Она казалась обрадованной.
«Неужели такая девушка одна бродит по городу только потому, что ей не с кем провести время?» – мелькнула у него в голове предательская мысль.
Почему бы не попытаться навязаться ей в компаньоны?
Максимилиан Толлард Третий никогда раньше не искал общества женщин. Наоборот, инициатива почти всегда исходила от них. Поэтому он не имел понятия, как надо себя вести, чтобы Франческа догадалась о его намерении. Что сказать ей, чтобы она не испугалась и не покинула его?
Они завели шутливый разговор. Макс внезапно понял, что все гораздо проще, чем ему казалось на первый взгляд. Они улыбались друг другу и шутили, Франческа шла рядом и не собиралась уходить.
Они спустились в небольшой кабачок. Толстый говорливый итальянец осыпал Франческу комплиментами. Макс удивился тому, насколько ему были неприятны любые знаки внимания, которыми осыпали Франческу другие мужчины. А таких было немало. Все взгляды устремились на нее. Макс пережил несколько неприятных минут, когда Луис вел их к столику. Он постоянно одергивал себя, но Максимилиану Толларду Третьему становилось все труднее контролировать себя в присутствии этой черноглазой итальяночки.
Терпкое красное вино, которым их любезно угостил Луис, не способствовало расслаблению. Наоборот, кровь застучала в висках еще сильнее. Макс старался успокоиться, но не мог. Он все время смотрел на ее нежные губы и представлял себе, что может испытать мужчина, прикоснувшись к ним.
Эвелина Дастин-Хэтченголд не возбуждала в нем и сотой доли подобных ощущений. Впервые Максимилиан поцеловал ее на торжественной помолвке в присутствии гостей и родственников. Умиленные родители наблюдали, как он скрепил свое намерение целомудренным касанием губ невесты. Потом несколько раз он повторял свой опыт, но лишь потому, что повисала неловкая пауза, которую надо было оборвать. Эвелина всегда была спокойна, уверенна в себе и компетентна. Дотрагиваться до нее без крайней необходимости Максимилиану вовсе не хотелось. Иногда ему приходила в голову мысль о том, какова будет его жизнь с этой женщиной, раз его даже не тянет целовать ее. Но он твердой рукой отметал от себя любые сомнения. Эвелина вела себя подобающим образом, он должен был восхищаться ею.
Теперь Максимилиан понимал, что был не прав. Сама не зная того, Франческа доказывала ему, что между мужчиной и женщиной существует неведомая связь. Простое наблюдение за тем, как она подносила к губам бокал с ароматным вином, смеялась, поправляла непослушные волосы, приводило его в исступление. Ее голос сводил его с ума, особенно когда она говорила по-итальянски. Плавные мелодичные слова серебряной рекой лились из ее горла.
«Должно быть, она прекрасно поет», – подумал Макс.
Оказалось, что танцует она не менее прекрасно. Когда чернявый латиноамериканец с масляными глазами пригласил Франческу на танец, Макс почувствовал недовольство. Но разве он мог запретить ей что-либо? Однако, когда он увидел ее страстные движения, послушные желанию умелого партнера, его ярость достигла границ. Все служащие «Толлард Фармасьюти-калс» знали, что патрон бывает страшен в гневе, но если бы они имели возможность увидеть его сейчас, они бы действительно ужаснулись. Макс жалел о том, что он предложил заглянуть в кабачок дядюшки Луиса. Он жаждал крови наглого Диего, осмелившегося настолько бесстыдно дотрагиваться до Франчески.
Когда она, раскрасневшаяся и возбужденная, вернулась на место, Макс не мог произнести ни слова. Гнев душил его. Но, глядя в ее ясные глаза, он постепенно успокаивался. Здесь приняты подобные танцы, говорил он себе. Это ничего не значит. Но как она прекрасна! – с горечью подумал он. Разве я могу сравниться с ней?
Они вышли на танцевальную площадку, хотя Макс чувствовал себя неловко. Он не питал иллюзий по поводу собственных талантов и не желал нелестных сравнений с латиноамериканцем Диего. Но, ощутив ее в своих объятиях, Максимилиан забыл обо всех сомнениях. Его окутал аромат волос девушки. У него закружилась голова, его руки мучительно ныли от желания обнять Франческу по-настоящему. Невероятным усилием воли Максимилиан сдерживал себя. Она слишком много значила для него, чтобы он мог позволить себе по глупости потерять ее.
5
– Может быть, прогуляемся немного? – спросила Франческа, когда закончился танец. – У меня кружится голова.
Макс кивнул, не говоря ни слова. Он боялся, что дрожащий голос выдаст обуревавшие его чувства.
На улице было совсем темно. Франческа мельком глянула на изящные часики, украшавшие ее левую руку. Было почти два часа ночи. Она подсознательно отметила, что еще ни разу не задерживалась так долго, даже с Алехандро, но переживать по этому поводу не стала.
Ночь казалась волшебной. Франческу пьянили носившиеся в воздухе ароматы. Романтика прекрасного Рима, о которой она неоднократно рассказывала разинувшим рот туристам, проникла наконец и в ее кровь.
Франческа с удивлением оглядывалась по сторонам. Ей чудилось, что знакомые до боли улицы изменились. Широкие магистрали пугали, а укромные уголки, наоборот, манили своей уединенностью. В городе носился опасный вирус, поражавший сердца и умы случайных прохожих, нарушавший размеренный ход их жизни, смущавший покой почтенных женщин и добропорядочных мужчин. Его в эту римскую летнюю ночь подхватила и Франческа. Ей хотелось смеяться и плакать, радоваться и огорчаться, петь и танцевать. Она как будто заново родилась.
Макс испытывал подобные же чувства. Мир цифр и денег отошел куда-то вдаль. Он не верил в то, что за океаном его ждала огромная фармацевтическая компания и многотысячная армия клерков была готова беспрекословно повиноваться ему. Он был Максом Стоуном, человеком без прошлого, зато с настоящим. И в этом настоящем самым главным человеком была черноглазая Франческа. Эвелина Дастин-Хэтченголд перестала существовать для него. Более того, сам Максимилиан Толлард Третий постепенно становился все призрачнее. Некто Макс Стоун громко заявлял о своем праве на жизнь.
Они снова бесцельно шли по улицам, изредка обмениваясь замечаниями. Ни он, ни она не чувствовали необходимости в словах. Все было ясно и так. То, что беспокоило их раньше, сейчас не имело никакого смысла. Они оба чувствовали, что пьянящая легкомысленная атмосфера города поразила их в самое сердце.
Руки их случайно соприкоснулись. Макс машинально сжал ладонь Франчески и больше не отпускал ее. Это прикосновение давало ему надежду на то, что она не исчезнет неожиданно из его жизни, не растворится в темноте, оставив в сердце горечь потери.
Франческа послушно следовала за ним. Когда горячая ладонь Макса обожгла ей руку, она чуть не вскрикнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41