Оказывается, "часов около одиннадцати он пошел поспать" (в этот момент
"мятежники" штурмовали Останкино). Ночью, когда выяснилось, что и
Грачев у себя в здании Минобороны спал, ничего не предпринимая,
Ельцина "пришлось разбудить", съездить в Министерство обороны, "выбить
десять танков", принять "решение о штурме", после чего, вернувшись в
Кремль, "Борис Николаевич опять заснул в задней комнате" (с.166-170).
После того как Белый дом был расстрелян и сожжен, а "главарей
мятежа" сдали "с рук на руки в Лефортовскую тюрьму", Коржаков с
Барсуковым, "приехав в Кремль на доклад, Президента не застали в
кабинете", так как "он был в банкетном зале". Коржаков пишет, что "с
удивлением обнаружил, что торжество в честь победы началось задолго до
победы и уже подходит к концу" (с.198).
Как происходило пиршество победителей, начавшееся по объяснению
кремлевских официантов "с четырех часов дня", когда автор "делал самую
неприятную работу"? Мемуарист скуп: военачальникам "налили до краев по
большому фужеру водки" и "мы присоединились к общему веселью", Грачев
"сиял с рюмкой в руке", Филатов был "пьяненький". Получив от Барсукова
на память "личную трубку Хасбулатова", Ельцин ее "швырнул в угол с
такой силой, что глиняная вещица разлетелась на мелкие кусочки" (там
же).
Накануне президентских выборов Ельцин решил назначить
вице-премьера Сосковца руководителем избирательной кампании. Коржаков
возражает: "А как же правительство? Он же один из немногих, кто там
по-настоящему работает!" Ответ Ельцина: "А мне наср... на это
правительство, мне главное - выборы выиграть" (с.320).
За несколько месяцев до президентских выборов 1996 г. Березовский
наставляет Барсукова, начальника ФСК: "...если вы не понимаете, что мы
пришли к власти, то мы вас просто уберем. Вам придется служить нашим
деньгам, капиталу" (с.289). Чуть позже в разговоре с Черномырдиным
Коржаков повторяет слова Чубайса, которые были сказаны тому же
Барсукову: "Если этот президент не будет выполнять того, что мы ему
скажем, то поменяем президента" (с.367).
После задержания коробки с полумиллионом долларов на КПП Дворца
правительства, связанного с этим скандала и публичного заявления
Чубайса о том, что это "заговор" против демократии, а он к этим
деньгам отношения не имеет, между Чубайсом и Г. Рогозиным, замом
Коржакова, состоялся такой разговор. Чубайс: Георгий Георгиевич,
попроси, чтобы мне деньги вернули. Это же мои 500 тысяч. Рогозин: Как
же так, Анатолий Борисович!? Вы же сказали, что эти деньги подкинули.
Чубайс: Ты же сам понимаешь, что это не так (с.21).
О нравах "команды реформаторов", борцов за демократию, врагов
тоталитаризма и прочая, и прочая, и прочая можно сказать одним словом
- пьют. Несколько примеров для восстановления аппетита.
Ельцин после "странного путча" 1991 г. выгоняет Горбачева из
Кремля. Совещаются. "Они часа три заседали в кабинете, им подавали для
расслабления коньячок и кофе" (с.129).
То, что предшествовало Шеноннскому инциденту. Находясь в
Вашингтоне, во время завтрака с Клинтоном Ельцин "опустошил несколько
бокалов", оказавшись в самолете, отметили "очередную дипломатическую
победу", при этом, как пишет летописец, "выпили совсем немного"
(с.205,208-209). Ночью, в полете, находясь над Атлантикой, за 3 часа
до запланированной встречи в Дублине, Ельцин "встал, упал, описался".
Жена нашла его "лежащим без движения" (с.209). Дальше разворачивается
такая сцена. Коржаков находит своего патрона "неподвижно лежащим на
полу, с бледным, безжизненным лицом", приподнимает, подлезает снизу,
заползает на кровать. Диагноз врачей - сильный сердечный приступ или
микроинсульт (с.210). Что было дальше в аэропорту - всем известно.
Роль президента пришлось исполнить Сосковцу.
Берлин, 30 августа 1994. Эвакуация (в сущности бегство) русских
войск. Ельцин прибыл с официальным визитом. Утром "Борис Николаевич
уже устал", "расслабился перед церемонией". Нашатырь, парикмахер -
"шеф вроде протрезвел". Но днем "солнце пекло, как в пустыне". Затем
возложение венков и парад. "Во время обеда он выпил много сухого вина,
а солнце усиливало действие напитка". В результате - "президент
резвился: гоготал сочным баритоном, раскованно жестикулировал и нес
откровенную ахинею". С чего бы это? Потому что на параде "наши воины
маршировали несравненно лучше солдат бундесвера". Апофеоз - под
улюлюканье и вопли немецких зевак Ельцин начал "музицировать около
мэрии вместе с оркестром полиции Берлина", что выражалось сначала в
дирижировании "палочкой", потом в пении куплетов из "Калинки-малинки"
(с.211-219).
Вот Коржаков с Барсуковым принимают своих "американских коллег"
из секретной службы охраны президента США - Боурона и Гриффина.
Русское сало, мясные деликатесы, "каждый выпил граммов по семьсот"
(с.225). Коржаков встречается с Явлинским. "Я предложил выпить
шампанского. За два часа мы выпили бутылки три" (с.248). Еще одна
встреча "примерно за год до выборов": "я достал бутылку водки..." (там
же).
Поездка Ельцина в Красноярск. Экскурсия по Енисею на трехпалубном
теплоходе. Пресс-секретарь Костиков, находясь "в подпитии", конечно же
"не мог не дурачиться". Команда Ельцина Бородину, Барсукову и Шевченко
- Костикова за борт!, - тут же выполненная. Затем человеколюбивый
приказ "шефа": немедленно угостить Костикова, чтобы не простудился
(с.253-254).
Решается вопрос о том, кого назначить начальником ФСК. Выбирают
Барсукова, приглашают на обед. "Ельцин приказал принести бутылочку"
(с.275). Если Ельцин, делится автор наблюдениями, "хотел выпить", он
"приглашал кого-нибудь из доверенных людей на прием. Встречи Ельцина с
Черномырдиным, например, всегда заканчивались для Ельцина необходимым
расслаблением". И здесь же: у Виктора Степановича мат был нормальным
языком общения (с.303,309). Бывали дни, когда "президент вызывал
кого-нибудь из дежурных в приемной и приказывал: - Иди и купи"
(с.304).
Еще один пассаж. "Не дать водки вообще, увы, было невозможно.
Даже после шунтирования, несмотря на строжайший запрет врачей, Наина
Иосифовна проносила супругу коньячок" (с.304).
Блиц-поездка Ельцина в Грозный накануне выборов в 1996 г. Лобов,
представитель Ельцина в Чечне, "устроил в Ханкале потрясающий обед.
Столько яств на приеме в Кремле не отведаешь" (с.314).
Спичрайтер Ельцина, составлявшая ему речи, Пихоя заглядывает
как-то в президентский буфет. "Она, видимо, уже отметила чей-то юбилей
и пребывала в слегка хмельном состоянии" (с.321).
Шумейко и Баранников выколачивают из Коржакова визу на проекте
указа о назначении "генерала Димы" (скандально известного Якубовского,
ныне находящегося в тюрьме по приговору суда) координатором
правительства по всем силовым структурам "Мы выпили коньяка бутылки
четыре" (с.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20