Очевидно, прогулки по снегу тоже дали о себе знать.
Виктория выглядела просто неотразимой – так она радовалась за Камиллу, – и Гранту нравилось это наблюдать. А вот что ему не нравилось, так это видеть, как его ловят на том, что он на нее смотрит.
Закончив обед, все вернулись в гостиную. Потом проведывали Джеффри, пока Нэнни не настояла, чтобы они ушли, потому что ребенку время спать. После этого Николь, Аманда и Камилла сели за карты, а Виктория, извинившись, сказала, что хочет пойти спать. Грант тоже посчитал свое дальнейшее присутствие необязательным и отправился в детскую взглянуть на Джеффри. Раньше он не замечал за собой особенной любви к детям, но когда держал мальчика на руках и увидел, как ребенок, подняв глаза, посмотрел на него, в душе его что-то сдвинулось.
Грант застал Викторию в детской, в кресле-качалке. Она укачивала малыша и что-то тихо ему напевала.
– Грант? – Виктория вздрогнула.
– Прости, я не хотел тебя беспокоить...
– Ты и не беспокоишь, – сказала Виктория. – Я просто решила попрощаться с мальчиком. Я не знаю, когда снова его увижу. – Она указала на соседнее кресло. – Почему ты не садишься?
– Но я...
– Это глупо, Грант. Мы оба достаточно взрослые. После того что мы прошли, я надеюсь, мы могли бы остаться друзьями.
– Мы с тобой не можем быть друзьями.
– Вот как? – Виктория заметила, что Джефф, свернувшись клубочком, уснул у нее на руках, и, подойдя к плетеной кроватке, бережно опустила в нее ребенка.
– Считай, что я ничего не сказал.
– Ты не можешь делать подобные заявления и ничего не объяснять.
– Я отказываюсь спорить с тобой в детской моего племянника. – Грант, повернувшись, вышел из комнаты, и Виктория последовала за ним. Когда Грант внезапно остановился, она едва не налетела на него.
– Ты не уйдешь от меня просто так. Говорить мне, что мы не можем быть друзьями, и не говорить почему это уж слишком!
Грант понемногу начинал закипать. Что он должен ей объяснить? Почему они не могут быть друзьями? Да просто потому, что он не может спокойно находиться рядом с ней. Потому что его единственное желание – целовать ее и гладить ее прелестное маленькое тело. И еще потому, что он чертовски устал отказывать себе в этом.
Внезапно Грант схватил ее руку и, положив себе на грудь, удерживал там, как в капкане. Не объяснять ей надо, а показать! И тут же он обхватил ее за затылок, впутывая пальцы ей в волосы, грубо притягивая к себе, накрывая ртом ее губы. Воспоминания о том, как он ее трогал, были так же в нем живы, как и прежде. Но были ли ее губы когда-нибудь так же роскошны? Как он мог держать себя в узде и не поцеловать их?
Когда она застонала от одного лишь касания их губ, тело Гранта пронзила голодная дрожь, слишком сильная, чтобы ее игнорировать. Не раздумывая больше, Грант прижал ее руки к стене и наклонился над ней. Он ощущал под губами ее грудь, сотрясающуюся в такт с дрожью ее тела и частым дыханием.
– Виктория, ты сводишь меня с ума, – прохрипел он, приближая к ней свои повлажневшие губы. Он, упиваясь, покусывал через платье кончики ее сосков, и судорожный вздох Тори превратился в тихий вскрик. Она придвинула свои бедра к его отвердевшей мужской плоти. Когда Грант покусывал ее грудь зубами, тело ее всякий раз извивалось все неистовее.
Грант чувствовал, что должен овладеть ею прямо здесь, у стены, иначе он, несомненно, погибнет.
– Я хочу тебя, Виктория, – произнес он, снова посягая на ее рот, чтобы приглушить ее крики. С каждым толчком ее языка пульсирующая мужская плоть становилась все тверже.
Грант освободил ей руки, потом зажал в кулаке шелк ее платья, задирая его вверх.
Тори судорожно вздохнула и, хватая Гранта за грудь и бедра, не в силах удержаться от ласк, принялась гладить его.
Но неожиданно она замерла и, оторвавшись от его губ, пробормотала:
– Погоди. Я что-то слышу.
– Не бойся, там нет ничего, дорогая. – Грант снова поцеловал ее, собирая и комкая юбки, но когда Виктория прижалась к нему всем телом, он вдруг увидел краем глаза, что в коридор вошел его брат.
Дерек загородил рукой глаза, будто пораженный ярким светом.
– Черт побери, я прошу прощения и ухожу. Извини, брат.
Однако по голосу Дерека Грант догадался, что он улыбается.
Тори откинула голову к стене.
– Где-нибудь есть скала поблизости, чтобы я могла с нее броситься?
– Я только радуюсь, что он не увидел нас двумя минутами позже, – пробормотал Грант низким рокочущим голосом.
– О, так ты уверен, что я продолжила бы?
– А разве нет?
Тори поджала губы.
– Не суть важно. Если я что-то испытываю, это еще ничего не значит. И как это тебе еще не расхотелось меня целовать – ты ведь ясно обозначил свои чувства ко мне.
– Равно как и ты свои. – Грант нахмурился. – Подождешь минуту, пока я сделаю мои чувства ясными?
– Посуди сам. Ты считаешь, что то, чем ты занимался со мной, было ошибкой. – Тори начала нервно постукивать по его груди кончиками пальцев. – А еще ты сказал, что я всегда буду тебе помехой и что тебя бросает в дрожь при мысли о том, как я буду вести себя в Англии.
Лицо Гранта напряглось.
– Так тебе Йен разболтал это? Я набью ему...
– Не стоит. Я подслушала ваш разговор.
– Весь целиком? – Грант покраснел, внезапно почувствовав себя очень неуютно.
«Интересно, что там еще было сказано?» – подумала Тори, Она пыталась прочитать это в его глазах, но они были закрыты.
– Достаточно и того, что я услышала. Ты сказал, что собираешься жениться на мне и что к этому тебя привели твои ошибки.
Гранта передернуло.
– И потом, когда ты говорил мне, что мы должны пожениться, то, по сути, подтвердил все, что было тобой сказано прежде. – Тори покачала головой. – Как могло так получиться, чтобы то, что мне представлялось таким замечательным, для тебя было ошибкой?
– Потому что... потому что, сделав это, я злоупотребил доверием твоего дедушки, а также нарушил собственную клятву. Но я хотел тебя так безумно, что повернулся спиной к своему обещанию, к своей чести.
– Ты хотел меня... безумно?
– А разве ты не видела, что я полностью потерял над собой контроль! – Голос Гранта вновь окреп. – Или ты забыла, как я еще оставался в тебе, а моя плоть уже отвердевала снова?
Тори почувствовала, как у нее загорелось лицо от воспоминаний.
– Я не знала, – прошептала она. – Может, я была для тебя просто очередным увлечением? Откуда мне было знать, если я не имела никакого опыта?
– Ни одна женщина не могла меня соблазнить и никогда не соблазняла так, как ты, Виктория, – признался Грант.
Она почувствовала непередаваемое удовольствие от этих слов, но потом лицо ее вновь омрачилось.
– Это не отменяет всего остального, что ты мне говорил.
– С тех пор как я смог увидеть тебя здесь, с моей семьей, для меня многое прояснилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Виктория выглядела просто неотразимой – так она радовалась за Камиллу, – и Гранту нравилось это наблюдать. А вот что ему не нравилось, так это видеть, как его ловят на том, что он на нее смотрит.
Закончив обед, все вернулись в гостиную. Потом проведывали Джеффри, пока Нэнни не настояла, чтобы они ушли, потому что ребенку время спать. После этого Николь, Аманда и Камилла сели за карты, а Виктория, извинившись, сказала, что хочет пойти спать. Грант тоже посчитал свое дальнейшее присутствие необязательным и отправился в детскую взглянуть на Джеффри. Раньше он не замечал за собой особенной любви к детям, но когда держал мальчика на руках и увидел, как ребенок, подняв глаза, посмотрел на него, в душе его что-то сдвинулось.
Грант застал Викторию в детской, в кресле-качалке. Она укачивала малыша и что-то тихо ему напевала.
– Грант? – Виктория вздрогнула.
– Прости, я не хотел тебя беспокоить...
– Ты и не беспокоишь, – сказала Виктория. – Я просто решила попрощаться с мальчиком. Я не знаю, когда снова его увижу. – Она указала на соседнее кресло. – Почему ты не садишься?
– Но я...
– Это глупо, Грант. Мы оба достаточно взрослые. После того что мы прошли, я надеюсь, мы могли бы остаться друзьями.
– Мы с тобой не можем быть друзьями.
– Вот как? – Виктория заметила, что Джефф, свернувшись клубочком, уснул у нее на руках, и, подойдя к плетеной кроватке, бережно опустила в нее ребенка.
– Считай, что я ничего не сказал.
– Ты не можешь делать подобные заявления и ничего не объяснять.
– Я отказываюсь спорить с тобой в детской моего племянника. – Грант, повернувшись, вышел из комнаты, и Виктория последовала за ним. Когда Грант внезапно остановился, она едва не налетела на него.
– Ты не уйдешь от меня просто так. Говорить мне, что мы не можем быть друзьями, и не говорить почему это уж слишком!
Грант понемногу начинал закипать. Что он должен ей объяснить? Почему они не могут быть друзьями? Да просто потому, что он не может спокойно находиться рядом с ней. Потому что его единственное желание – целовать ее и гладить ее прелестное маленькое тело. И еще потому, что он чертовски устал отказывать себе в этом.
Внезапно Грант схватил ее руку и, положив себе на грудь, удерживал там, как в капкане. Не объяснять ей надо, а показать! И тут же он обхватил ее за затылок, впутывая пальцы ей в волосы, грубо притягивая к себе, накрывая ртом ее губы. Воспоминания о том, как он ее трогал, были так же в нем живы, как и прежде. Но были ли ее губы когда-нибудь так же роскошны? Как он мог держать себя в узде и не поцеловать их?
Когда она застонала от одного лишь касания их губ, тело Гранта пронзила голодная дрожь, слишком сильная, чтобы ее игнорировать. Не раздумывая больше, Грант прижал ее руки к стене и наклонился над ней. Он ощущал под губами ее грудь, сотрясающуюся в такт с дрожью ее тела и частым дыханием.
– Виктория, ты сводишь меня с ума, – прохрипел он, приближая к ней свои повлажневшие губы. Он, упиваясь, покусывал через платье кончики ее сосков, и судорожный вздох Тори превратился в тихий вскрик. Она придвинула свои бедра к его отвердевшей мужской плоти. Когда Грант покусывал ее грудь зубами, тело ее всякий раз извивалось все неистовее.
Грант чувствовал, что должен овладеть ею прямо здесь, у стены, иначе он, несомненно, погибнет.
– Я хочу тебя, Виктория, – произнес он, снова посягая на ее рот, чтобы приглушить ее крики. С каждым толчком ее языка пульсирующая мужская плоть становилась все тверже.
Грант освободил ей руки, потом зажал в кулаке шелк ее платья, задирая его вверх.
Тори судорожно вздохнула и, хватая Гранта за грудь и бедра, не в силах удержаться от ласк, принялась гладить его.
Но неожиданно она замерла и, оторвавшись от его губ, пробормотала:
– Погоди. Я что-то слышу.
– Не бойся, там нет ничего, дорогая. – Грант снова поцеловал ее, собирая и комкая юбки, но когда Виктория прижалась к нему всем телом, он вдруг увидел краем глаза, что в коридор вошел его брат.
Дерек загородил рукой глаза, будто пораженный ярким светом.
– Черт побери, я прошу прощения и ухожу. Извини, брат.
Однако по голосу Дерека Грант догадался, что он улыбается.
Тори откинула голову к стене.
– Где-нибудь есть скала поблизости, чтобы я могла с нее броситься?
– Я только радуюсь, что он не увидел нас двумя минутами позже, – пробормотал Грант низким рокочущим голосом.
– О, так ты уверен, что я продолжила бы?
– А разве нет?
Тори поджала губы.
– Не суть важно. Если я что-то испытываю, это еще ничего не значит. И как это тебе еще не расхотелось меня целовать – ты ведь ясно обозначил свои чувства ко мне.
– Равно как и ты свои. – Грант нахмурился. – Подождешь минуту, пока я сделаю мои чувства ясными?
– Посуди сам. Ты считаешь, что то, чем ты занимался со мной, было ошибкой. – Тори начала нервно постукивать по его груди кончиками пальцев. – А еще ты сказал, что я всегда буду тебе помехой и что тебя бросает в дрожь при мысли о том, как я буду вести себя в Англии.
Лицо Гранта напряглось.
– Так тебе Йен разболтал это? Я набью ему...
– Не стоит. Я подслушала ваш разговор.
– Весь целиком? – Грант покраснел, внезапно почувствовав себя очень неуютно.
«Интересно, что там еще было сказано?» – подумала Тори, Она пыталась прочитать это в его глазах, но они были закрыты.
– Достаточно и того, что я услышала. Ты сказал, что собираешься жениться на мне и что к этому тебя привели твои ошибки.
Гранта передернуло.
– И потом, когда ты говорил мне, что мы должны пожениться, то, по сути, подтвердил все, что было тобой сказано прежде. – Тори покачала головой. – Как могло так получиться, чтобы то, что мне представлялось таким замечательным, для тебя было ошибкой?
– Потому что... потому что, сделав это, я злоупотребил доверием твоего дедушки, а также нарушил собственную клятву. Но я хотел тебя так безумно, что повернулся спиной к своему обещанию, к своей чести.
– Ты хотел меня... безумно?
– А разве ты не видела, что я полностью потерял над собой контроль! – Голос Гранта вновь окреп. – Или ты забыла, как я еще оставался в тебе, а моя плоть уже отвердевала снова?
Тори почувствовала, как у нее загорелось лицо от воспоминаний.
– Я не знала, – прошептала она. – Может, я была для тебя просто очередным увлечением? Откуда мне было знать, если я не имела никакого опыта?
– Ни одна женщина не могла меня соблазнить и никогда не соблазняла так, как ты, Виктория, – признался Грант.
Она почувствовала непередаваемое удовольствие от этих слов, но потом лицо ее вновь омрачилось.
– Это не отменяет всего остального, что ты мне говорил.
– С тех пор как я смог увидеть тебя здесь, с моей семьей, для меня многое прояснилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86