– Но они же написаны на фарси, а мы не знаем ни слова на нем! – запротестовал Билл.
«Это ловушка, – подумал он, – может, мы подпишем признание в убийстве или в шпионаже, или в каком другом преступлении, придуманном Дэдгаром».
Аболхасан предложил:
– Я посмотрю записи и проверю.
Пол и Билл ждали, пока Аболхасан читал написанное. Читал он, казалось, бегло и явно поверхностно. Наконец Аболхасан положил блокнот на стол и произнес:
– Советую подписать.
Билл настроился не подписывать, но у него не было выбора. Если он хочет попасть домой, то должен подписать. Он взглянул на Пола, тот передернул плечами:
– Полагаю, нам лучше подписать.
Они поочередно поставили свои подписи против коротеньких кривых каракулей на фарси.
Закончив они почувствовали, что атмосфера в комнате стала какой-то напряженной. «Ну а сейчас, – подумал Билл, – он должен сказать, что мы можем отправляться домой».
Дэдгар собирал свои бумаги в тонкую пачку, что-то говоря Аболхасану на фарси. Затем он вышел из комнаты. Аболхасан обратился к Полу и Биллу с посеревшим лицом.
– Вас сажают под стражу, – сказал он.
У Билла оборвалось сердца. "Ни тебе самолета, ни Вашингтона, ни Эмили, ни новогоднего вечера... "
Выяснилось, что залог потянул на девяносто миллионов туманов – шестьдесят за Пола и тридцать за Билла.
– Боже мой! – воскликнул Пол. – Девяносто миллионов – это ведь...
Аболхасан быстро подсчитал на клочке бумаги:
– Чуть меньше тринадцати миллионов долларов.
– Это какое-то надувательство! – запротестовал Билл. – Тринадцать миллионов! Залог за убийство и то двадцать тысяч.
Аболхасан сказал:
– Он спрашивает, готовы ли вы заплатить залог.
Пол засмеялся и ответил с подковыркой:
– Скажите ему, в данный момент я не при деньгах. Пойду сбегаю в банк.
Аболхасан ничего не ответил.
– Нет, это несерьезно, – заявил Пол.
– Но он-то не шутит, – проронил Аболхасан.
И вдруг Билл обозлился как черт – обозлился на Дэдгара, на Лю Гольца, на весь этот проклятый мир. Зачем, спрашивается, они притащились сюда? Ведь их никто на аркане не вел, только чтобы не подвести посольство, которое условилось о встрече. Они не сделали никому ничего плохого, и никто не может сказать дурного слова против них – и все же их собираются отправить в тюрьму, да еще в самую что ни на есть худшую – в иранскую тюрьму!
Аболхасан прервал их мысли:
– Вам позволено позвонить по разу каждому.
Прямо как в детективном телевизионном фильме – всего, один звонок и после – марш в камеру, под замок. Пол поднял трубку и набрал номер:
– Ллойда Бриггса, пожалуйста. Это Пол Чиаппароне... Ллойд? На ужин я сегодня не приду. Меня отправляют в тюрьму.
Билл подумал: Пол все еще не верит по-настоящему. Пол выслушал ответ, затем сказал:
– А что, если для начала позвонить Гэйдену?
Билл Гэйден, чье имя так похоже на имя Билла Гэйлорда, был президентом корпорации «ЭДС Уорлд» и непосредственным начальником Пола. Как только весть о них дойдет до Далласа и ЭДС запустит свой аппарат на всю катушку, подумал Билл, эти иранские придурки узнают, почем фунт лиха.
Пол положил трубку, теперь ее взял Билл. Он набрал номер посольства США и попросил к телефону генерального консула.
– Гольц? Это Билл Гэйлорд. Нас только что арестовали, а залог установили в тринадцать миллионов долларов.
– Как же это случилось?
Билл пришел в бешенство от спокойствия Гольца, от его размеренного голоса:
– Это вы устроили нам эту чертову встречу. Ведь вы же говорили, что после нее мы можем уезжать.
– Уверяю вас, что, если вы не сделали ничего дурного...
– Что вы имеете в виду под «если»? – заорал в трубку Билл.
– Я пошлю кого-нибудь в тюрьму, – сказал Гольц. Билл положил трубку.
В комнату вошли два иранца, которые болтались по коридору. Билл заметил, какие они были крепкие, и понял, что это переодетые полицейские.
– Дэдгар сказал, – заметил Аболхасан, – что нет необходимости надевать на вас наручники.
– Вот здорово! Ну, спасибо, – съязвил Пол.
Биллу внезапно припомнились разные истории о пытках заключенных в шахских тюрьмах. Он старался отогнать эти мрачные мысли.
– Не хотите ли передать мне портфели и бумажники? – спросил Аболхасан.
Они передали. Пол отсчитал и оставил себе сотню долларов.
– Не знаете ли случайно, где эта тюрьма? – спросил он Аболхасана.
– Вас поведут прямо в камеру предварительного заключения в Министерстве юстиции на улице Кайям.
– Быстренько летите в «Бухарест» и все подробно расскажите Ллойду Бриггсу.
– Будет сделано.
Один из переодетых полицейских открыл дверь. Билл взглянул на Пола. Тот передернул плечами.
Они пошли к выходу.
Полицейские сопроводили их до двора и усадили в маленькую автомашину.
– Сдается мне, что пробудем в тюрьме два-три часа, не более, – сказал Пол. – За это время посольство и наша фирма подошлют людей, они внесут залог, и нас выпустят.
– Они, должно быть, уже там, у тюрьмы, – с оптимизмом произнес Билл.
Верзила-полицейский уселся за руль. Его напарник устроился рядом с ним на переднем сиденье. Машина проехала по двору и, ускоряя ход, выехала на Эйзенхауэр-авеню. Вдруг они свернули в узкий переулок и помчались по нему на предельной скорости. Билл вцепился руками в спинку переднего сиденья. Они лавировали на полном ходу по узенькой улочке, увертываясь от встречных машин и автобусов, клаксоны ревели, а шоферы громили им кулаками.
Они двигались в сторону южной части города. Билл думал о предстоящем заключении. Будут ли представители ЭДС или посольства вести переговоры об уменьшении залога, чтобы они с Полом смогли уехать домой, а не сидеть в тюрьме? Конечно же, Дэдгар своими действиями грубо оскорбил сотрудников посольства. Посол Салливан вмешается в дело и потребует немедленно освободить их. В конце концов, это вопиющее беззаконие – посадить в тюрьму двух американских граждан, не совершивших никаких преступлений, а потом потребовать залог в тринадцать миллионов долларов. Вся эта ситуация выглядит очень нелепой.
Может, она и выглядела бы так, если бы он не сидел здесь, на заднем сиденье автомашины, не смотрел бы молча в окна и не ломал бы голову, что произойдет дальше.
Они неслись все дальше и дальше на юг, а картина, открывающаяся ему из окна, пугала его все больше и больше.
В северной части города, где жили и работали американцы, бесчинства и стычки носили до сих пор случайный характер, но здесь – Билл это понял – они, должно быть, и не прекращались. На обочинах дымились обгоревшие остовы автобусов. Бесновались сотни демонстрантов, крича что-то и распевая молитвы, устраивая поджоги и возводя баррикады. Подростки бросали в автомашины «молотовские коктейли» – бутылки, наполненные бензином вместо зажигательной смеси, с самодельными фитилями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141