Но промахнулась. – Бежишь с поля битвы? – поддел он ее.
Услышав это, она остановилась на расстоянии, достаточном, чтобы успеть слепить еще один снежок и запустить им в Айана. Он приземлился в нескольких дюймах от его ног и развалился на куски.
С хулиганской улыбкой он снова погнался за ней, на этот раз мимо большого валуна, на ходу лепя большой, увесистый шар.
Взвизгнув, Джулиана повернула налево и помчалась по ровному заснеженному полю к конюшням. Айан понесся за ней. Он бежал близко, так близко, что мог чувствовать мускусный запах ее кожи, похожий на смесь корицы с ароматом женщины.
Одним прыжком он настиг ее и обхватил рукой ее талию. Они свалились на землю клубком из рук, ног и смеха. Как более сильный, он подмял Джулиану под себя. Ее плечи тряслись от смеха и глубокого дыхания.
– Сдаешься, шалунья?
– Никогда, – заявила она.
– Ты не оставляешь мне выбора, кроме как бороться насмерть.
Прежде чем Джулиана успела вымолвить хоть слово, он опустил увесистый снежок ей на макушку. Тот рассыпался дождем из ледяной пудры по ее волосам и лицу.
Она вскочила, отплевываясь, вытирая запорошенные снегом глаза и по-прежнему смеясь.
– Вы сражаетесь нечестно, сэр.
– Я сражаюсь до победы, – поправил он ее. – Теперь ты сдаешься?
– Ни за что!
И прежде чем Айан понял, что у нее на уме, Джулиана бросилась вперед, обвила руками его шею и прижалась к нему всем телом. В эту самую секунду его сердце забилось как молот, кровь побежала по телу стремительным потоком. Каждый мускул его тела напрягся от желания. Она возбудила его до предела.
Джулиана подняла на него полный страсти взгляд, игривый, манящий и чертовски соблазнительный. Изнывая от желания ощутить ее вкус, он нагнулся, чтобы завладеть ее ртом, взять принадлежащее ему по праву.
И тут она запихнула ему за шиворот пригоршню снега.
Айан вскрикнул и подпрыгнул, выгнув спину. Он выдернул рубашку из бриджей, пытаясь стряхнуть ледяную пыль.
– Ах ты лиса! – воскликнул он, пока она поднималась на ноги, счищая снег с юбок амазонки и узких рукавов.
– Ты сдаешься? – самодовольно спросила она, выгнув бровь.
Он двинулся на нее с шутливо-злобной гримасой на лице.
– Чтобы победить меня, немного холода недостаточно, милая леди. День еще не закончился.
Джулиана хихикнула.
– Ты выглядишь глупо.
– Ах да. Но я заставил тебя рассмеяться.
– Верно, – уступила она.
– И тебе было весело.
Тон его голоса побуждал ее опровергнуть его слова.
– Это тоже верно, – признала Джулиана.
– Мне достаточно и такой победы. Я продрог до костей и ужасно хочу чего-нибудь тепленького. Зайдем в дом и выпьем чаю, – пригласил он.
Внутри уютной гостиной с низким потолком, где пламя гудело в камине, Джулиана признала, что вполне согрелась. Чашка, до краев наполненная чаем, отогрела замерзшие пальцы.
А сам Айан почему-то согрел ее сердце.
Она не могла отрицать, что ей было весело с ним, что она наслаждалась его обществом, по крайней мере когда они не спорили. Но сегодняшний день был почти идеальным. Она поделилась своими опасениями насчет будущего. Он выслушал ее и, казалось, уважительно отнесся к ее мнению, а затем разрядил обстановку, заставив ее впервые по-настоящему рассмеяться с тех пор, как она вернулась из Индии.
Подняв глаза на Айана, Джулиана поймала себя на том, что изучает его мужественные, словно высеченные из камня черты, полные губы, невероятно широкие плечи, свидетельствующие о его мужской силе.
Забавно, но когда она на него не злилась, выяснялось, что она не могла не обращать на него внимания, как на мужчину.
– Я планирую открыть конюшни для разведения лошадей на будущий год, – внезапно сказал он. – Я наконец нашел племенного жеребца, который положит им начале.
Переварив его замечание, она внезапно осознала одну вещь.
– Ты уедешь отсюда?
Он вперил в нее взгляд, словно сожалея, что не может прочитать ее мысли.
– Мое поместье недалеко от Солсбери. Я построю там дом. Возможно, я назову его Хилфилд-Парк, потому что он будет стоять на холме, возвышаясь над полем.
Джулиана сглотнула. Мысль о том, что он уедет отсюда, от нее, была… невероятной.
– Вскоре я изложу свои идеи архитектору, которого недавно встретил. Его фамилия Кокерелл, и он выдающийся человек.
– Замечательно, – сказала она, не испытывая радости. Она уже начала скучать по нему.
– Тем не менее, мне не помешала бы твоя помощь.
– Помощь? – в оцепенении повторила она.
– Я не могу выбрать между греческим Ренессансом или классицизмом. Или, может быть, что-то ближе к георгианскому стилю? Какой из них тебе ближе?
Он хотел узнать ее мнение по поводу дома?
– О, если бы это был мой дом, я выбрала бы что-то с колоннами, так что классицизм всегда предпочтительней. Или… или барокко.
Джулиана с любопытством изучала Айана. Да, он попросил ее выйти за него замуж, но спросил ее мнение как-то небрежно, словно собирал различные точки зрения, чтобы иметь возможность рассмотреть все варианты.
Почему его заботит, что она думает? Если только он не хочет, чтобы она внесла свою лепту в строительство дома, в котором, как он надеялся, они когда-нибудь будут жить вместе.
Эта мысль согрела и тронула ее. Может, ему и вправду небезразлично ее мнений, если он хотел, чтобы ей понравился дом, который он собирался построить. Внезапно в ее душе вспыхнула нежность, которую она не смогла подавить.
– Да, классицизм или барокко. Потрясающая мысль, – сказал он, словно она была гением.
Она улыбнулась:
– Еще мне нравятся портики. И хотя высокие потолки смотрятся великолепно, они непрактичны с точки зрения зимних холодов.
– Конечно, нет. Твое разумное замечание крайне ценно.
– И я обожаю окна, особенно когда их много. Но только если они не выходят на север, потому что туда задувают самые холодные ветра. И окна спален не должны смотреть на восток, потому что в этом случае солнце бьет в глаза раньше, чем воспитанным людям придет время вставать.
Айан засмеялся, подошел к грифельной доске и, к удивлению Джулианы, начал кратко записывать ее замечания.
– Отличные советы.
Благодарность рекой разлилась по ее телу. Ему действительно было важно ее мнение, и он не пытался изменить его в угоду собственному. Он просто слушал.
– Ты хочешь, чтобы я жила вместе с тобой в этом доме, не так ли?
Раздосадованный, он кивнул:
– Ты могла бы согласиться, так ведь? – Он пересек комнату и опустился перед ней на колени. – Да, больше всего на свете я хочу, чтобы ты жила вместе со мной в этом доме в качестве моей жены.
Когда Айан положил ладонь ей на затылок и нежно поцеловал ее, она не стала сопротивляться.
– Спасибо, что ты спросил мое мнение. Это очень много для меня значит.
Он криво улыбнулся:
– На тот случай, если ты надумаешь выйти за меня замуж, я скажу Кокереллу, чтобы он позаботился о том, чтобы твои пожелания были учтены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Услышав это, она остановилась на расстоянии, достаточном, чтобы успеть слепить еще один снежок и запустить им в Айана. Он приземлился в нескольких дюймах от его ног и развалился на куски.
С хулиганской улыбкой он снова погнался за ней, на этот раз мимо большого валуна, на ходу лепя большой, увесистый шар.
Взвизгнув, Джулиана повернула налево и помчалась по ровному заснеженному полю к конюшням. Айан понесся за ней. Он бежал близко, так близко, что мог чувствовать мускусный запах ее кожи, похожий на смесь корицы с ароматом женщины.
Одним прыжком он настиг ее и обхватил рукой ее талию. Они свалились на землю клубком из рук, ног и смеха. Как более сильный, он подмял Джулиану под себя. Ее плечи тряслись от смеха и глубокого дыхания.
– Сдаешься, шалунья?
– Никогда, – заявила она.
– Ты не оставляешь мне выбора, кроме как бороться насмерть.
Прежде чем Джулиана успела вымолвить хоть слово, он опустил увесистый снежок ей на макушку. Тот рассыпался дождем из ледяной пудры по ее волосам и лицу.
Она вскочила, отплевываясь, вытирая запорошенные снегом глаза и по-прежнему смеясь.
– Вы сражаетесь нечестно, сэр.
– Я сражаюсь до победы, – поправил он ее. – Теперь ты сдаешься?
– Ни за что!
И прежде чем Айан понял, что у нее на уме, Джулиана бросилась вперед, обвила руками его шею и прижалась к нему всем телом. В эту самую секунду его сердце забилось как молот, кровь побежала по телу стремительным потоком. Каждый мускул его тела напрягся от желания. Она возбудила его до предела.
Джулиана подняла на него полный страсти взгляд, игривый, манящий и чертовски соблазнительный. Изнывая от желания ощутить ее вкус, он нагнулся, чтобы завладеть ее ртом, взять принадлежащее ему по праву.
И тут она запихнула ему за шиворот пригоршню снега.
Айан вскрикнул и подпрыгнул, выгнув спину. Он выдернул рубашку из бриджей, пытаясь стряхнуть ледяную пыль.
– Ах ты лиса! – воскликнул он, пока она поднималась на ноги, счищая снег с юбок амазонки и узких рукавов.
– Ты сдаешься? – самодовольно спросила она, выгнув бровь.
Он двинулся на нее с шутливо-злобной гримасой на лице.
– Чтобы победить меня, немного холода недостаточно, милая леди. День еще не закончился.
Джулиана хихикнула.
– Ты выглядишь глупо.
– Ах да. Но я заставил тебя рассмеяться.
– Верно, – уступила она.
– И тебе было весело.
Тон его голоса побуждал ее опровергнуть его слова.
– Это тоже верно, – признала Джулиана.
– Мне достаточно и такой победы. Я продрог до костей и ужасно хочу чего-нибудь тепленького. Зайдем в дом и выпьем чаю, – пригласил он.
Внутри уютной гостиной с низким потолком, где пламя гудело в камине, Джулиана признала, что вполне согрелась. Чашка, до краев наполненная чаем, отогрела замерзшие пальцы.
А сам Айан почему-то согрел ее сердце.
Она не могла отрицать, что ей было весело с ним, что она наслаждалась его обществом, по крайней мере когда они не спорили. Но сегодняшний день был почти идеальным. Она поделилась своими опасениями насчет будущего. Он выслушал ее и, казалось, уважительно отнесся к ее мнению, а затем разрядил обстановку, заставив ее впервые по-настоящему рассмеяться с тех пор, как она вернулась из Индии.
Подняв глаза на Айана, Джулиана поймала себя на том, что изучает его мужественные, словно высеченные из камня черты, полные губы, невероятно широкие плечи, свидетельствующие о его мужской силе.
Забавно, но когда она на него не злилась, выяснялось, что она не могла не обращать на него внимания, как на мужчину.
– Я планирую открыть конюшни для разведения лошадей на будущий год, – внезапно сказал он. – Я наконец нашел племенного жеребца, который положит им начале.
Переварив его замечание, она внезапно осознала одну вещь.
– Ты уедешь отсюда?
Он вперил в нее взгляд, словно сожалея, что не может прочитать ее мысли.
– Мое поместье недалеко от Солсбери. Я построю там дом. Возможно, я назову его Хилфилд-Парк, потому что он будет стоять на холме, возвышаясь над полем.
Джулиана сглотнула. Мысль о том, что он уедет отсюда, от нее, была… невероятной.
– Вскоре я изложу свои идеи архитектору, которого недавно встретил. Его фамилия Кокерелл, и он выдающийся человек.
– Замечательно, – сказала она, не испытывая радости. Она уже начала скучать по нему.
– Тем не менее, мне не помешала бы твоя помощь.
– Помощь? – в оцепенении повторила она.
– Я не могу выбрать между греческим Ренессансом или классицизмом. Или, может быть, что-то ближе к георгианскому стилю? Какой из них тебе ближе?
Он хотел узнать ее мнение по поводу дома?
– О, если бы это был мой дом, я выбрала бы что-то с колоннами, так что классицизм всегда предпочтительней. Или… или барокко.
Джулиана с любопытством изучала Айана. Да, он попросил ее выйти за него замуж, но спросил ее мнение как-то небрежно, словно собирал различные точки зрения, чтобы иметь возможность рассмотреть все варианты.
Почему его заботит, что она думает? Если только он не хочет, чтобы она внесла свою лепту в строительство дома, в котором, как он надеялся, они когда-нибудь будут жить вместе.
Эта мысль согрела и тронула ее. Может, ему и вправду небезразлично ее мнений, если он хотел, чтобы ей понравился дом, который он собирался построить. Внезапно в ее душе вспыхнула нежность, которую она не смогла подавить.
– Да, классицизм или барокко. Потрясающая мысль, – сказал он, словно она была гением.
Она улыбнулась:
– Еще мне нравятся портики. И хотя высокие потолки смотрятся великолепно, они непрактичны с точки зрения зимних холодов.
– Конечно, нет. Твое разумное замечание крайне ценно.
– И я обожаю окна, особенно когда их много. Но только если они не выходят на север, потому что туда задувают самые холодные ветра. И окна спален не должны смотреть на восток, потому что в этом случае солнце бьет в глаза раньше, чем воспитанным людям придет время вставать.
Айан засмеялся, подошел к грифельной доске и, к удивлению Джулианы, начал кратко записывать ее замечания.
– Отличные советы.
Благодарность рекой разлилась по ее телу. Ему действительно было важно ее мнение, и он не пытался изменить его в угоду собственному. Он просто слушал.
– Ты хочешь, чтобы я жила вместе с тобой в этом доме, не так ли?
Раздосадованный, он кивнул:
– Ты могла бы согласиться, так ведь? – Он пересек комнату и опустился перед ней на колени. – Да, больше всего на свете я хочу, чтобы ты жила вместе со мной в этом доме в качестве моей жены.
Когда Айан положил ладонь ей на затылок и нежно поцеловал ее, она не стала сопротивляться.
– Спасибо, что ты спросил мое мнение. Это очень много для меня значит.
Он криво улыбнулся:
– На тот случай, если ты надумаешь выйти за меня замуж, я скажу Кокереллу, чтобы он позаботился о том, чтобы твои пожелания были учтены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80