ему везло, и это поднимало его самооценку и укрепляло веру в себя. До такой степени, что, завидев на дороге дальнобойную машину, идущую в сторону Белокаменска, он решил остановить ее и поехать в город, хотя знал, что там его будут искать в первую очередь. Возможно, это было обычной реакцией не слишком легкого на подъем человека, который живет по принципу: «Дома и стены помогают». Конечно, лучше бы ему, пока есть возможность, укатить в какой-нибудь другой город, и желательно подальше от Белокаменска. Не в Москву, конечно. Там милиция зверствует и документы могут проверять по нескольку раз на дню у лиц любой национальности. Но мало ли в России городов, где этого не делают. И что самое главное — у Арика теперь есть документы. На имя Александра Петровича Николаева. Паспорт и водительские права. Если и фальшивые, то, как выражался незабвенный контрразведчик Таманцев из романа «Момент истины», органолептикой их не возьмешь. А скорее всего, они вообще настоящие, только на фальшивое имя. Это не так уж трудно устроить, и даже за не очень большие деньги. Что касается фотографии, то на ней изображен человек с волосами до плеч, бородой до галстука и в затемненных очках. Причем волосы и борода — как раз те самые, которые теперь украшают голову Арика Чудновского. Короче, прежний хозяин паспорта и прав снялся на документы в гриме, а грим, между прочим, подобран так, что подлинные черты лица он скрадывает полностью. В результате такой паспорт могут одновременно использовать сразу несколько человек — важно только, чтобы они хоть немного походили друг на друга теми чертами лица, которые не спрячешь под бородой и патлами. Арик Чудновский в жизни нисколько не был похож на покойного «трибунальщика».
Хотя бы потому, что был сантиметров на двадцать ниже и вдвое уже в плечах. Кроме того, погибший имел рыжие волосы, и ему приходилось красить брови в тон к черному парику и бороде. А Арик был темноволосым, и его натуральные брови совершенно не отличались от волос парика. И выглядел Арик в гриме в точности так, как человек на фотографии. Разве что похудевшим чуть-чуть. Парик был великоват, но на подкладке его были пришиты клейкие полоски.
«Трибунальщикам» приходилось много бегать, прыгать, драться и стрелять, и они должны были иметь уверенность, что парик не свалится в самый ответственный момент. Так или иначе, все сидело на Чудновском идеально, иначе любопытный и словоохотливый водитель-дальнорейсовик, подобравший Арика на шоссе, обязательно обратил бы внимание на непорядок и по простоте душевной непременно спросил бы, в чем дело. На въезде в город машину остановил милицейский патруль. Ситуация была крайне неприятная. У ног Арика стояла сумка с деньгами и оружием — откроют, и пиши пропало. Сушите сухари, гражданин Чудновский. Но сержант милиции лишь мельком взглянул на паспорт на имя А.П.Николаева.
Милиция искала беглого солдата, стриженого под ежик и бритого до зеркального блеска, к тому же девятнадцати лет от роду. А этому типу по документам было двадцать семь, а на вид и больше. Сержант отдал Арику паспорт и козырнул.
18
— За кровь моих людей я тебя не виню, — произнес холодный голос в телефонной трубке. — Они ребята горячие, могли и сами ошибочку допустить. Тем более, что твои люди тоже пострадали. Так что тут мы квиты. А вот деньги придется вернуть.
Не скажу, что мы без них сильно обеднеем, но нехорошо это — брать чужие деньги и ничего не давать взамен.
— Мои люди не брали твоих денег, и ты это прекрасно знаешь, — резко ответил Корень. — Их было четверо, и все четверо теперь мертвые.
— А как же тот, который в кустах сидел? Который из автомата палил с холма, а потом деньги унес? Ты про него забыл?
— Это был не наш человек, — возразил Корень. — Мои ребята его узнали. Это солдат, который сбежал из части с автоматом и, наверное, там прятался. Скорее всего, он и стрельбу начал.
— Это ты мне сейчас говоришь. А откуда я знаю, что ты этого солдата не придумал?
— Да у нас телевизор про десять раз на дню про него рассказывает.
— Вот именно. Увидел ты его по телевизору и решил стрелки на него перевести, а бабки себе забрал. Нет, дорогой. Так не пойдет. Не дело это. Корень готов был ответить на это обвинение грубостью, но собеседник прервал его словами.
— А если ты и правду говоришь, то это ничего не меняет. Это твой город, и ты должен следить в нем за порядком. Найди своего солдата, забери у него деньги и отдай нам.
— Да где же я его найду? Он наверняка уже черт знает где, может, даже за бугром.
С такими-то деньгами…
— А это уже твоя проблема. Не найдешь — сам заплатишь. Не заплатишь — умрешь.
Это будет стоить гораздо меньше, чем я уже потерял. И таков был этот холодный, словно гипнотизирующий голос, что Корень не сумел ответить ему, как подобает крупному криминальному авторитету, который не боится никого и ничего в своем городе. Собеседник разорвал связь, оставив Корня наедине со своими мыслями. Корень клял себя за неосторожность. Позарившись на фактически дармовые сто тысяч долларов в рублях по курсу и желая обтяпать это дело в тайне от Ткача и его людей, Корень не проверил толком покупателей, приняв на веру сомнительные рекомендации малоизвестных авторитетов. Свою роль сыграл здесь и тот факт, что Корень не должен был потерять на этом деле ни копейки своих денег. Даже гонорар химикам предполагалось выплатить после реализации товара. То, что каждый из контрагентов отвечает за такую сумму головой, подразумевалось само собой. Но Корень не думал, что может получиться так, как получилось — что погибнут все приехавшие на встречу с обеих сторон, а деньги унесет совершенно посторонний тип.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45