Тех, кто стреляет только по зайцам на охоте, да и то попадает при этом в зад своему камердинеру. Неужели эти сентенции и есть нынешняя польская «духовность»? И, что оскорбительно, ведь у этих носителей «духовности» нет ни крупицы элементарной логики — ну, кто мешал польским офицерам принять «почетную смерть, находясь лицом» к немцам в сентябре 1939 года? Чего они от немцев бросились врассыпную как тараканы, да еще и впереди польских солдат?
Куда больше толку ориентироваться в этом вопросе не на щебетание академических «интеллектуалов», а на простой и грубый слог действительно фронтового офицера. Уже упоминавшийся Ромуальд Святек пишет: «Будучи в Воркуте в лагере N10, я встретил майора немецкой армии, который с 1941 года находился в оккупированном Смоленске. От него я узнал, что немцы и в самом деле захватили несколько лагерей с польскими военнопленными, расположенных в этом районе. Однажды в в беседе я поинтересовался его мнением о Катыни. Он прямо мне ответил, что это дело рук немцев, поскольку это отвечало их интересам, и искренне удивился польским протестам. Майор придерживался мнения, что хороший солдат, а тем более офицер, должен умереть, если погибает его Родина. Он заявил, что, попав в руки русских, хорошо понимал, что может умереть, и если этому суждено будет случиться, он примет смерть как подобает немецкому офицеру».
Заметьте, этот немец уже был у нас в плену 8-10 лет и даже после этого не мог себе простить, что его родина, как он считал, погибла, а он еще жив. Любви к себе этот офицер не вызывает, но не уважать его невозможно.
А вот высказывания польских офицеров, впоследствии найденных в могилах Катыни. Их приводит Ч.Мадайчик и его советская коллега Н.Лебедева. Один из оставшихся в живых офицеров: «Ненависть к Советам, к большевикам — скажем откровенно, — в целом ненависть к москалям была так велика, что эмоционально порождала стремление выбраться куда угодно, хоть из-под дождя, да под водосточный желоб — под немецкую оккупацию». Из 4,5 тысяч Козельского лагеря выразило желание остаться в СССР всего 67 человек, в лице остальных они стали «прихвостнями москалей». Агентура, работавшая внутри лагерей, доносила о желании военнопленных «… попасть во Францию, вступить добровольцами во французскую армию и воевать против немцев. Победив Германию, выступить против СССР и восстановить Польшу от реки Одер до реки Днепр».
Украинская поговорка по поводу последней сентенции замечает — дурак в мечтаниях становится богаче.
Я не знаю, как собственно русские, но меня, украинца, эти разговоры раздражают. Моя мать происходила родом как раз с той стороны Днепра, где эти польские паны делили себе земли под усадьбы. Может, моему деду и не нравились в то время колхозы, но спросили ли его эти «польские патриоты» — желает ли их дед видеть вместо большевиков? Может, моему отцу и не нравился Сталин, но спросили ли его эти «страдальцы» — желает ли он служить в польской армии, да еще и под началом таких трусливых подлецов, как Андерс?
Скажу честно, как людей — мне этих расстрелянных поляков жалко, но как патриоту мне все равно, кто этих злобных идиотов расстрелял — немцы или наши. С такими бредовыми целями — туда им и дорога.
Но помимо эмоций, есть ведь и другой расчет. Все это катынское дело затеяно сегодня именно для того, чтобы воспитать поляков такими, как они были в 1939 году. Чтобы вместо государственных деятелей они имели тупых болтунов, вместо генералов и офицеров — трусливых паркетных шаркунов, чтобы польский народ снова кормил эту ничего ему не дающую и никак его не защищающую камарилью. Чтобы Польша снова стала алчной европейской проституткой, не труженицей, а проституткой, с глупой надеждой, что если она кому-то подставится, так ей за это что-то обломится.
Вот во имя того, чтобы этого с Польшей не произошло, и имеет смысл катынское дело расследовать. Сегодня на сам факт убийства офицеров можно наплевать — мы — так мы, немцы — так немцы. Сейчас действительно истина дороже.
Хроника событий катынского дела
Итак, 16 сентября 1939 года правительство Польши, бросив на произвол судьбы народ и сражающуюся армию, выехало в Румынию.
17 сентября Советский Союз занял Красной Армией ту часть своей территории, которая была отнята у него Польшей в 1920 году. На этой территории находились польские войска, которые теперь оказались интернированными на территории СССР. Это будет правильный для данного времени термин. Интернирование — это разоружение и задерживание до конца войны военнослужащих воюющих стран. Воевали Германия и Польша, СССР — нет. Он наводил порядок на своей территории.
Сколько польских военнослужащих были задержаны и разоружены частями Киевского и Белорусского военных округов, никто толком не знает. Типпельскирх считает, что 217 тысяч, другие 250 и даже 300 тысяч. Эта путаница происходит от того, что сама армия стала отпускать польских солдат по домам, и в срочно организуемые НКВД лагеря для военнопленных передала всего 130242 человека. В том, что армия сдавала интернированных наркомату внутренних дел, странного ничего нет. Содержание пленных и интернированных — не ее дело. Во многих странах, скажем в Англии или Италии, именно министерство внутренних дел решало подобные задачи.
Конечно, и НКВД воспользовалось случаем захватить в Польше всех тех, кто участвовал в бандах, действовавших против СССР, в шпионаже против него, отличился особой жестокостью во время войны 1920 года. Надо сказать, что во время этой войны Красная Армия недосчиталась тысяч красноармейцев, которые по имеющимся данным считались зверски убитыми в польском плену. То есть, на захваченной Польшей территории было достаточно много людей, представлявших интерес для военных трибуналов и чрезвычайных троек. Судя по всему, аресты и наказания этих людей начались немедленно. К примеру, польская сторона сообщает, не выражая особого возмущения, что генерал Я.Ольшина-Вильгинский был расстрелян еще в сентябре 1939 года. Но надо обратить внимание, что те, кто совершил против СССР преступления, были неинтернированными, а уголовными преступниками, поэтому их помещали в тюрьмы и на них заводились не учетные делана военнопленных, а сразу уголовные дела.
Но находящиеся в лагерях для военнопленных поляки были интернированными фактически, хотя и назывались военнопленными. Вскоре, однако, они действительно стали военнопленными.
Польская правящая элита, убежавшая из Польши, наконец распаковала чемоданы во французском городе Анжере, где 30 сентября 1939 года создало польское эмигрантское правительство во главе с генералом Сикорским, оставив на вооружении политику Пилсудского и Бека. Это правительство подчинило себе ту часть польской армии и флота, которой удалось бежать из Польши, а в самой Польше оно начало организовывать партизанские воинские подразделения — Армию Крайову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Куда больше толку ориентироваться в этом вопросе не на щебетание академических «интеллектуалов», а на простой и грубый слог действительно фронтового офицера. Уже упоминавшийся Ромуальд Святек пишет: «Будучи в Воркуте в лагере N10, я встретил майора немецкой армии, который с 1941 года находился в оккупированном Смоленске. От него я узнал, что немцы и в самом деле захватили несколько лагерей с польскими военнопленными, расположенных в этом районе. Однажды в в беседе я поинтересовался его мнением о Катыни. Он прямо мне ответил, что это дело рук немцев, поскольку это отвечало их интересам, и искренне удивился польским протестам. Майор придерживался мнения, что хороший солдат, а тем более офицер, должен умереть, если погибает его Родина. Он заявил, что, попав в руки русских, хорошо понимал, что может умереть, и если этому суждено будет случиться, он примет смерть как подобает немецкому офицеру».
Заметьте, этот немец уже был у нас в плену 8-10 лет и даже после этого не мог себе простить, что его родина, как он считал, погибла, а он еще жив. Любви к себе этот офицер не вызывает, но не уважать его невозможно.
А вот высказывания польских офицеров, впоследствии найденных в могилах Катыни. Их приводит Ч.Мадайчик и его советская коллега Н.Лебедева. Один из оставшихся в живых офицеров: «Ненависть к Советам, к большевикам — скажем откровенно, — в целом ненависть к москалям была так велика, что эмоционально порождала стремление выбраться куда угодно, хоть из-под дождя, да под водосточный желоб — под немецкую оккупацию». Из 4,5 тысяч Козельского лагеря выразило желание остаться в СССР всего 67 человек, в лице остальных они стали «прихвостнями москалей». Агентура, работавшая внутри лагерей, доносила о желании военнопленных «… попасть во Францию, вступить добровольцами во французскую армию и воевать против немцев. Победив Германию, выступить против СССР и восстановить Польшу от реки Одер до реки Днепр».
Украинская поговорка по поводу последней сентенции замечает — дурак в мечтаниях становится богаче.
Я не знаю, как собственно русские, но меня, украинца, эти разговоры раздражают. Моя мать происходила родом как раз с той стороны Днепра, где эти польские паны делили себе земли под усадьбы. Может, моему деду и не нравились в то время колхозы, но спросили ли его эти «польские патриоты» — желает ли их дед видеть вместо большевиков? Может, моему отцу и не нравился Сталин, но спросили ли его эти «страдальцы» — желает ли он служить в польской армии, да еще и под началом таких трусливых подлецов, как Андерс?
Скажу честно, как людей — мне этих расстрелянных поляков жалко, но как патриоту мне все равно, кто этих злобных идиотов расстрелял — немцы или наши. С такими бредовыми целями — туда им и дорога.
Но помимо эмоций, есть ведь и другой расчет. Все это катынское дело затеяно сегодня именно для того, чтобы воспитать поляков такими, как они были в 1939 году. Чтобы вместо государственных деятелей они имели тупых болтунов, вместо генералов и офицеров — трусливых паркетных шаркунов, чтобы польский народ снова кормил эту ничего ему не дающую и никак его не защищающую камарилью. Чтобы Польша снова стала алчной европейской проституткой, не труженицей, а проституткой, с глупой надеждой, что если она кому-то подставится, так ей за это что-то обломится.
Вот во имя того, чтобы этого с Польшей не произошло, и имеет смысл катынское дело расследовать. Сегодня на сам факт убийства офицеров можно наплевать — мы — так мы, немцы — так немцы. Сейчас действительно истина дороже.
Хроника событий катынского дела
Итак, 16 сентября 1939 года правительство Польши, бросив на произвол судьбы народ и сражающуюся армию, выехало в Румынию.
17 сентября Советский Союз занял Красной Армией ту часть своей территории, которая была отнята у него Польшей в 1920 году. На этой территории находились польские войска, которые теперь оказались интернированными на территории СССР. Это будет правильный для данного времени термин. Интернирование — это разоружение и задерживание до конца войны военнослужащих воюющих стран. Воевали Германия и Польша, СССР — нет. Он наводил порядок на своей территории.
Сколько польских военнослужащих были задержаны и разоружены частями Киевского и Белорусского военных округов, никто толком не знает. Типпельскирх считает, что 217 тысяч, другие 250 и даже 300 тысяч. Эта путаница происходит от того, что сама армия стала отпускать польских солдат по домам, и в срочно организуемые НКВД лагеря для военнопленных передала всего 130242 человека. В том, что армия сдавала интернированных наркомату внутренних дел, странного ничего нет. Содержание пленных и интернированных — не ее дело. Во многих странах, скажем в Англии или Италии, именно министерство внутренних дел решало подобные задачи.
Конечно, и НКВД воспользовалось случаем захватить в Польше всех тех, кто участвовал в бандах, действовавших против СССР, в шпионаже против него, отличился особой жестокостью во время войны 1920 года. Надо сказать, что во время этой войны Красная Армия недосчиталась тысяч красноармейцев, которые по имеющимся данным считались зверски убитыми в польском плену. То есть, на захваченной Польшей территории было достаточно много людей, представлявших интерес для военных трибуналов и чрезвычайных троек. Судя по всему, аресты и наказания этих людей начались немедленно. К примеру, польская сторона сообщает, не выражая особого возмущения, что генерал Я.Ольшина-Вильгинский был расстрелян еще в сентябре 1939 года. Но надо обратить внимание, что те, кто совершил против СССР преступления, были неинтернированными, а уголовными преступниками, поэтому их помещали в тюрьмы и на них заводились не учетные делана военнопленных, а сразу уголовные дела.
Но находящиеся в лагерях для военнопленных поляки были интернированными фактически, хотя и назывались военнопленными. Вскоре, однако, они действительно стали военнопленными.
Польская правящая элита, убежавшая из Польши, наконец распаковала чемоданы во французском городе Анжере, где 30 сентября 1939 года создало польское эмигрантское правительство во главе с генералом Сикорским, оставив на вооружении политику Пилсудского и Бека. Это правительство подчинило себе ту часть польской армии и флота, которой удалось бежать из Польши, а в самой Польше оно начало организовывать партизанские воинские подразделения — Армию Крайову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53