Копа я нашел неподалеку.
Кит я рассказал об этом позже.
Ее глаза засияли, напомнив мне о времени, когда я бродил – совсем еще ребенком – по кварталу. Ребенком, не знающим, что такое боль и потеря.
– Приходи повидаться со мной, Курт, – сказала она. – Приходи, как только у тебя будет время. Пожалуйста, не забывай, Курт.
– Я буду приходить, Кит, – солгал я.
Я вышел из бакалейной лавки и пошел по Третьей авеню. Там я сел на автобус и поехал домой.
Домой...
Если я потороплюсь, я могу еще застать винную лавку открытой.
Автобус покатил по Сто двадцатой улице, а я смотрел в окно на высокие стены многоквартирных домов. Затем Сто двадцатая кончилась, а вместе с ней и воспоминания о детстве Курта Кеннона.
Я откинулся за сиденье, поднял воротник пальто и слегка улыбнулся, когда женщина рядом пересела на другое место.

1 2 3 4 5