– Это твой промах, сукин ты сын! Откуда нам было знать, что в ту ночь на кровати этой стервы Романовой спала девчонка! Если бы ты не раскрыл свой поганый рот, она, – он кивнул на Мэрили, – не узнала бы нас!
И он снова ударил Рудольфа. Но тут вмешался другой похититель, он перехватил руку Хэниша и произнес невозмутимо:
– Достаточно. Хватит вам обоим!
Хэниш наконец оставил Рудольфа в покое, и тот проворно отскочил в сторону, стараясь держаться подальше от тяжелых кулаков Лютцштейна, но тут же напоролся на яростный взгляд Мэрили. Она уже была не в силах сдерживать свой гнев.
– Негодяй! – прошипела она. – Ты же с самого начала стоял за всем этим, обдумывая в деталях, как лучше провернуть это дело, не так ли?
Рудольф, покачиваясь, стоял над Мэрили, по его подбородку стекали струйки крови.
– Так-так, дорогая! Я сделал ошибку, но вы, мисс Михайловская, заплатите за все! Слышите?
– Не будь идиотом, Рудольф, – резко оборвал его третий. – Будет лучше, если ты подумаешь о том, как теперь выпутаться из этой ситуации.
И Рудольф, и Хэниш озадаченно посмотрели на него.
– Ты прав, Корд! – Хэниш щелкнул пальцами и добавил повеселевшим голосом: – Кто еще сможет заплатить больший выкуп, чем Драгомир Михайловский?
– Безусловно, – утвердительно кивнул Корд.
– Мой отец? – воскликнула Мэрили. – Вы что-то знаете о нем? Пожалуйста, расскажите мне, что вам о нем известно! – Она принялась делать отчаянные попытки освободиться от веревок. – Что с ним? Он жив? С ним все в порядке? – Из глаз Мэрили покатились слезы.
– Жив, – презрительно ухмыльнулся Рудольф. Он решил доставить ей еще большие страдания и боль унижения: – Этот вор жив! Торговец и спекулянт! Все приезжающие из России в один голос говорят, что он наворовал золота из императорской казны!
– Нет, это ложь! – Мэрили протестующе затрясла головой. – Мой отец никогда не был вором! За всю свою жизнь он не совершил ни одного бесчестного поступка! Кроме того, он всегда был близок к царю!
– К отрекшемуся царю! – быстро поправил ее Хэниш.
– Это не имеет никакого значения! – возмущенно парировала Мэрили. – Мой отец не вор!
– Настоящий вор! – Рудольф опять язвительно осклабился. – Тебе только остается надеяться на то, что он не успел растратить награбленное золото. У него есть только один-единственный шанс снова увидеть тебя. Я имею в виду, увидеть живой!
– Достаточно, – снова остановил его Корд.
Мэрили в первый раз по-настоящему разглядела его. Это был высокий мужчина, не меньше шести футов роста. Длинные взлохмаченные волосы, закрывающие шею и уши, казались золотисто-рыжими в солнечном свете, проникавшем в небольшое окошко. Вокруг васильково-синих глаз такие же рыжие ресницы. У него был классический греческий нос и пухлые чувственные губы. Взгляд Мэрили упал на его широкие плечи и расстегнутую желто-коричневую замшевую рубашку, открывающую густую поросль золотых волос, на узкую талию и сильные стройные ноги. Почувствовав на себе взгляд Мэрили, мужчина тоже пристально посмотрел на нее – их взгляды встретились и задержались друг на друге, словно притянутые неведомой силой. Страшное подозрение закралось в сознание Мэрили: этот красивый и сильный мужчина и есть тот незнакомец из подвала.
Мэрили отвела глаза в сторону, опасаясь, что, если догадка правильна, он сможет прочесть на ее лице страстное желание, разбуженное той незабываемой ночью и… неожиданно вспыхнувшее снова.
– Мы оставим ее здесь, – сказал Корд. – Ты, Хэниш, доложишь в штаб о том, что произошло, а заодно и спросишь, что делать дальше. Рудольф отправится в город и привезет одежду девушки.
– Почему именно я должен возвращаться в город? Почему не ты? Я останусь с ней…
Рудольф не договорил. Корд наградил его пинком, от которого тот отлетел к дверям.
– Делай, что тебе говорят!
Рудольфу очень не нравилось такое обращение, но он получил уже такое количество затрещин, что решил не возражать. У самых дверей он обернулся и с нежной улыбкой обратился к Мэрили:
– Послушай, мне действительно жаль, что все так обернулось… Мы могли бы быть счастливы вместе, я сделал бы из тебя настоящую женщину…
Мэрили скривила губы в презрительную усмешку:
– Ты глуп, Рудольф! Женщина может чувствовать себя женщиной только рядом с настоящим мужчиной!
Рудольф в бешенстве подскочил к Мэрили. Еще секунда – и он ударил бы ее, но Корд оказался быстрее. Схватив Рудольфа за шиворот, он вытолкнул его из сарая. Одобрительно усмехнувшись, Хэниш вышел следом.
Корд освободил ноги Мэрили от веревок, оставив, однако, руки связанными, и улыбнулся:
– Если я развяжу твои руки, ты наверняка попытаешься убежать. Так что придется тебе потерпеть. Могу предложить молока и немного сыра, если ты голодна.
– Оставьте меня в покое! – воскликнула Мэрили. – Мой отец доберется до вас, и тогда вы ответите за все! Послушайте, кто вы, в конце концов? Впрочем, я догадалась – большевистские шпионы.
– Успокойся. – Корд мягким движением убрал с ее лица выбившуюся прядь волос. – Тебе не нужно меня бояться.
Она резко отдернула голову, стараясь избежать прикосновения его руки:
– Оставьте меня в покое, повторяю вам!
Их глаза еще раз встретились – теперь Мэрили была уверена, что с этим человеком, который вынес ее спящей из комнаты Джейд, она уже встречалась. Это он – тот самый незнакомец из ее ночного видения.
Внезапно, повинуясь внутреннему порыву, Корд Брандт приблизился к ней и, положив руку на затылок Мэрили, прижался губами к ее рту. Она отчаянно сопротивлялась. Человек, который прошлой ночью сумел с такой легкостью разбудить в ней страсть, так же легко разбудил теперь ненависть.
Он был ее похитителем.
Ее врагом.
Больше всего, однако, она ненавидела этот откровенно насмешливый взгляд ярко-синих глаз, проникающих в самую глубину ее существа. Этот взгляд давал понять, что Корд прекрасно знает, что Мэрили каждой своей частицей жаждет его поцелуя, причем ничуть не меньше, чем он сам. Мэрили отвернулась. Ее мысли вихрем понеслись совсем в другом направлении – ее отца назвали вором и предателем! Никто не смеет этого делать!
Она должна вырваться отсюда. Любой ценой.
И разыскать своего отца.
Глава 16
Мэрили не могла не заметить предупредительности Корда. Он даже развязал ей руки и подал кружку с водой и несколько крекеров. От крекеров Мэрили отказалась, но воду выпила с жадностью: после хлороформа сильно мучила жажда.
Они сидели, изучая друг друга внимательными взглядами. Мэрили надеялась, что ее глаза выражают отвращение и ненависть, но что выражает его ответный взгляд? Какие чувства? Высокомерие? Жалость? Трудно было сказать. Этот человек, судя по всему, привык скрывать свои чувства. Он был обезоруживающе красив и, кроме того, излучал нечто таинственное и опасное одновременно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56