ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Женщины, воспользовавшись передышкой, сразу же присели в тени баркаса.
– Петруха все косился на Гюльчатай, которая глядела в морскую даль, подставляя лицо ветру с моря.
– Я посмотрю мотор, а ты пока сходи туда, – Сухов указал Петрухе в сторону дома, стоявшего на берегу в полуверсте от них.
Дом был белого цвета, окружен деревьями и глухим дувалом, тоже белым.
– Раньше это царская таможня была… Узнай, кто там сейчас. Вроде мелькнул кто-то, – добавил Сухов.
– Есть узнать, кто там сейчас! – бодро ответил Петруха и направился в сторону дома, закидывая винтовку за плечо.
Сухов полез на баркас, громко затопал там ботинками по дощатой палубе, потом раздался скрип отворяемой в рубку двери.
Он проверил, как слушается штурвала перо руля, и спустился в машинное отделение, громыхая по железной лесенке, ведущей вниз.
Жилье, к которому приблизился Петруха, показалось ему необычным. В выжженном солнцем Педженте совсем не было зелени; здесь же из-за высокого дувала выглядывали густые деревья, свешиваясь ветвями наружу; в кронах, перекрикиваясь, порхали какие-то птицы, переливаясь сине-зелеными перламутровыми перьями.
Огромные ворота с массивными металлическими кольцами были на запоре, а на окнах и ставнях дома висели замки.
Петруха обошел дом-крепость со всех сторон, но нигде не нашел лазейки, чтобы пробраться хотя бы во двор. Тогда он, повесил на плечо винтовку, прыгнул с разбега, ухватился за верх дувала, подтягиваясь на руках…
Осторожно приоткрылась одна из ставен, и показались огромные усы и дуло револьвера.
Перекинув ногу через забор, Петруха спрыгнул в сад.
Что-то зашуршало, зашлепало, сбив фуражку с его головы – это пронесся над ним разноцветной радугой потревоженный павлин. Ярко оперенная птица опустилась на навес в глубине двора; там же Петруха увидел квадратный бассейн и, приблизившись, заметил в глубине зеленой воды плавающих осетров.
Парень вытер вспотевший лоб и разглядел у противоположного дувада барашков, пощипывающих травку.
Стараясь не шуметь, он поднялся по каменной лестнице, ведущей на террасу второго этажа. На двери висел амбарный замок.
И снова одна ставня, на этот раз из тех, что выходили во двор, чуть приоткрылась и показались те же усы и револьвер.
Петруха, решив, что в доме никого нет, хотел было выбраться со двора. Сделать это было нетрудно, так как лестница на террасу шла возле дувала; но только он повернулся, как сверху из окна раздался тихий голос:
– Стой. Руки вверх.
Петруха замер от неожиданности и автоматически поднял вверх руки. Кто-то схватил его за запястья и одним мощным рывком легко втянул вместе с винтовкой в окно.
Оказавшись в комнате, Петруха увидел перед собой огромного, тучнеющего уже, усатого мужчину в казацких шароварах и белой нательной рубахе. В полумраке – ставни повсюду были закрыты – разглядел на стене текинский ковер с саблями, гитару и несколько фотографий; под потолком – птицу в клетке, на окнах – занавески, цветы; на одном из подоконников – пулемет «максим», в углу иконостас, под которым находилась горка гранат и пулеметных лент, в другом углу комнаты стояла широкая кровать с цветастым лоскутным одеялом и горой подушек. Под кроватью он заметил еще один «максим».
– Ты в чей дом забрался?.. Отвечай! – негромко, но властно спросил хозяин, разглядывая оробевшего паренька.
– Не знаю, – искренне ответил Петруха.
На столе стоял самовар, труба которого выведена была в окно. Возле откупоренной бутылки – «четверти» и цветных пиал стояла деревянная миска с солеными огурцами, лежали полдыни, кусок осетрового балыка и персики.
– Ты что, не слыхал про Верещагина? – удивленно спросил хозяин, внимательно посмотрев на Петруху, и, не дождавшись ответа, вздохнул. – Дожил!.. Было время, в этих краях каждая собака меня знала… Вот так держал! – Усач сжал свой огромный кулак. – А сейчас забыли… – Огорчившись, он налил себе в пиалу из бутылки, взглянул на Петруху и налил во вторую пиалу.
– Садись, пей, коли храбрый, – Верещагин показал на пиалу.
Петруха хлебнул и, выпучив глаза, сразу задохнулся, схватил огурец. Верещагин усмехнулся, затем залпом осушил свою пиалу, даже не поморщившись.
– Это же… спирт, – выровняв дыхание, сказал Петруха.
– Тебя кто прислал? – строго спросил Верещагин.
– Сухов.
– Врешь. Сухов давно убит.
– Как же!.. – хмыкнул Петруха. – Мы с ним Педжент только что освобождали, а вы говорите! – Он снова глотнул чуть-чуть и снова поперхнулся.
Верещагин с симпатией взглянул на парня: он ему все больше нравился… И вдруг – Петруха не понял почему – этот могучий человек загрустил, опечалился… Не мог знать Петруха, что Верещагин в этот момент вспомнил собственного сына, которого у него Бог забрал совсем маленьким…
В ту пору и сбежал с горя и тоски Павел Артемьевич Верещагин подальше от родных мест, пока не очутился, в конце концов, здесь, в этой таможне, на далеком берегу Каспия…
Саид, хотя и был поглощен думами о мести, все же сразу заметил трех всадников, показавшихся из-за бархана. Держа неизвестных в поле своего зрения, он продолжал ехать в прежнем направлении.
– Стой! – крикнул один из всадников. – Стой! Кому говорят!
Другой начал палить. В ту же секунду, как бы «упав» с седла и повиснув на стременах, Саид дважды выстрелил из-под коня по нападавшим.
Двое убитых свалились с коней, третий ускакал, скрылся за кромкой бархана. Саид одним движением снова взлетел в седло, развернулся и поскакал следом. Когда конь вынес его на вершину бархана, он увидел надвигающийся на него отряд Абдуллы. Двое пулеметчиков держали Саида на прицеле, поэтому он опустил карабин.
Отряд Абдуллы насчитывал полсотни всадников и несколько груженых тюками верблюдов. В середине отряда, окруженный нукерами, ехал сам Абдулла.
– Зачем ты убил моих людей, Саид? – спросил Абдулла, попыхивая сигарой. – Неужели мир перевернулся, и дружба наших отцов ничего не значит для их сыновей?.. Я послал людей сказать, чтобы ты не искал Джевдета в Сухом ручье. Его там нет. Он направился к колодцу Уч Кудук… – Абдулла говорил спокойно, легкая усмешка кривила его губы, но глаза смотрели печально. – Дорога легче, когда встретится добрый попутчик. Ты будешь моим гостем. – Он подал незаметный знак.
Четверо нукеров подскакали к Саиду и поехали рядом с ним, с двух сторон.
Отец Абдуллы, Исфандияр, дружил с отцом Саида, Искендером; встречаясь время от времени, мужчины проводили долгие часы, сражаясь в шахматы.
Когда Исфандияр умер, Искендер присутствовал на погребении своего друга и положил тому в могилу его любимые шахматы, вырезанные из кости.
– Теперь они мне ни к чему, – сказал тогда Искендер, опечаленный кончиной друга.
– А там они ему к чему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51