– И тогда ты вызвался сбегать?
– Нет.
– Как же ты попал в парк?
– Я и пытаюсь это рассказать.
– Ты пожалел его, да? – предположил Уиллис. – У него болит нога, на улице холод.
– И да, и нет.
– Ты сказал: зачем вам тащиться в такую даль? – подсказал Браун.
– Я же говорю – и да, и нет. Я видел его в первый раз. С какой стати мне куда-то идти вместо него?
– Послушай, Энтони, – завелся было Уиллис, но быстро спохватился, вспомнив, что из-за поганых Миранды – Эскобедо все может полететь к черту в любой момент. Ведь этот тип имеет право сказать: «Извините, ребята, больше никаких вопросов. Заткнитесь, если не хотите неприятностей».
– Послушай, Энтони, – сказал он миролюбиво, – нам просто хочется понять, почему ты оказался в парке и пошел прямо к той скамейке, где стояла жестянка.
– Ясно.
– Ты встретил инвалида войны. Так?
– Так.
– И он сообщил тебе, что забыл в парке жестянку с обедом?
– Вначале он ничего не говорил о жестянке. Только сказал, что забыл обед.
– А когда он сказал про жестянку?
– Когда дал мне пять долларов.
– Он тебе их предложил, если ты принесешь ему жестянку. Так?
– Он мне ничего не предлагал, а просто протянул пятерку.
– Он протянул тебе пятерку и спросил: «Сходишь за моей жестянкой?»
– Вот именно. А жестянку он забыл на третьей скамейке, на той аллее, что начинается от Клинтон-авеню.
– И что он просил сделать с ней?
– Принести ему. А он обещал покараулить мою очередь.
– М-да, – пробормотал Браун.
– А что в ней? – поинтересовался Ла Бреска.
– Да ничего особенного. Скажи, сколько этому типу лет?
– Около тридцати пяти.
– Рост?
– Высокий. Примерно метр восемьдесят.
– Как он сложен?
– Нормально, как все.
– Здоровый?
– В общем-то да.
– Волосы?
– Светлые.
– Усы или борода есть?
– Нет.
– Глаза?
– Голубые.
– Каких-нибудь шрамов или родинок не заметил?
– Нет.
– А татуировки?
– Тоже нет.
– Какой у него голос?
– Самый обыкновенный.
– Он говорил с акцентом?
– Вроде нет. Говорил как все.
– Во что он был одет?
– В коричневое пальто. Еще у него были коричневые перчатки.
– А какой костюм?
– Я не видел, что у него под пальто. Штаны, понятно, были, но на цвет не обратил внимания. Нет, насчет костюма ничего сказать не могу.
– Ладно. Что у него было на голове?
– Ничего не было.
– Очки?
– Тоже нет.
– Но хоть что-нибудь особенное ты заметил?
– Да, – изрек Ла Бреска.
– Что же?
– У него был слуховой аппарат.
* * *
Бюро по найму рабочей силы располагалось на углу Эйнсли-авеню и Клинтон-стрит, в пяти кварталах от Гровер-парка. На всякий случай – вдруг человек со слуховым аппаратом все еще ждет Ла Бреску – полицейские решили съездить туда. На заднем сиденье расположился Ла Бреска.
Возле бюро толпилась очередь из здоровых парней в рабочей одежде. С замерзшими лицами, пряча руки в карманах, они переминались с ноги на ногу и подпрыгивали, стараясь согреться.
– Можно подумать, здесь раздают доллары, – фыркнул Ла Бреска. – Между прочим, за свои услуги они берут недельный заработок. Правда, места подыскивают неплохие. Последний раз благодаря им я проработал восемь месяцев и прилично заработал.
– Ты нигде не видишь этого типа? – спросил Браун.
– Отсюда не вижу. Может, выйдем?
– Давай, – согласился Браун.
Первым из машины вылез Уиллис – маленький, легкий, изящный, как танцор. С бесстрастным выражением банкомета он похлопывал руками в перчатках и ждал, когда выберется Браун. Тот протиснулся с изяществом носорога, захлопнул дверцу и стал натягивать на свои ручищи перчатки.
– Козырек опустил? – спросил Уиллис.
– Мы же на минутку.
– Лучше опусти. А то эти черти привяжутся и сдерут штраф.
Браун, ворча, полез обратно в машину.
– Ну и холод! – воскликнул Ла Бреска.
Браун опустил козырек на ветровом стекле. К нему была прикреплена картонка, на которой крупными буквами было выведено от руки: «Автотранспорт полиции».
Снова хлопнув дверцей, Браун кивнул своим спутникам. Они зашагали к толпе.
– Видишь его? – спросил Браун Ла Бреску.
– Нет. Пока не вижу.
Они медленно прошли вдоль очереди.
– Ну как?
– Нет, – сказал Ла Бреска. – Его здесь нет.
– Посмотрим внутри, – предложил Браун.
Очередь желающих получить работу тянулась по шаткой лестнице на второй этаж, к двери матового стекла с надписью: "Бюро по найму рабочей силы «Меридиэн».
– Видишь его? – спросил Уиллис.
– Нет.
– Подожди здесь, – велел Уиллис, и детективы направились в другой конец коридора.
– Что будем делать? – спросил Браун.
– У нас нет оснований задерживать его дольше.
– Вот и я про то.
– Может, приставить к нему хвост?
– Посмотрим, как к этому отнесется шеф.
– Что же ты у него не спросил?
– Сейчас спрошу.
Браун вернулся к Ла Бреске, а Уиллис отыскал в коридорчике за углом телефон-автомат и позвонил в участок. Лейтенант Бернс внимательно выслушал его и спросил:
– Как по-вашему, он не врет?
– Вроде бы нет.
– Думаете, там действительно был человек со слуховым аппаратом?
– Похоже на то.
– Почему же он не подождал Ла Бреску с жестянкой?
– Не знаю, Пит. У меня такое впечатление, что Ла Бреска здесь ни при чем.
– Где, вы говорите, он живет?
– В Риверхеде. Джонстон, восемьсот двенадцать.
– Это какой участок?
– Не помню.
– Я проверю и позвоню тамошним ребятам. Может, у них найдется лишний человек. У нас-то никого нет.
– Ну так что, мы отпускаем Ла Бреску?
– Да, и возвращайтесь обратно. Только припугните его хорошенько на всякий случай.
Уиллис пошел к Брауну и Ла Бреске.
– Ты свободен, Энтони, – сказал он. – Можешь идти.
– Куда? Мне придется опять занимать очередь.
– И помни, Энтони: в случае чего мы знаем, где тебя найти.
– Это как понимать?
– Мы тебя предупредили.
– Ясно, – сказал Ла Бреска. – Слушайте, ребята, вы не могли бы мне помочь?
– Каким образом?
– Мне бы пройти без очереди...
– А мы-то чем можем помочь?
– Вы же полиция, – сказал Ла Бреска.
Уиллис и Браун только переглянулись.
* * *
Когда они вернулись в участок, то оказалось, что лейтенант Бернс позвонил в 115-й участок в Риверхеде, где ему сообщили, что у них нет лишних людей для слежки за Ла Бреской, чего, впрочем, и следовало ожидать.
Вечером того же дня смотритель парков Каупер спускался по широкой белой мраморной лестнице нового театрально-концертного комплекса под руку с женой в белой норковой шубке и легком белом шарфе. На смотрителе парков был великолепный смокинг и черный галстук. Впереди, шагах в четырех, шествовали мэр с супругой. Воздух был сухим и морозным, на небе ни звездочки. На лестницу и тротуар из окон падал мягкий свет. Жена что-то шепнула Кауперу на ухо, а он не успел рассмеяться, не успел поправить перчатку на левой руке, не успел шагнуть на следующую ступеньку, как в морозном вечернем воздухе раздались два выстрела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44