Лозан входил в их число. Он также входил в круг тех, кому была оказана великая честь развлекать королеву, когда, заболев корью, она вынужденно не покидала своей комнаты.
Летом 1775 года популярность молодого Лозана достигла апогея. Королева постоянно желала видеть его подле себя. Поговаривают, что однажды Мария-Антуанетта восхитилась большим белым журавлиным пером, красовавшимся на головном уборе ее друга, и Лозан не замедлил подарить его ей; тем же вечером перо появилось на голове королевы. Но послушаем, что об этом говорит мадам Кампан: «Гордость его (Лозана) предвкушала слишком высокое вознаграждение. Подарив журавлиное перо, он подождал немного и попросил аудиенции: королева предоставила ее ему, как, впрочем, сделала бы это и по отношению к любому другому обитателю двора, окажись он на его месте и обладай столь же высоким рангом. Я находилась в соседней комнате: спустя некоторое время после его прихода, королева распахнула дверь и произнесла громким и раздраженным голосом.» Уходите, мсье!«Господин де Лозан низко поклонился и исчез. Королева была сильно возбуждена. Она сказала мне:» Никогда я больше не приму этого человека…«
В своих же» Мемуарах» Лозан без колебаний сообщает, что Мария-Антуанетта питала к нему нечто гораздо большее, чем простое расположение.
Эта эпоха была для Лозана временем глубокой немилости и высокой благосклонности. Испытав немало разочарований, он переходит на сторону Революции, становится генералом рейнской армии, затем выступает против вандейцев, которых разбивает в Партенеи. Однако вскоре его обвиняют в предательстве, арестовывают, сажают в тюрьму и приговаривают к смерти. Он поднимается на эшафот на площади Революции с той же улыбкой, какие он расточал в салонах Трианона. Его жена, урожденная Амелия де Буфлер (он все-таки нашел время, чтобы жениться, не успев, однако, обзавестись детьми), также закончит свою жизнь под страшным топором следующей весной…
Заключительное слово о замке. Последний проживающий в нем Бирон, маркиз и знаменитый коллекционер, продаст его на следующий же день после начала первой мировой войны и отправится в Швейцарию.
БЛЭНДИ-ЛЕ-ТУР. Замужество Марии де Клев
Она была из того мира, где самые прекрасные вехци
Имеют самую ужасную судьбу
И, как и положено розам,
Она прожила только одно утро.
Франсуа де Малерб
Удобно расположившись на небольшом пространстве роскошного Во-ле-Виконта, Блэнди, возвышаясь над равниной де Бри, кажется погруженным в сон и мечты. Что ему снится? Быть может, траурная церемония и любовный роман, так дорого стоящий будущему Генриху III? Здесь все еще обитает тень Марии…
Вся эта история начинается в Лувре, одним майским вечером 1572 года, в апартаментах Екатерины Медичи. Неприятная сцена сеет вражду между королевой-матерью и ее любимым сыном, юным Генрихом, герцогом Анжуйским. Сцена одинаково неприятна для них обоих: как для Екатерины, которая знает, что у нее хотят попросить и в чем она обязана отказать, так и для Генриха, который понимает, что интересы государства обязывают его усмирить свое сердце.
Судьба преподнесла сюрприз в прошлом году, во время бала, который давали в Лувре. На этом балу блистали три сестры де Клев: Генриетта, герцогиня де Невер, Екатерина, герцогиня де Гиз, и, наконец, Мария, самая юная из них, для которой это был первый бал во дворце. Ее появление поразило сердце молодого герцога Анжуйского.
Никогда еще он не встречал подобного существа: белокурая, нежная, ослепительно красивая, с ангельским лицом, Мария скорее напоминала сказочную нимфу, чем земную девушку. И любовь сразу же вспыхнула между молодыми людьми. Генрих тоже обладал всеми качествами, которые могут привлечь женщину: высокий, изящный, черноволосый, с огненным взглядом, обладающий знаменитой грациозностью Медичи, с самыми прекрасными руками в мире, двадцати лет от роду и с ореолом одержанных побед над протестантами. Кроме всего прочего он обладал смелостью настоящего искателя приключений и был, безусловно, лучшим фехтовальщиком королевства.
Этот бал мог стать балом Очаровательного принца и Прекрасной принцессы. К несчастью, Мария де Клев была обручена. И с кем? — с Генрихом де Конде, главой гугенотов, первым человеком после Генриха Наваррского, несговорчивым, упрямым воином, для которого клятва есть клятва!
Но когда ты любишь и любим, когда тебе только двадцать лет, для тебя не существует никаких преград. Поэтому в тот майский вечер Генрих Анжуйский пришел к своей матери, чтобы броситься к ее ногам, умоляя разорвать помолвку Марии и отдать Марию ему.
Екатерина выслушала мольбу своего любимого сына в полном молчании; она улыбнулась ему, как улыбаются капризному ребенку. Однако поняв, что Генрих вполне серьезен и что речь идет не о мимолетном капризе, она была готова объясниться. Да, счастье сына для нее очень важно, но мир, который они только что заключили с протестантами, очень хрупок. Оскорбить принца де Конде означало бы немедленно бросить королевство в пламя гражданской войны…
«Однажды гугеноты станут нашими подданными, сын мой, так как ваш брат, король Карл IX, не имеет других наследников. Вы не сможете помешать браку Конде, не спровоцировав тем самым самые ужасные последствия. Мария де Клев должна стать женой Конде».
Долго Генрих умолял, упрашивал: сама мысль, что его нежная Мария перейдет в руки этого уродливого коротышки с невыносимым характером и, в довершении всего, распутника, — казалась ему невозможной. Однако он понапрасну терял время. Никогда Екатерина не позволяла своим чувствам брать верх над интересами Франции. И если Генрих желает однажды взойти на трон, он должен уже сейчас поступать как истинный король.
В гневе молодой принц выбегает из комнаты, громко хлопнув дверью и крикнув, что он убьет Конде. Однако Екатерина сохраняет спокойствие. Ведь оба они, и мать и сын, прекрасно знают, что этого никогда не произойдет.
Три месяца спустя, 10 августа, весь Париж готовился к празднованию свадьбы принцессы Маргариты Валуа и юного короля Генриха Наваррского. Однако стычки между католиками и протестантами, несмотря на это, не прекращались. В это же время в Блэнда-Ле-Тур состоялась довольно странная церемония.
Замок был уже не такой веселый, как прежде. Это античная крепость. Построенная виконтами де Мелан в античном стиле крепость переходит позже к Танкарвилям. Во время Столетней войны Карл V значительно укрепляет замок, не отобрав его однако у Танкарвилей. Позже замок перешел к д'Аркурам, затем к Лонгвилям, при этом, впрочем, совсем не изменившись с виду. Этот средневековый замок, обладающий высоким, тридцатипятиметровым донжоном, являлся, кроме того, одним из самых стойких протестантских бастионов, ибо его владелица, Жаклин де Роан, бабушка принца Конде, была закоренелой гугеноткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
Летом 1775 года популярность молодого Лозана достигла апогея. Королева постоянно желала видеть его подле себя. Поговаривают, что однажды Мария-Антуанетта восхитилась большим белым журавлиным пером, красовавшимся на головном уборе ее друга, и Лозан не замедлил подарить его ей; тем же вечером перо появилось на голове королевы. Но послушаем, что об этом говорит мадам Кампан: «Гордость его (Лозана) предвкушала слишком высокое вознаграждение. Подарив журавлиное перо, он подождал немного и попросил аудиенции: королева предоставила ее ему, как, впрочем, сделала бы это и по отношению к любому другому обитателю двора, окажись он на его месте и обладай столь же высоким рангом. Я находилась в соседней комнате: спустя некоторое время после его прихода, королева распахнула дверь и произнесла громким и раздраженным голосом.» Уходите, мсье!«Господин де Лозан низко поклонился и исчез. Королева была сильно возбуждена. Она сказала мне:» Никогда я больше не приму этого человека…«
В своих же» Мемуарах» Лозан без колебаний сообщает, что Мария-Антуанетта питала к нему нечто гораздо большее, чем простое расположение.
Эта эпоха была для Лозана временем глубокой немилости и высокой благосклонности. Испытав немало разочарований, он переходит на сторону Революции, становится генералом рейнской армии, затем выступает против вандейцев, которых разбивает в Партенеи. Однако вскоре его обвиняют в предательстве, арестовывают, сажают в тюрьму и приговаривают к смерти. Он поднимается на эшафот на площади Революции с той же улыбкой, какие он расточал в салонах Трианона. Его жена, урожденная Амелия де Буфлер (он все-таки нашел время, чтобы жениться, не успев, однако, обзавестись детьми), также закончит свою жизнь под страшным топором следующей весной…
Заключительное слово о замке. Последний проживающий в нем Бирон, маркиз и знаменитый коллекционер, продаст его на следующий же день после начала первой мировой войны и отправится в Швейцарию.
БЛЭНДИ-ЛЕ-ТУР. Замужество Марии де Клев
Она была из того мира, где самые прекрасные вехци
Имеют самую ужасную судьбу
И, как и положено розам,
Она прожила только одно утро.
Франсуа де Малерб
Удобно расположившись на небольшом пространстве роскошного Во-ле-Виконта, Блэнди, возвышаясь над равниной де Бри, кажется погруженным в сон и мечты. Что ему снится? Быть может, траурная церемония и любовный роман, так дорого стоящий будущему Генриху III? Здесь все еще обитает тень Марии…
Вся эта история начинается в Лувре, одним майским вечером 1572 года, в апартаментах Екатерины Медичи. Неприятная сцена сеет вражду между королевой-матерью и ее любимым сыном, юным Генрихом, герцогом Анжуйским. Сцена одинаково неприятна для них обоих: как для Екатерины, которая знает, что у нее хотят попросить и в чем она обязана отказать, так и для Генриха, который понимает, что интересы государства обязывают его усмирить свое сердце.
Судьба преподнесла сюрприз в прошлом году, во время бала, который давали в Лувре. На этом балу блистали три сестры де Клев: Генриетта, герцогиня де Невер, Екатерина, герцогиня де Гиз, и, наконец, Мария, самая юная из них, для которой это был первый бал во дворце. Ее появление поразило сердце молодого герцога Анжуйского.
Никогда еще он не встречал подобного существа: белокурая, нежная, ослепительно красивая, с ангельским лицом, Мария скорее напоминала сказочную нимфу, чем земную девушку. И любовь сразу же вспыхнула между молодыми людьми. Генрих тоже обладал всеми качествами, которые могут привлечь женщину: высокий, изящный, черноволосый, с огненным взглядом, обладающий знаменитой грациозностью Медичи, с самыми прекрасными руками в мире, двадцати лет от роду и с ореолом одержанных побед над протестантами. Кроме всего прочего он обладал смелостью настоящего искателя приключений и был, безусловно, лучшим фехтовальщиком королевства.
Этот бал мог стать балом Очаровательного принца и Прекрасной принцессы. К несчастью, Мария де Клев была обручена. И с кем? — с Генрихом де Конде, главой гугенотов, первым человеком после Генриха Наваррского, несговорчивым, упрямым воином, для которого клятва есть клятва!
Но когда ты любишь и любим, когда тебе только двадцать лет, для тебя не существует никаких преград. Поэтому в тот майский вечер Генрих Анжуйский пришел к своей матери, чтобы броситься к ее ногам, умоляя разорвать помолвку Марии и отдать Марию ему.
Екатерина выслушала мольбу своего любимого сына в полном молчании; она улыбнулась ему, как улыбаются капризному ребенку. Однако поняв, что Генрих вполне серьезен и что речь идет не о мимолетном капризе, она была готова объясниться. Да, счастье сына для нее очень важно, но мир, который они только что заключили с протестантами, очень хрупок. Оскорбить принца де Конде означало бы немедленно бросить королевство в пламя гражданской войны…
«Однажды гугеноты станут нашими подданными, сын мой, так как ваш брат, король Карл IX, не имеет других наследников. Вы не сможете помешать браку Конде, не спровоцировав тем самым самые ужасные последствия. Мария де Клев должна стать женой Конде».
Долго Генрих умолял, упрашивал: сама мысль, что его нежная Мария перейдет в руки этого уродливого коротышки с невыносимым характером и, в довершении всего, распутника, — казалась ему невозможной. Однако он понапрасну терял время. Никогда Екатерина не позволяла своим чувствам брать верх над интересами Франции. И если Генрих желает однажды взойти на трон, он должен уже сейчас поступать как истинный король.
В гневе молодой принц выбегает из комнаты, громко хлопнув дверью и крикнув, что он убьет Конде. Однако Екатерина сохраняет спокойствие. Ведь оба они, и мать и сын, прекрасно знают, что этого никогда не произойдет.
Три месяца спустя, 10 августа, весь Париж готовился к празднованию свадьбы принцессы Маргариты Валуа и юного короля Генриха Наваррского. Однако стычки между католиками и протестантами, несмотря на это, не прекращались. В это же время в Блэнда-Ле-Тур состоялась довольно странная церемония.
Замок был уже не такой веселый, как прежде. Это античная крепость. Построенная виконтами де Мелан в античном стиле крепость переходит позже к Танкарвилям. Во время Столетней войны Карл V значительно укрепляет замок, не отобрав его однако у Танкарвилей. Позже замок перешел к д'Аркурам, затем к Лонгвилям, при этом, впрочем, совсем не изменившись с виду. Этот средневековый замок, обладающий высоким, тридцатипятиметровым донжоном, являлся, кроме того, одним из самых стойких протестантских бастионов, ибо его владелица, Жаклин де Роан, бабушка принца Конде, была закоренелой гугеноткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118