А когда сам ее создаешь, она тебя радует. Лучше зови Мало и поехали!
– Я уже позвала, – все так же грустно ответила Нуми. – И как жалко, что совсем ничегошеньки нельзя забрать с собой из этой красоты! Хочешь, останемся? Давай скажем Мало…
Мальчик вспыхнул.
– Ты и впрямь чокнутая! Или наелась плодов тили-тили?
– А что, это – шальная мысль? – спросила девочка с радостью; она решила, что у нее уже умеют рождаться шальные мысли, как у Ники Буяна.
– Не шальная, а глупая! Идиотская! Что мы тут станем делать?
– А куда нам деваться? У нас уже нет никого из близких, а здесь так красиво! Будем жить, как Адам и Ева в твоей сказке.
И Нуми улеглась в цветы и мечтательно уставилась на небо, словно желая показать, как именно они с Ники будут жить на Райской планете. Ники с беспокойством смотрел на нее. Верно, лучшей Евы нельзя себе представить, и все-таки придется объяснять этой двумозглой девчонке, что ее предложение – чистая глупость.
– Слушай, красная девица пирранская, – заговорил он весело, изо всех сил стараясь прикрыть свою злость. – Я бы остался, будь здесь для нас какое-нибудь дело. Ну, скажем, если б мы стали обрабатывать здесь землю, строить дом, выращивать полезных животных, воспитывать детей и так далее. Но для этого нужны инструменты. Иначе мы с тобой начнем жить как эти самые истинокопатели, очень скоро отупеем и станем такими, как они. Ты, наверное, не поняла, в чем смысл легенды. Вспомни: сначала бог изгнал Адама и Еву из рая, а уже потом родилось человечество. Значит, в раю, где все получаешь даром, ничего родиться не может. Человек тогда стал человеком, когда научился строить, выращивать растения, рисовать, петь и вообще делать то, чего не могут делать животные.
– Но раньше ты рассказывал совсем по-другому, – не сдавалась Нуми.
– Будто бог изгнал их из-за познания.
Николай никогда раньше не задумывался о смысле библейской легенды, рассказывающей о происхождении человечества, но сейчас принялся горячо защищаться:
– Правильно, из-за познания. Но скажи мне, для чего оно служит? Разве не для того, чтобы что-то делать? Как только Адам и Ева съели яблоко познания, они сразу же поняли, что это познание надо как-то использовать. И если хочешь знать, никакой бог их ниоткуда не выгонял! Они сами наплевали на его скучный рай и сами сбежали из него, чтобы создать новый мир для себя и для своих будущих детей!
– Эй, Ники, – радостно сказала девочка, – у тебя сказка стала еще лучше! Я никак не могла понять, почему можно прогнать человека за то, что он захотел что-то узнать… – Она помолчала и вдруг захлопала в ладоши. – Знаешь, у меня есть идея! Давай скажем Мало, чтобы он отвез нас на Пирру или на Землю, возьмем инструменты, а потом пускай он нам найдет какую-нибудь безлюдную планету, и мы создадим на ней новое человечество. Лучше, чем на Земле и на Пирре. Ну что, это шальная мысль?
– Еще какая! – засмеялся Ники. – Скажи об этом Мало!
А что же всеведущий Малогалоталотим? Разве он не посмеялся над верой ребят в то, что они могут создать новый мир?
Нет, он не посмеялся и даже ничего не ответил девочке, когда она попробовала внушить ему свою идею; он только легко опустился над планетов, стараясь не помять цветы, принял ребят в свою утробу и понес их в новые дали Вселенной.
8. Сколько времени нужно для создания нового мира. Что сильнее всего меняет человека. Что делают мысли, если они голые
Каждый, кому приходилось ездить по свету, знает, что даже самое интересное путешествие постепенно становится в тягость, если в конце его нет заманчивой цели. Вот почему Нуми и Ники ничуть не огорчились, что их прогнали с Райской планеты; им было к чему стремиться. И потому сразу же после вылета они устроились в зрачке Мало и стали ждать, что он им покажет, исполнится ли их желание.
Их космический Пегас еще не набрал фантастическую скорость, с которой входил в звездный туннель, Вселенная сияла перед ребятами, словно витрина ювелирного магазина. Она вся была усеяна звездами-алмазами, звездами-рубинами, звездами-изумрудами и звездами-сапфирами, заботливо уложенными в серебристую вату газовых туманностей. Далекие галактики лежали на черном бархате бездны как серебряные чаши, бокалы и подносы.
– Посмотри, – показала Нуми, – вон туда, чуть правее большой голубой звезды. Видишь розовое облачко? Там сейчас образуется новая звезда. Нам это показывали в учебных фильмах о космосе.
Ники представил, как звезда медленно выходит из черной утробы космоса.
– Наверное, вокруг нее возникнут и планеты, а на них родятся новые миры. Хорошо бы, если б они были лучше тех, которые увидели мы! – сказал он.
– Да, но для этого нужны миллиарды лет! – напомнила ему трезвомыслящая Нуми.
Ники поежился. Не потому, что представил себе, как это много, – земной человек не в состоянии представить себе такие сроки, – а потому, что осознал, как много времени нужно для создания нового мира. А они-то с Нуми! «Слетаем за инструментами, найдем себе планету, раз-два и готово!»
– Нуми, – сказал он осторожно, чтобы не пугать девочку, – ты знаешь, нам понадобится немало времени. И вообще будет нелегко. И пусть. Потому что все, что получается легко, не бывает по-настоящему хорошим и по-настоящему красивым.
Нуми была по-прежнему весела и беззаботна.
– Это ты тоже от деда узнал?
– Я серьезно говорю. Ты подумай об этом. Но самое главное – не надо отчаиваться.
– Ники, что это с тобой? – воскликнула девочка. – Ты очень изменился. Ты стал совсем, ну совсем другим.
Ники засмеялся и продекламировал:
– Ничто так не меняет человека, как космос и переходный возраст.
Нуми принялась хлопать себя по бедрам, подражая жителям Райской планеты.
– Чудесно! Это ты сейчас придумал?
– А что? Ты думаешь, только тот дурак с пупком может складно говорить? Я тоже могу!
– Чудесно! – повторила Нуми и внезапно предложила: – Давай теперь ты меня поцелуй!
Мальчик смутился.
– Ну и мысли приходят тебе в голову! Это какой мозг придумал?
– Пожалуйста, Ники, – настаивала пирранка. – Увидим, получу я воспаление или нет…
Он уступил, но так, как всегда уступал Ники Буян: схватил девочку за уши, повернул ее голову, как руль автомобиля и бесцеремонно чмокнул в щеку.
Нуми тут же прикрыла щеку ладонью, будто боялась, что поцелуй испарится, и застыла в напряженном ожидании. Ждал и Ники.
– Мы совместимы! Мы совместимы! – торжествующе воскликнула Нуми.
Лицо ее оставалось по-прежнему чистым и свежим, без единого пятнышка. Ники не помнил себя от радости. А может, и от другого чувства, – некоторые называют его радостью, а на самом деле кто знает, что это такое, говоря словами того же Николая Буяновского, которыми он высказывался о загадках Вселенной. Ему захотелось опять поцеловать девочку, но не мог же он ей это предложить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Я уже позвала, – все так же грустно ответила Нуми. – И как жалко, что совсем ничегошеньки нельзя забрать с собой из этой красоты! Хочешь, останемся? Давай скажем Мало…
Мальчик вспыхнул.
– Ты и впрямь чокнутая! Или наелась плодов тили-тили?
– А что, это – шальная мысль? – спросила девочка с радостью; она решила, что у нее уже умеют рождаться шальные мысли, как у Ники Буяна.
– Не шальная, а глупая! Идиотская! Что мы тут станем делать?
– А куда нам деваться? У нас уже нет никого из близких, а здесь так красиво! Будем жить, как Адам и Ева в твоей сказке.
И Нуми улеглась в цветы и мечтательно уставилась на небо, словно желая показать, как именно они с Ники будут жить на Райской планете. Ники с беспокойством смотрел на нее. Верно, лучшей Евы нельзя себе представить, и все-таки придется объяснять этой двумозглой девчонке, что ее предложение – чистая глупость.
– Слушай, красная девица пирранская, – заговорил он весело, изо всех сил стараясь прикрыть свою злость. – Я бы остался, будь здесь для нас какое-нибудь дело. Ну, скажем, если б мы стали обрабатывать здесь землю, строить дом, выращивать полезных животных, воспитывать детей и так далее. Но для этого нужны инструменты. Иначе мы с тобой начнем жить как эти самые истинокопатели, очень скоро отупеем и станем такими, как они. Ты, наверное, не поняла, в чем смысл легенды. Вспомни: сначала бог изгнал Адама и Еву из рая, а уже потом родилось человечество. Значит, в раю, где все получаешь даром, ничего родиться не может. Человек тогда стал человеком, когда научился строить, выращивать растения, рисовать, петь и вообще делать то, чего не могут делать животные.
– Но раньше ты рассказывал совсем по-другому, – не сдавалась Нуми.
– Будто бог изгнал их из-за познания.
Николай никогда раньше не задумывался о смысле библейской легенды, рассказывающей о происхождении человечества, но сейчас принялся горячо защищаться:
– Правильно, из-за познания. Но скажи мне, для чего оно служит? Разве не для того, чтобы что-то делать? Как только Адам и Ева съели яблоко познания, они сразу же поняли, что это познание надо как-то использовать. И если хочешь знать, никакой бог их ниоткуда не выгонял! Они сами наплевали на его скучный рай и сами сбежали из него, чтобы создать новый мир для себя и для своих будущих детей!
– Эй, Ники, – радостно сказала девочка, – у тебя сказка стала еще лучше! Я никак не могла понять, почему можно прогнать человека за то, что он захотел что-то узнать… – Она помолчала и вдруг захлопала в ладоши. – Знаешь, у меня есть идея! Давай скажем Мало, чтобы он отвез нас на Пирру или на Землю, возьмем инструменты, а потом пускай он нам найдет какую-нибудь безлюдную планету, и мы создадим на ней новое человечество. Лучше, чем на Земле и на Пирре. Ну что, это шальная мысль?
– Еще какая! – засмеялся Ники. – Скажи об этом Мало!
А что же всеведущий Малогалоталотим? Разве он не посмеялся над верой ребят в то, что они могут создать новый мир?
Нет, он не посмеялся и даже ничего не ответил девочке, когда она попробовала внушить ему свою идею; он только легко опустился над планетов, стараясь не помять цветы, принял ребят в свою утробу и понес их в новые дали Вселенной.
8. Сколько времени нужно для создания нового мира. Что сильнее всего меняет человека. Что делают мысли, если они голые
Каждый, кому приходилось ездить по свету, знает, что даже самое интересное путешествие постепенно становится в тягость, если в конце его нет заманчивой цели. Вот почему Нуми и Ники ничуть не огорчились, что их прогнали с Райской планеты; им было к чему стремиться. И потому сразу же после вылета они устроились в зрачке Мало и стали ждать, что он им покажет, исполнится ли их желание.
Их космический Пегас еще не набрал фантастическую скорость, с которой входил в звездный туннель, Вселенная сияла перед ребятами, словно витрина ювелирного магазина. Она вся была усеяна звездами-алмазами, звездами-рубинами, звездами-изумрудами и звездами-сапфирами, заботливо уложенными в серебристую вату газовых туманностей. Далекие галактики лежали на черном бархате бездны как серебряные чаши, бокалы и подносы.
– Посмотри, – показала Нуми, – вон туда, чуть правее большой голубой звезды. Видишь розовое облачко? Там сейчас образуется новая звезда. Нам это показывали в учебных фильмах о космосе.
Ники представил, как звезда медленно выходит из черной утробы космоса.
– Наверное, вокруг нее возникнут и планеты, а на них родятся новые миры. Хорошо бы, если б они были лучше тех, которые увидели мы! – сказал он.
– Да, но для этого нужны миллиарды лет! – напомнила ему трезвомыслящая Нуми.
Ники поежился. Не потому, что представил себе, как это много, – земной человек не в состоянии представить себе такие сроки, – а потому, что осознал, как много времени нужно для создания нового мира. А они-то с Нуми! «Слетаем за инструментами, найдем себе планету, раз-два и готово!»
– Нуми, – сказал он осторожно, чтобы не пугать девочку, – ты знаешь, нам понадобится немало времени. И вообще будет нелегко. И пусть. Потому что все, что получается легко, не бывает по-настоящему хорошим и по-настоящему красивым.
Нуми была по-прежнему весела и беззаботна.
– Это ты тоже от деда узнал?
– Я серьезно говорю. Ты подумай об этом. Но самое главное – не надо отчаиваться.
– Ники, что это с тобой? – воскликнула девочка. – Ты очень изменился. Ты стал совсем, ну совсем другим.
Ники засмеялся и продекламировал:
– Ничто так не меняет человека, как космос и переходный возраст.
Нуми принялась хлопать себя по бедрам, подражая жителям Райской планеты.
– Чудесно! Это ты сейчас придумал?
– А что? Ты думаешь, только тот дурак с пупком может складно говорить? Я тоже могу!
– Чудесно! – повторила Нуми и внезапно предложила: – Давай теперь ты меня поцелуй!
Мальчик смутился.
– Ну и мысли приходят тебе в голову! Это какой мозг придумал?
– Пожалуйста, Ники, – настаивала пирранка. – Увидим, получу я воспаление или нет…
Он уступил, но так, как всегда уступал Ники Буян: схватил девочку за уши, повернул ее голову, как руль автомобиля и бесцеремонно чмокнул в щеку.
Нуми тут же прикрыла щеку ладонью, будто боялась, что поцелуй испарится, и застыла в напряженном ожидании. Ждал и Ники.
– Мы совместимы! Мы совместимы! – торжествующе воскликнула Нуми.
Лицо ее оставалось по-прежнему чистым и свежим, без единого пятнышка. Ники не помнил себя от радости. А может, и от другого чувства, – некоторые называют его радостью, а на самом деле кто знает, что это такое, говоря словами того же Николая Буяновского, которыми он высказывался о загадках Вселенной. Ему захотелось опять поцеловать девочку, но не мог же он ей это предложить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40