А в домах бронекавалеристы уже срывали с девушек одежду, не дожидаясь, пока они разденутся сами, и насиловали их, не дожидаясь призыва во вспомогательные войска.
Мужчин призывного возраста в поселке было немного. Все здоровые мужчины старше двадцати служили в миламанской армии, а из более юных многие ушли в нее добровольцами — без всяких угроз и понуканий. Так что союзническим войскам достались только подростки — да и то некоторые предпочли умереть, бросаясь на моторо-мотогалов с голыми руками против боевых излучателей или в крайнем случае спасаясь бегством под шквальным огнем.
С женщинами получалось то же самое, и первую любовь Зам Ми Зунга мотогалам схватить не удалось. Прикрывая бегство своего младшего брата, она попала под огонь излучателя.
Зато мотогалы поймали девушку по имени Иль Ма Ин и согласно обещанию вознамерились навалиться на нее всем отрядом. Но юная миламанка так понравилась командиру карателей, что он на минуту отвернулся от громкоговорителя и рявкнул:
— Это мое!
Миламанке командир совсем не понравился, но имея перед собой выбор — один офицер или сотня грязных бронекавалеристов, Иль Ма Ин предпочла не сопротивляться.
Когда командир, посадив голую девушку перед собой на мотошлюпку, увозил ее из родного поселка, Иль Ма Ин, оглянувшись, увидела, что Ти И Да горит.
— За что?! — плача выкрикнула она, обращаясь то ли к мотогальскому офицеру, то ли к бесстрастному холодному небу над головой.
Но небо молчало, и офицер тоже ничего не ответил. Единственный, кто был осведомлен о подоплеке этой карательной операции, он размышлял о цене предательства, все больше склоняясь к выводу, что оно не окупается никогда.
55
Царь Гурканский и Беримурский, князь Тавера и Конта, истинный и неизменный владетель города Турмалина, где в запечатанном склепе вот уже тысячу лет хранится яйцо белого дракона Шаривара, узнал о явлении Бога на землю от гонца, который загнал трех лошадей и сам упал замертво у ног государя, выпалив эту новость, важнее которой не было ничего на свете.
— Бог Воинств, разрушающий города, идет к твоей столице во главе несметного множества паломников, исцеляя страждущих и воскрешая мертвых, — таковы были последние слова гонца, который тут же и скончался, не приходя в сознание.
Даже Бог Воинств в обличье моторо-мотогальского шпиона Зам Ми Зунга вряд ли смог бы его воскресить. При всем богатстве и совершенстве своих технологий ни миламаны, ни мотогалы были на такое неспособны.
Однако слухи имеют обыкновение распространяться по принципу испорченного телефона, и по пути следования катапультного кресла с пассажиром в окружении огромной непрерывно растущей толпы с неизбежностью смены времен года появились «исцеленные» и «воскресшие».
Были даже такие, кто утверждал, что Бог Воинств путешествует верхом на своем знаменитом белом драконе, как ему и положено и как было в прошлый раз. И очевидцы, которые своими глазами наблюдали, как вышеуказанный Бог пролетает мимо них, сидя на стуле, который при желании можно назвать троном, но уж никак не драконом, предпочитали не верить глазам своим.
Недоразумение разъяснилось, когда с другой стороны света, с запада, в Турмалин, а за ним и в Тавер и Конт, пришла новая весть — о нашествии полчища драконов на земли нечестивых яйцекладущих, чьи города ныне сожжены и угодья потоптаны, а юные девы обращены в наложниц и дарят утехи грозным ящерам, чье дыхание — пламя, а голос — громовой раскат.
Эта весть сразу все прояснила. Конечно же, Бог Воинств послал своего черного дракона Фривара и его стаю расчистить воинам царя Гурканского путь в землю нечестивых яйцекладущих, а сам явился к истинным чадам своим живородящим, дабы повести их за собой в даль светлую.
Странно правда, что для начала воинственный бог счел нужным угробить примерно сто тысяч истинных чад вместе с их городом и окрестными деревнями. Однако живородящие рассудили между собой, что пути господни неисповедимы и, по правде говоря, город Беримур давно заслужил такую участь.
К тому же принцип «бей своих, чтобы чужие боялись» вовсе не был для Роксалена чем-то новым.
Что касается Зам Ми Зунга, то он в такие подробности не вдавался и принимал жизнь, как она есть.
Со стороны, правда, могло показаться странным, что яйцекладущий миламан на службе у икромечущих моторо-мотогалов играет роль Бога Воинств перед живородящими роксаленцами — но к счастью, паломники понятия не имели, что Зам Ми Зунг — яйцекладущий.
Миламан, впрочем, тоже не сразу разобрался, что его окружают живородящие, но ему это, по большому счету, было все равно.
Только когда какая-то юная туземка затеялась рожать прямо у подножия его кресла, Зам Ми Зунг начал понимать, что к чему и почему, но ограничился тем, что благословил роженицу подобающим жестом.
Роженица при виде этого жеста тут же упала в обморок от счастья, что помогло ей родить практически безболезненно.
Далее по пути следования роксаленцы узнали о Боге Воинств много нового и интересного. Например, они выяснили, что бог нуждается в пище и даже сам умеет собирать ее с деревьев. Дерево, с которого бог рвал яблоки, тотчас же было объявлено священным, а к каравану паломников потянулись люди с корзинами, мешками и целыми возами яблок.
Вегетарианская диета Бога Воинств удивила местных жителей и в особенности жрецов, которые привыкли кормить это грозное божество мясом, а в особых случаях потчевать его человеческими жертвами.
До человеческих жертв, к счастью, не дошло, зато богу попытались скормить быка.
Целого быка Бог Воинств, увы, не одолел, но он успешно выкрутился из сложной ситуации, громогласно предложив через ретранслятор:
— Ешьте и пейте, дети мои, ибо это пища богов, которая насытит алчущих.
В считанные минуты от быка не осталось даже костей, а впереди бесконечного каравана паломников побежала весть о новом чуде — как Бог Воинств накормил одним быком десять тысяч человек.
А тем временем Зам Ми Зунг заметил, что в его караване с каждым днем становится все больше вооруженных людей. И однажды ночью, когда Бог Воинств по обыкновению поднял свой трон высоко в небо и врубил мощный свет, в лагерь паломников пожаловал сам царь Гурканский со своей дружиной и ополчением.
Зам Ми Зунг узнал об этом только утром, когда всемогущий государь опустился перед троном Бога Воинств на одно колено и торжественно произнес:
— Прими нас в свое войско, о Бог воинов и полководцев, и веди нас за собою туда, где заходит солнце, в страну нечестивых яйцекладущих, дабы разорить их города и сжечь их села, и извести их род под самый корень, чтобы и следа его не осталось на земле.
Тут в голове Зам Ми Зунга мелькнуло что-то насчет невмешательства миламанов во внутренние дела нейтральных планет, но отказывать царю он счел неудобным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90