Вбежала, запыхавшись, Марина Яковлевна.
- Куда вы все запропастились?- спросил директор.- Лозунг готов?
- Все-все нормальненько.
- Текст продумали?
- Очень сердечный, как вы велели. Написали: "Прощайте, дорогой учитель Павел Павлович!"
Гуров поморщился.
- Что-нибудь не так?- встревожилась Марина Яковлевна.
Директор потер пальцами, словно ощупывая лозунг.
- У-у-у, вас могут неправильно понять, не чувствуете? Срочно снимите с урока десятиклассников, пускай перепишут: не прощайте, а - до свидания. У нас же не похороны. И потом это... "дорогой учитель". Знаете, кто у нас учитель? А вы Пал Палыча так называете. За это опять нагоняй. Нет уж, с меня хватит. Значит так: "До свидания, Павел Павлович". Ну, можно еще восклицательный знак. И больше никакой самодеятельности! Выполняйте.
Кивнув, Марина Яковлевна побежала было обратно. Полковник прав, глупо написали. Как она сама не сообразила?
- Кстати.- окликнул директор, предварительно окатав глазами ее обтекаемый задик.- А что с цветами?
- Деньги собрали. Букет с рынка ребята уже притащили. Не очень эффектный, да уж какой добыли.
- Попрошу вас.- Гуров сделал паузу.- Букет для вручения разделить, сделать два.
- Два?!
- Два. Приедет академик Дорофеенко.
- Боже мой!
- Поменьше эмоций, побольше дела. Найдите старшую вожатую. Пусть подготовит пионеров для встречи, как положено. Отмените урок, но чтобы всех одеть - белый верх, темный низ и при красных галстуках. Горниста и знамени, я думаю, не надо, не тот случай. Вызовите секретаря комсомольской организации. Надо оповестить комсомольцев, чтобы у всех были на груди значки. Проследите лично.
Порозовев от волнения, Марина Яковлевна хотела что-то спросить, но Гуров жестом дал понять, что дальнейшие разговоры неуместны. Он проверил, закрыт ли сейф, запер кабинет и направился в учительскую.
Народу там набилось битком, и гул стоял ничуть не меньше, чем в коридорах на перемене. Учительницы начальных классов детей отпустили и все явились как одна. Предметники, даже те, кто хотел увильнуть (и без того дел полно), или те, кто, вслух не высказываясь, отрицательно отнесся к уроку (это панихида какая-то!), все же, боясь гнева полковника, заглянули в учительскую. Свои и гости гнездились кучками. Инструктор из райкома стоял особняком с выражением большой ответственности на моложавом, но заплывшем от недостатка двигательной активности лице.
Чужие шепотом спрашивали своих, где академик, а те пожимали плечами. Корреспондент из "Вечерки" рассказывал заведующему роно, как несколько лет назад в газете проскочила ошибка. Вместо слов "пионер космоса" в газете чуть не напечатали "старпер космоса" - наборщик пошутил.
- Небось, снизили бы вам оценку за дисциплину.- пошутил, в свою очередь, завроно.
- Редактора бы снизили.- мрачно сказал корреспондент.- Между прочим, почему у вашего учителя такая фамилия? Он что, с пятым пунктиком?
- Не, он по паспорту чистый.- быстро ответил завроно.
- Читателям его паспорт не виден. Мне-то все едино, но редактор закривляется.
Вновь вошедшие подходили к Пал Палычу, который старался держаться в стороне. Жали руку, хлопали по плечу, желали успеха в личной жизни. Он всем кивал и виновато улыбался, обалделый от почестей.
- Стулья в класс затащили?- крикнул кто-то.
- Отнесли, отнесли.- успокоила Марина Яковлевна.
- Еще отнесите.- распорядился Гуров.- возьмите из актового зала.
Гуров, сжимая в ладони связку ключей, стоял в дверях, одной ногой в учительской, другой в коридоре, чтобы быть в курсе всего происходящего.
Ровно в тринадцать десять уборщица тетя Настя в надетом поверх зеленого цветастого платья синем мужском пиджаке с медалью за победу над Японией вытерла подолом руки и с неизвестно откуда взявшейся военной выправкой, печатая шаг, подошла к выключателю звонка.
- Подожди.- остановил ее директор, глядя в конец коридора.- Я скажу, когда начать.
- Дык время же!
- Время подождет.
Он наклонился к завучу:
- Пионеры у входа выставлены?
Марина Яковлевна испуганно развела руки:
- А как же! Все нормальненько...
- М-да-а...
- Класс на взводе, Пал Палыч тоже не железный.- тихо пропела она.Может, отложим урок, то есть перенесем?
- Скажете тоже!- Гуров поморщился, оглядел учительскую и приглушил голос: - Тут люди из райкома, из роно, из других школ... Ладно! То, что Дорофеенко опаздывает, в целом еще лучше. Он войдет в сопровождении пионерского строя прямо во время урока. Улавливаете мою мысль? И это будет торжественный и эффектный воспитательный момент: встреча учителя и ученика на глазах детей и общественности. Возвращение блудного сына. Это я шучу, конечно, вы поняли? В общем, начнем! Вас я прошу остаться у входа и лично следить за встречей академика.
- Остаться?- Марина Яковлевна всплеснула руками, и глаза у нее поглупели.- А урок?
- Да не имеем мы права ставить личные желания выше долга. Настя, давай!
- Звони, тетя Настя, звони! Что ты по сторонам зеваешь?- приструнила ее Марина Яковлевна.
Директор повернулся ко всем:
- Даем звонок. Прошу, товарищи!.. Пал Палыч, дорогой, ты готов? Тогда вперед иди, вперед!..
- Почетный-то гость ваш где же?- спросил корреспондент.
- Не волнуйтесь.- успокоил Гуров.- Всему свое время.
Настя по привычке вытерла ладони о платье и подняла руку, будто давала команду "Огонь!" орудийному расчету. Щелкнул выключатель, но звонка не последовало.
- Опять заел, проклятый! Уж сколько раз просила отремонтировать, а толку-то что.
Она стала тормошить выключатель, стукнула кулаком по боку. Учительская заулыбалась.
- Не хочет школа спешить с твоим уроком, а, Палыч?- сказал завроно.
Комарик стоял весь белый, а тут вдруг покраснел, будто это он был виноват, что звонок не работает.
- Извините.- прошептал старик.
Наконец Настя хитро шлепнула ладонью по выключателю снизу вверх, и звонок вякнул, замолчал, а потом зазвонил как полоумный, оглушая всех.
Комарик в коричневом костюме, дурманящем нафталином, неуверенной походкой двинулся из учительской, неся в руках указку.- не как пику, как тросточку. Марина Яковлевна пожала ему локоть и прошла с ним несколько шагов. Он рассеянно кивнул ей.
По только что вымытому Настей коридору, где рядом с Дарвином, Ломоносовым, Менделеевым и Мичуриным розовело строгое и более значительное, чем все остальные, лицо академика Дорофеенко, за учителем потянулась процессия. У двери девятого "Б" старик остановился, пропуская общественность.
Класс, переутомившийся от ожидания, загрохал партами и вытянул шеи навстречу входящим. Ученики с ехидцей смотрели, как гости, толкаясь, усаживаются. Завроно грузно втиснулся за парту рядом с корреспондентом. Принесенных стульев не хватило, и ученики сами начали вставать с последних парт и подсаживаться третьими вперед.
1 2 3 4 5 6