Не участвовал он и в их играх; когда кот, притворяясь напуганным, бросался прочь от рычащего, но благодушно машущего хвостом белого пса и спасался от него на дерево, Лабрадор сидел в отдалении и наблюдал за ними напряженно и беспокойно. Казалось, он никогда не забывал о конечной цели - он шел к своему единственному хозяину, в дом, где он родился. Все остальное не имело для него значения. Это стремление, всецело захватившее пса, и заставляло его упорно вести своих друзей на запад, через дикую чужую страну так же безошибочно, как безошибочно находит дорогу домой почтовый голубь.
Коту кочевая жизнь, видимо, шла на пользу. Он стал упитанным, лоснился и был очень доволен, казалось, он просто наслаждается путешествием. Порой он покидал собак на часок-другой, но эти отлучки перестали их беспокоить, так как рано или поздно, кот всегда возвращался.
Животные шли главным образом по старым заброшенным тропинкам, которых было удивительно много в этом, фактически необитаемом краю. Иногда же они покидали тропинки и прокладывали путь напрямик через лесную чащу.
На их счастье индейское лето было к ним милостиво. Редкая короткая шерсть не смогла бы предохранить терьера от холодов. Правда, у него стал расти густой подшерсток, но и он не защитил бы пса от уже недалеких морозов. Шерсть кота также стала гуще, отчего выглядел он крупнее.
Лабрадор же был приспособлен к любому климату; его густая плотная шерсть отлично защищала и от воды и от холода. Днем, когда Солнце стояло высоко, было еще тепло и приятно, но ночи заметно похолодали. Однажды вдруг ударил крепкий мороз, и старый пес так продрог, что вскоре после восхода луны животные покинули неглубокую яму, где устроились на ночлег, и весь остаток ночи шли дальше. Зато почти все следующее утро они спали, греясь на солнце. Листва на деревьях поблекла. Многие деревья почти облетели. Вдоль тропинки еще пестрели терн и голубика, да дикие астры и дурман стояли в полном цвету.
Большинство лесных птиц улетело. Те, что остались, собирались в большие стаи, оглашая воздух щебетом и гамом.
Путешественники редко встречали других животных: робких обитателей леса издали пугал шум, производимый собаками, и они заранее прятались. Те же, что попадались им, были настолько заняты подготовкой к зиме, что не проявляли никакого любопытства к пришельцам. Встретили они еще одного медведя, он был гладкий и лоснился от жира, благодушный и сонный. Очевидно, он уже мысленно пребывал в зимней спячке и ничем не интересовался. Когда путешественники его заметили, медведь сидел, греясь на солнышке, на пне и, сонно поглядев на них маленькими глубоко посаженными глазками, зевнул и продолжал лениво скрести ухо. Тем не менее, кот после этой встречи почти целый час сердито ворчал.
Кролики и ласки оделись в белые зимние шубки. Кое-где появились пуночки. Несколько раз животные слышали далекие, ликующие крики диких гусей и, глядя вверх, видели над головой длинные черные косяки, летящие к югу. Гости покидали северные края, а те, кто оставался, готовились к предстоящей долгой зиме. Жизнь начинала замирать; скоро земля покроется мягким снегом, и звери заберутся в берлоги, норы и пещеры, и погрузятся в глубокую спячку, вплоть до наступления весны.
Как бы понимая, что означают все эти приготовления, друзья стали идти быстрее, насколько допускали ограниченные силы старой собаки. В особенно удачные дни они делали миль по пятнадцать.
С тех пор, как позади остался индейский лагерь на берегу камышового озера, животные ни разу не встретили человека или хотя бы признаков его существования. Однажды ночью, в поисках прибежища, они обнаружили мусорный ящик. Он лежал в глубине зарослей, подле заржавленной походной кухни, оставшейся от покинутого лагеря. Недавно тут побывали мародеры-медведи: их тяжелый, противный запах до сих пор висел в воздухе, и кот отказался подойти ближе. Старый пес наблюдал, как его молодой товарищ опрокинул тяжелый ящик и пытался носом сдвинуть крышку. Ящик с грохотом застучал по камням. Собаки не заметили, как позади них, в каком-то темном строении, открылась дверь. Неожиданно грянул выстрел и заряд дроби, угодивший в ящик, откинул крышку и его содержимое вывалилось на старого пса. Мгновение он, ошеломленный и оглушенный, стоял, встряхивая головой, но в следующую секунду вновь лязгнул затвор и пес опомнился. Схватив из рассыпанного мусора кость, он поспешно бросился за лабрадором и несся так быстро, что даже обогнал его. Раздался второй выстрел, дробь обожгла им зады и заставила прибавить прыти. Скоро собаки оказались под защитой кустов, но прошло еще много времени, пока они остановились на ночлег. Старый пес так измучился, что проспал до рассвета. Боль была несильной и кратковременной, но все же молодой пес стал теперь еще более осторожным и осмотрительным: он был все время начеку.
И несмотря на это, через несколько дней произошла еще одна непредвиденная встреча.
Как-то в полдень они пили из неглубокой речки, пересекающей заросшую дорогу, которая вела на выработанный серебряный рудник. Вдруг, на противоположном берегу среди папоротника, мелькнул серый кролик. Лабрадор бросился в воду, окатив обоих спутников, переплыл речку и погнался за кроликом. Старый пес и кот смотрели, как убегает кролик от собаки, пока те не скрылись за деревьями.
Тогда терьер отряхнулся и забрызгал кота; тот, рассерженный, надменно удалился.
Старый пес остался один, предоставленный самому себе, и решил этим воспользоваться. Счастливый, он разгуливал по покрытым лишайниками камням, по мшистому берегу, обнюхивая все своим чутким носом. Он с досадой сбил у нескольких больших желтовато-коричневых грибов шляпки, потом заметил блестящего черного жука и долго преследовал его, как ищейка. Наконец, псу это надоело и он уселся на жука, позевал, поскреб ухо, потом лениво покатался по земле и, наконец, улегся неподвижно, раскинув лапы и повернув голову к дороге. Внезапно терьер насторожился, поднял большое ухо и внимательно прислушался. Кто-то шел сюда через кусты. Пес вскочил на ноги и радостно забил хвостом.
На тропинке, тихонько разговаривая сам с собой, появился старик с холщовой сумкой, бультерьер выступил ему навстречу и стал ждать. Маленький, согнутый, старичок, не останавливаясь, проковылял мимо, быстро приподняв над седой головой потертую войлочную зеленую шляпу, на ходу кивая собаке и кротко ласково улыбаясь. Его сопровождали, порхая над ним с ветки на ветку, две маленькие серо-белые синички-черноголовки. Старый пес удовлетворенный пошел следом. Скоро вдалеке показался и кот. Он догонял их, не спуская глаз с синичек, а далеко позади кота шел с торжествующим, но чрезвычайно недоверчивым видом лабрадор, держа в зубах кролика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Коту кочевая жизнь, видимо, шла на пользу. Он стал упитанным, лоснился и был очень доволен, казалось, он просто наслаждается путешествием. Порой он покидал собак на часок-другой, но эти отлучки перестали их беспокоить, так как рано или поздно, кот всегда возвращался.
Животные шли главным образом по старым заброшенным тропинкам, которых было удивительно много в этом, фактически необитаемом краю. Иногда же они покидали тропинки и прокладывали путь напрямик через лесную чащу.
На их счастье индейское лето было к ним милостиво. Редкая короткая шерсть не смогла бы предохранить терьера от холодов. Правда, у него стал расти густой подшерсток, но и он не защитил бы пса от уже недалеких морозов. Шерсть кота также стала гуще, отчего выглядел он крупнее.
Лабрадор же был приспособлен к любому климату; его густая плотная шерсть отлично защищала и от воды и от холода. Днем, когда Солнце стояло высоко, было еще тепло и приятно, но ночи заметно похолодали. Однажды вдруг ударил крепкий мороз, и старый пес так продрог, что вскоре после восхода луны животные покинули неглубокую яму, где устроились на ночлег, и весь остаток ночи шли дальше. Зато почти все следующее утро они спали, греясь на солнце. Листва на деревьях поблекла. Многие деревья почти облетели. Вдоль тропинки еще пестрели терн и голубика, да дикие астры и дурман стояли в полном цвету.
Большинство лесных птиц улетело. Те, что остались, собирались в большие стаи, оглашая воздух щебетом и гамом.
Путешественники редко встречали других животных: робких обитателей леса издали пугал шум, производимый собаками, и они заранее прятались. Те же, что попадались им, были настолько заняты подготовкой к зиме, что не проявляли никакого любопытства к пришельцам. Встретили они еще одного медведя, он был гладкий и лоснился от жира, благодушный и сонный. Очевидно, он уже мысленно пребывал в зимней спячке и ничем не интересовался. Когда путешественники его заметили, медведь сидел, греясь на солнышке, на пне и, сонно поглядев на них маленькими глубоко посаженными глазками, зевнул и продолжал лениво скрести ухо. Тем не менее, кот после этой встречи почти целый час сердито ворчал.
Кролики и ласки оделись в белые зимние шубки. Кое-где появились пуночки. Несколько раз животные слышали далекие, ликующие крики диких гусей и, глядя вверх, видели над головой длинные черные косяки, летящие к югу. Гости покидали северные края, а те, кто оставался, готовились к предстоящей долгой зиме. Жизнь начинала замирать; скоро земля покроется мягким снегом, и звери заберутся в берлоги, норы и пещеры, и погрузятся в глубокую спячку, вплоть до наступления весны.
Как бы понимая, что означают все эти приготовления, друзья стали идти быстрее, насколько допускали ограниченные силы старой собаки. В особенно удачные дни они делали миль по пятнадцать.
С тех пор, как позади остался индейский лагерь на берегу камышового озера, животные ни разу не встретили человека или хотя бы признаков его существования. Однажды ночью, в поисках прибежища, они обнаружили мусорный ящик. Он лежал в глубине зарослей, подле заржавленной походной кухни, оставшейся от покинутого лагеря. Недавно тут побывали мародеры-медведи: их тяжелый, противный запах до сих пор висел в воздухе, и кот отказался подойти ближе. Старый пес наблюдал, как его молодой товарищ опрокинул тяжелый ящик и пытался носом сдвинуть крышку. Ящик с грохотом застучал по камням. Собаки не заметили, как позади них, в каком-то темном строении, открылась дверь. Неожиданно грянул выстрел и заряд дроби, угодивший в ящик, откинул крышку и его содержимое вывалилось на старого пса. Мгновение он, ошеломленный и оглушенный, стоял, встряхивая головой, но в следующую секунду вновь лязгнул затвор и пес опомнился. Схватив из рассыпанного мусора кость, он поспешно бросился за лабрадором и несся так быстро, что даже обогнал его. Раздался второй выстрел, дробь обожгла им зады и заставила прибавить прыти. Скоро собаки оказались под защитой кустов, но прошло еще много времени, пока они остановились на ночлег. Старый пес так измучился, что проспал до рассвета. Боль была несильной и кратковременной, но все же молодой пес стал теперь еще более осторожным и осмотрительным: он был все время начеку.
И несмотря на это, через несколько дней произошла еще одна непредвиденная встреча.
Как-то в полдень они пили из неглубокой речки, пересекающей заросшую дорогу, которая вела на выработанный серебряный рудник. Вдруг, на противоположном берегу среди папоротника, мелькнул серый кролик. Лабрадор бросился в воду, окатив обоих спутников, переплыл речку и погнался за кроликом. Старый пес и кот смотрели, как убегает кролик от собаки, пока те не скрылись за деревьями.
Тогда терьер отряхнулся и забрызгал кота; тот, рассерженный, надменно удалился.
Старый пес остался один, предоставленный самому себе, и решил этим воспользоваться. Счастливый, он разгуливал по покрытым лишайниками камням, по мшистому берегу, обнюхивая все своим чутким носом. Он с досадой сбил у нескольких больших желтовато-коричневых грибов шляпки, потом заметил блестящего черного жука и долго преследовал его, как ищейка. Наконец, псу это надоело и он уселся на жука, позевал, поскреб ухо, потом лениво покатался по земле и, наконец, улегся неподвижно, раскинув лапы и повернув голову к дороге. Внезапно терьер насторожился, поднял большое ухо и внимательно прислушался. Кто-то шел сюда через кусты. Пес вскочил на ноги и радостно забил хвостом.
На тропинке, тихонько разговаривая сам с собой, появился старик с холщовой сумкой, бультерьер выступил ему навстречу и стал ждать. Маленький, согнутый, старичок, не останавливаясь, проковылял мимо, быстро приподняв над седой головой потертую войлочную зеленую шляпу, на ходу кивая собаке и кротко ласково улыбаясь. Его сопровождали, порхая над ним с ветки на ветку, две маленькие серо-белые синички-черноголовки. Старый пес удовлетворенный пошел следом. Скоро вдалеке показался и кот. Он догонял их, не спуская глаз с синичек, а далеко позади кота шел с торжествующим, но чрезвычайно недоверчивым видом лабрадор, держа в зубах кролика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23