- Думаю оставить Элайну на полставки, чтобы она могла помочь.
- И к чему это ведет? - лениво поинтересовался Мигель.
- К детям, - со слабой улыбкой поведала Ханна. - Как ты относишься к тому, чтобы начать расширять нашу семью?
У него было ощущение, словно кто-то внезапно ткнул его в солнечное сплетение. Ребенок? Его воображение мгновенно нарисовало портрет белокурой ангелоподобной девочки, как две капли воды похожей на свою мать. Или темноволосого сыночка, способного свести с ума своими детскими шалостями… Но Ханна, вынашивающая ребенка, мучающаяся в родах?..
- Ты уверена в том, что говоришь?
Она повернулась и посмотрела на него.
- А ты нет? - Ей показалось, что она видит в нем какое-то сомнение.
- Трудно даже вообразить нечто более замечательное, особенное, что ты могла бы подарить мне, кроме, пожалуй, самой себя, - с лихорадочно горящими глазами сообщил Мигель.
Ханна ощутила слабую дрожь, сотрясающую его большое тело, обвила его талию руками, прижалась крепче.
- Может, вернемся внутрь, - пошутила она легко, - и немного попрактикуемся? - В горле ее застрял смешок. - Кроме того, я хочу выразить свою особую благодарность.
Вместе они вошли в комнату, закрыли дверь на балкон, задернули шторы.
Их собственный мирок, думала Ханна, снимая с себя одежду и входя в душ. Мигель присоединился к жене, и они не стали зря терять время, радуясь обещанию, предвкушению ночи любви, которую им предстоит разделить.
В последующие несколько дней они гуляли, изучали остров.
В середине недели сели на самолет на Мауи и провели еще шесть удивительных дней в гостинице, стоящей прямо на пляже, из окон которой открывался вид на океан. В прелестные солнечные дни бродили по пляжу, валялись, растянувшись в узорной тени пальм, читали. Плавали в океане, часто ходили и в бассейн гостиницы, играли в теннис, потом обедали в ресторане и каждый день неизменно завершали долгой страстной любовью.
Рано утром Мигель поднимался, немного работал на компьютере, проверял, какие сообщения пришли ему на сотовый, - неизбежная уступка требованиям внешнего делового мира.
Ханна не возражала. Достаточно и того, что они вдвоем в бесконечно чудесной, райской части света.
По возвращении на Гонолулу они прошлись по нескольким эксклюзивным бутикам.
- Магазинная терапия, - шутила Ханна, вручая Мигелю еще один ярко раскрашенный пакет с подарками для Рене, Карло, Эстебана, Синди и Элайны.
- Ты все? - насмешливо спросил Мигель, встречая жену на выходе из очередного бутика.
- Не совсем. - В мыслях у нее было еще кое-что. - Ты, видимо, ни за что не согласишься забрать все эти пакеты и дать мне часок походить по магазинам в одиночестве?
- Даже не надейся.
- Ладно, - решительно заявила Ханна. - Но тогда я требую, чтобы ты согласился на мои условия.
Его глаза блеснули, брови вопросительно поползли вверх.
- Солидный список условий, милая?
Она метнула ему игривый взгляд, подняла руку и начала с серьезным видом загибать пальцы:
- Ты не выясняешь, в какой магазин я зайду. Остаешься снаружи и не смотришь в окно. И ни при каких обстоятельствах не заходишь внутрь.
Он склонил голову. Потом качнул ею в сомнении.
- А что, если случится нападение грабителей или, предположим, к тебе пристанет какая-то подозрительная личность?
- Хмм, - она плутовски усмехнулась, размышляя. - Звучит завлекательно.
Выглядит она лет на шестнадцать, пришло в голову Мигелю. Волосы собраны в озорной хвост, солнечные очки сдвинуты на макушку, никакого макияжа, солнце слегка позолотило кожу. В льняных шортах и простеньком топике она была абсолютно не похожа на чью-нибудь жену.
Но на самом деле она - его жена. Свет его жизни, причина существования. То, за что он не переставая, ежедневно благодарил Бога. Он не предполагал, что можно с радостью отдать свою жизнь за жизнь другого человека. Но за нее он отдал бы свою жизнь без колебаний, не задумался бы даже на секунду.
Ханна остановилась около витрины ювелирного магазина, обернулась к нему с серьезным видом.
- Ты обещал, помнишь?
- Иди, милая.
Она так и сделала. Уже при входе ее окружили повышенным вниманием двое продавцов-мужчин. Оба продемонстрировали неприкрытое желание познакомиться поближе. Но когда она объявила, что хочет, указала возможный разброс цены, очевидный сексуальный интерес быстро сменился очевидным же почтением.
Немного времени ушло на то, чтобы сделать выбор. Значительно больше - чтобы убедить гравера немедленно сделать надпись. Помогли только громадные чаевые.
Потом подарок положили в коробочку на черный бархат и нарядно упаковали. Она расплатилась своей личной кредитной, карточкой и с удовлетворенной улыбкой наконец появилась в дверях.
Им оставался последний вечер в подаренном на две недели раю. Они решили пообедать в лучшем ресторане Гонолулу «Пинк палас», выделяющемся даже среди отменных ресторанов этого божественного острова. Еда действительно удовлетворила бы самый взыскательный вкус, шампанское оказалось выше всяких похвал, а вид на океан довершал впечатление.
Они медлили, по мере возможности отодвигая срок, когда вечер подойдет к концу. Очень скоро надо будет возвращаться в номер, вызывать портье, чтобы снес их багаж вниз, откуда такси доставит их в аэропорт.
Подали кофе. Пока Мигель расплачивался по счету, Ханна достала из сумки тщательно завернутую коробочку и положила перед ним на стол.
- Это тебе, - пояснила она, когда официант удалился.
Прежде чем развернуть подарок, Мигель несколько минут всматривался ей в лицо, затем развязал золотую ленточку, надорвал бумагу и открыл коробочку.
Внутри на ложе из бархата лежали чудесные золотые карманные часы с цепочкой.
- Ханна!
- Там есть надпись. Прочти, - ободрила она.
Он повернул часы, чтобы прочитать, что на них выгравировано.
«Мигель, мое сердце, моя душа. Ханна».
- Боже! - выдохнул он.
- Внутри есть место для фотографии, - мягко сказала она. Той, что будет меняться по мере того, как будет расти их семья.
- Спасибо, милая. - Он поднялся на ноги и обошел стол, чтобы поцеловать ее.
Бок о бок они покинули ресторан и направились к своему номеру.
Впереди долгий полет, времени практически не оставалось.
- Одной жизни не хватит, - нежно сказал Мигель, притягивая ее к себе.
- И думать нечего, - прошептала Ханна за мгновение до того, как губы их встретились.
Трель телефона заставила их буквально отпрыгнуть друг от друга. Мигель поднял трубку, послушал, потом произнес несколько слов в ответ.
- Портье сейчас поднимется, а такси уже ждет внизу, - сообщил он с сожалением.
- Завтра мы будем дома.
Он хитро улыбнулся в ответ.
- Тебя это не спасет. Но сейчас, к сожалению, ничего сделать нельзя.
Она не могла удержаться от смеха.
- Терпение, любимый, принадлежит к числу главных человеческих добродетелей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25