На каждом углу можно было отведать приготавливаемые прямо на глазах блюда из мяса и самых невероятных овощей. Под бдительным надзором полиции снимали свой урожай карманники и всякого рода мошенники. Множество артистов выходило на улицы и площади, чтобы отвлечь деловых людей от их забот. Певцы и одинокие жонглеры соперничали с целыми хорами и бродячими цирками, маги, колдуны и просто фокусники являли зрителям чудеса. Самые разномастные гадалки и прорицатели за небольшую мзду готовы были осчастливить любого тайным знанием грядущего.
Ярмарка в Ингольди представляла собой калейдоскоп сменяющих друг друга с бешеной скоростью красок, запахов, звуков. Жизнь неслась куда-то вперед, словно обезумевшая лошадь. Вот уже и неудачная попытка банды Ортеда совершить налет на город во время Большой Ярмарки перестала быть самой свежей, будоражащей новостью. Иные события унесли ее, как вода уносит с собой мелкий сор.
Для капитана Фордэйра события вчерашнего дня по-прежнему представляли самый живой интерес. Именно стрелки капитана сорвали накануне так тщательно подготовленный Ортедом набег. Соблазненный высокой наградой, объявленной за голову главаря банды, один из разбойников выдал ее планы людям капитана.
Ингольди был праздным, привыкшим к многовековому миру городом. Он давно перерос свои старые стены, не удосужившись не только выстроить новые, но и хотя бы поддерживать в боевой готовности старую крепость, часть камней которой давно была пущена на строительство домов, а образовавшиеся в стенах проломы использовались как дополнительные ворота, связывающие старый город с новыми кварталами. Во время Ярмарки, когда бесчисленные купцы бренчали золотыми монетами, а дорогой товар был подготовлен к транспортировке, город, охраняемый лишь небольшим гарнизоном стражников, представлял собой лакомую добычу для дерзкого главаря банды. Расчет Ортеда был прост: горожане не станут ввязываться в бой на стороне стражи и наемной охраны заморских купцов. Зачем рисковать жизнью, спасая то, что никогда не было и не будет твоим?
По замыслу главаря, сотня его головорезов, смешавшись с праздничной толпой, должна была войти в город. Глаз предателя, посаженного стражниками у амбразуры надвратной башни, оказался цепок и верен, как жало змеи. Почти половина бандитов была тихо схвачена и обезврежена к моменту начала атаки. А тут, не дав банде развернуться, телеги купцов перегородили улицы, а из окон верхних этажей зданий на нападающих пролился целый дождь стрел. Немногим из разбойников удалось выбраться из этой кровавой бани.
К величайшему огорчению Фордэйра, Ортед оказался одним из этих немногих. Капитан стражников лично видел, как главарь, уже дважды раненный, отчаянным усилием направил своего коня в широко распахнутый дверной проем, заменявший витрину в одной из лавок. Каким-то чудом избежав смертельных укусов стрел и мечей находившихся в здании солдат, Ортед выскочил в окно, выходившее во двор лавки, перелез через забор и скрылся из виду, смешавшись с охваченной паникой городской толпой. Несмотря на тотчас же организованную облаву, схватить его не удалось.
Фордэйр заскрипел зубами, вспомнив, как обнаружил оборвавшийся у стен Седди кровавый след. Кто-то помог Ортеду скрыться. Кто? Если это дело рук его сподвижников, то приходилось признать, что Ортед уже, скорее всего, далеко за пределами Ингольди. А если нет? Мог ли спрятать разбойника кто-нибудь из жителей прилегающих к старой крепости кварталов? Конечно, мог.
Фордэйр немало размышлял над причиной популярности Ортеда среди простого народа. Люди, похоже, клевали на придуманные кем-то байки, представляя Ортеда этаким благородным рыцарем, грабившим только богатых и помогавшим беднякам. Капитан скривил губы в презрительной усмешке: невелика хитрость — не грабить тех, у кого все равно ничего нет. Убытки минимальны, и поддержка народа с лихвой покрывает их. Кроме того, простым крестьянам и горожанам было неизвестно о многих куда менее благородных и милосердных поступках своего кумира-изгоя.
Сам же капитан и его стражники были, по общему мнению, презренными продажными вояками, которых купцы и аристократы нанимали, чтобы поддерживать с грехом пополам установившийся в Ингольди порядок. За весьма умеренную плату, позволявшую лишь вволю есть да содержать в должном состоянии оружие, снаряжение и коня, стражники худо-бедно охраняли жителей Ингольди от… самих жителей. За это большая часть горожан платила солдатам скрытой или явной неприязнью. Разумеется, двое из каждых трех простолюдинов посчитали бы делом чести помочь Ортеду скрыться от преследователей. Фордэйр вздохнул: такая служба не была ему по душе. Куда больше он привык к уважению, которое оказывали ему, молодому герою бесчисленных пограничных войн государства… Эх, да когда это было. Теперь постаревший капитан был вынужден довольствоваться той службой, которую удалось найти.
Во главе двух десятков всадников капитан возвращался в город после нескольких часов бесплодных поисков в окрестностях Ингольди. С опушки густого леса открылся вид на город: резко очерченные изломы крыш, тонкие иглы шпилей, полукружия куполов уходили вдаль, до самой линии горизонта. И казалось, над всем огромным городом плыли темные башни древней крепости.
Капитан и его солдаты провели бессонную ночь, организовали засаду, облаву, погоню… Все тело капитана ныло, от голода сосало под ложечкой, настроение было скверное. Фордэйр вынужден был признаться самому себе, что главарь шайки бандитов ускользнул у него из-под носа. «Ничего», — успокаивал себя капитан, вспоминая свои былые неудачи, — сытный ужин, пара кружек доброго эля и койка в его каморке при казармах помогут вновь собраться с силами.
Тут Фордэйр увидел: со стороны города к отряду галопом несся всадник. По темно-зеленой форме с красным кантом на рукаве капитан издали опознал одного из своих стражников и удивился: чем это могла быть вызвана такая спешка?
Всадник, поравнявшись с капитаном, натянул поводья и прерывающимся голосом отрапортовал:
— Господин капитан, я прибыл к вам по приказанию лейтенанта Ачары. В городе возможны беспорядки. На Рыночной площади появились сатакийцы, они будоражат народ. Офицер нахмурился:
— Если у этих навозных жуков не хватает ума сидеть в своих норах во время Большой Ярмарки, я и пальцем не пошевелю, чтобы остановить толпу, которая собирается расправиться с ними.
— Вы неправильно меня поняли, господин капитан. Лейтенант Ачара полагает, что жрецы сумели взбудоражить народ, и теперь возможны массовые волнения под их предводительством…
— Тоэм! Час от часу не легче. То бандиты, то эти сушеные ящерицы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Ярмарка в Ингольди представляла собой калейдоскоп сменяющих друг друга с бешеной скоростью красок, запахов, звуков. Жизнь неслась куда-то вперед, словно обезумевшая лошадь. Вот уже и неудачная попытка банды Ортеда совершить налет на город во время Большой Ярмарки перестала быть самой свежей, будоражащей новостью. Иные события унесли ее, как вода уносит с собой мелкий сор.
Для капитана Фордэйра события вчерашнего дня по-прежнему представляли самый живой интерес. Именно стрелки капитана сорвали накануне так тщательно подготовленный Ортедом набег. Соблазненный высокой наградой, объявленной за голову главаря банды, один из разбойников выдал ее планы людям капитана.
Ингольди был праздным, привыкшим к многовековому миру городом. Он давно перерос свои старые стены, не удосужившись не только выстроить новые, но и хотя бы поддерживать в боевой готовности старую крепость, часть камней которой давно была пущена на строительство домов, а образовавшиеся в стенах проломы использовались как дополнительные ворота, связывающие старый город с новыми кварталами. Во время Ярмарки, когда бесчисленные купцы бренчали золотыми монетами, а дорогой товар был подготовлен к транспортировке, город, охраняемый лишь небольшим гарнизоном стражников, представлял собой лакомую добычу для дерзкого главаря банды. Расчет Ортеда был прост: горожане не станут ввязываться в бой на стороне стражи и наемной охраны заморских купцов. Зачем рисковать жизнью, спасая то, что никогда не было и не будет твоим?
По замыслу главаря, сотня его головорезов, смешавшись с праздничной толпой, должна была войти в город. Глаз предателя, посаженного стражниками у амбразуры надвратной башни, оказался цепок и верен, как жало змеи. Почти половина бандитов была тихо схвачена и обезврежена к моменту начала атаки. А тут, не дав банде развернуться, телеги купцов перегородили улицы, а из окон верхних этажей зданий на нападающих пролился целый дождь стрел. Немногим из разбойников удалось выбраться из этой кровавой бани.
К величайшему огорчению Фордэйра, Ортед оказался одним из этих немногих. Капитан стражников лично видел, как главарь, уже дважды раненный, отчаянным усилием направил своего коня в широко распахнутый дверной проем, заменявший витрину в одной из лавок. Каким-то чудом избежав смертельных укусов стрел и мечей находившихся в здании солдат, Ортед выскочил в окно, выходившее во двор лавки, перелез через забор и скрылся из виду, смешавшись с охваченной паникой городской толпой. Несмотря на тотчас же организованную облаву, схватить его не удалось.
Фордэйр заскрипел зубами, вспомнив, как обнаружил оборвавшийся у стен Седди кровавый след. Кто-то помог Ортеду скрыться. Кто? Если это дело рук его сподвижников, то приходилось признать, что Ортед уже, скорее всего, далеко за пределами Ингольди. А если нет? Мог ли спрятать разбойника кто-нибудь из жителей прилегающих к старой крепости кварталов? Конечно, мог.
Фордэйр немало размышлял над причиной популярности Ортеда среди простого народа. Люди, похоже, клевали на придуманные кем-то байки, представляя Ортеда этаким благородным рыцарем, грабившим только богатых и помогавшим беднякам. Капитан скривил губы в презрительной усмешке: невелика хитрость — не грабить тех, у кого все равно ничего нет. Убытки минимальны, и поддержка народа с лихвой покрывает их. Кроме того, простым крестьянам и горожанам было неизвестно о многих куда менее благородных и милосердных поступках своего кумира-изгоя.
Сам же капитан и его стражники были, по общему мнению, презренными продажными вояками, которых купцы и аристократы нанимали, чтобы поддерживать с грехом пополам установившийся в Ингольди порядок. За весьма умеренную плату, позволявшую лишь вволю есть да содержать в должном состоянии оружие, снаряжение и коня, стражники худо-бедно охраняли жителей Ингольди от… самих жителей. За это большая часть горожан платила солдатам скрытой или явной неприязнью. Разумеется, двое из каждых трех простолюдинов посчитали бы делом чести помочь Ортеду скрыться от преследователей. Фордэйр вздохнул: такая служба не была ему по душе. Куда больше он привык к уважению, которое оказывали ему, молодому герою бесчисленных пограничных войн государства… Эх, да когда это было. Теперь постаревший капитан был вынужден довольствоваться той службой, которую удалось найти.
Во главе двух десятков всадников капитан возвращался в город после нескольких часов бесплодных поисков в окрестностях Ингольди. С опушки густого леса открылся вид на город: резко очерченные изломы крыш, тонкие иглы шпилей, полукружия куполов уходили вдаль, до самой линии горизонта. И казалось, над всем огромным городом плыли темные башни древней крепости.
Капитан и его солдаты провели бессонную ночь, организовали засаду, облаву, погоню… Все тело капитана ныло, от голода сосало под ложечкой, настроение было скверное. Фордэйр вынужден был признаться самому себе, что главарь шайки бандитов ускользнул у него из-под носа. «Ничего», — успокаивал себя капитан, вспоминая свои былые неудачи, — сытный ужин, пара кружек доброго эля и койка в его каморке при казармах помогут вновь собраться с силами.
Тут Фордэйр увидел: со стороны города к отряду галопом несся всадник. По темно-зеленой форме с красным кантом на рукаве капитан издали опознал одного из своих стражников и удивился: чем это могла быть вызвана такая спешка?
Всадник, поравнявшись с капитаном, натянул поводья и прерывающимся голосом отрапортовал:
— Господин капитан, я прибыл к вам по приказанию лейтенанта Ачары. В городе возможны беспорядки. На Рыночной площади появились сатакийцы, они будоражат народ. Офицер нахмурился:
— Если у этих навозных жуков не хватает ума сидеть в своих норах во время Большой Ярмарки, я и пальцем не пошевелю, чтобы остановить толпу, которая собирается расправиться с ними.
— Вы неправильно меня поняли, господин капитан. Лейтенант Ачара полагает, что жрецы сумели взбудоражить народ, и теперь возможны массовые волнения под их предводительством…
— Тоэм! Час от часу не легче. То бандиты, то эти сушеные ящерицы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53