«Боже мой, хорошую няньку сейчас так трудно найти!» – полицейские приняли это за граничащее с жестокостью бессердечие, а не за увертку самого дурного свойства. И все в таком же духе. Я бы знал, как поступить непосредственно в ночь убийства. Я не испытывал бы, поверьте мне, Лейси, растерянности.
– Еще не слишком поздно, – сказала Лейси.
– Что?
– Вы еще можете найти его, – с воодушевлением пояснила Лейси. – Я хочу с ним поговорить, только и всего. Я не собираюсь передавать его в руки полиции. Мне кажется, он жив.
– Возможно. Я лично верю в правосудие, но…
– Можно представить, каким могло быть правосудие в таком случае, – воскликнула Лейси.
Джозеф Марри улыбнулся:
– Вы совершенно правы. Наказание никогда не соразмерно преступлению. Все книги и статьи на эту тему – их целые горы – признают, что если Лукан и виновен, то отчасти. Я склонен согласиться с теорией – вы найдете ее в книге Марнхема – о существовании сообщника, наемного убийцы. Если это так, то убийца все еще на свободе. Должен сказать, это исключительно разумная теория. И если она найдет подтверждение, станет понятен целый ряд факторов, как они ни малочисленны.
– Вы поможете мне начать его розыск?
– О нет! Не сейчас.
– О да. Именно сейчас, доктор Марри, – сказала хорошенькая Лейси. – Сейчас, – повторила она.
– Вы можете называть меня Джо, – предложил он.
– Джо, – повторила она, – сейчас.
Джо был младшим сыном в богатой семье. Теперь ему было шестьдесят с небольшим. Не слишком высокого роста, довольно стройная фигура. Еще когда он преподавал в Кембридже, его молодая жена умерла, и после ее смерти он так и не женился. Марри был прирожденным и страстным зоологом и, по сути дела, с позиций зоолога проявлял интерес ко многим людским делам, не имеющим отношения к его личной жизни. По тому, как он говорил о Лукане, чувствовалось, что он относится к нему как к своеобразному экземпляру фауны. К какому биологическому виду принадлежал Лукан? Марри тем более хотелось бы это знать, поскольку в молодости он был другом Лукана. Как он сожалел теперь, что никогда подолгу не говорил с Луканом ни о чем, кроме баккара, игры в кости, покера, очко («двадцать одно») и предполагаемых результатов последнего заезда на скачках. Теперь, вспоминая это, он понял, что прежде, в сущности, не думал о Лукане. Поэтому, когда разразился скандал и Лукан не счел возможным предстать перед судом, чтобы снять с себя обвинения, Джо решил, что лорд мог быть чрезвычайно неуравновешенным человеком и далеко не все его знакомые знали об этом. Наверное, размышлял Марри, эта особенность навела Лаки на мысль имитировать сумасшествие. А может, он и правда был немного не в себе. Так что бессмысленно ожидать, что такой субъект изменится в лучшую сторону – горбатого только могила исправит.
– Знаете, – сказал Марри, – у лорда должен был быть сообщник, профессиональный убийца.
– Почему вы так думаете?
– Я знал Лукана. Не близко, но вполне достаточно. Мы в одно время учились в университете. У него практически не было воображения. Теперь вспомните, что он писал своим друзьям и что говорил по телефону своей матери в ночь убийства. Лаки утверждал, будто, проходя мимо дома на Лоуэр-Белгрейв-стрит, где жили его жена и дети, он с тротуара увидел в подвале человека, напавшего на его жену, и бросился на помощь. Вот почему Лукан оказался весь в крови. Имея крайне ограниченное воображение, лорд мог придумать только такое элементарное объяснение – схватку с каким-то человеком. По всей вероятности, у Лукана в памяти засел его сообщник, профессиональный убийца.
– Но полицейские в ту ночь не видели никакого бежавшего по улице человека, – возразила Лейси. – Не нашли они и сообщника Лаки. В подвале было темно, и, во всяком случае, с улицы ничего нельзя было увидеть.
– Детективы не нашли и Лукана. Они слишком медлили. Если вы не против оставить мне свои заметки и относящиеся ко времени преступления вырезки, я немного подумаю над этим вопросом. А теперь, моя дорогая, вы ведь останетесь здесь перекусить, не так ли? Мой помощник уже ставит все в микроволновку, а еды у нас всегда больше, чем на двоих.
Лейси приняла приглашение и, сидя за столом в кухне, чувствовала себя как дома. Она рассказала Джо, что в ожидании развода живет отдельно от мужа; никакой конкретной вины ни с той, ни с другой стороны не было, но так уж получилось. Джо отвечал, что она очень красивая, возможно, даже красивее, чем в ее возрасте была ее мать. Он довольно хорошо помнил Марию Туикнем, она много путешествовала и знала Лукана, «однако не в интимном плане». Но кто знал Лукана с этой стороны?
– Лукан – кто действительно знал его? – пожал плечами Джо.
– Его жена? Родители?
– Только отчасти – никто из них не мог как следует его знать.
– Еще до убийства он говорил, что готов прикончить свою жену.
– Да, говорил… Мужья часто так говорят. Но это, как правило, ничего не значит. Можно смело утверждать, что если бы Лаки замышлял убийство, он держал бы свой план в тайне.
– Мне хотелось бы, чтобы вы поехали со мной и побеседовали со священником, которого я упомянула в своем письме. Он все еще в том же приходе?
– Отец Эмброс? Я получил от него рождественскую открытку. Да, он по-прежнему там.
– Вы поедете со мной?
– Даже не знаю. Ведь есть еще Бенни Ролф.
– Кто это?
– Бенни Ролф, – пояснил Джо, – процветающий бизнесмен, который когда-то был другом Лукана. Ходили слухи, что он финансировал пребывание Лукана за границей.
– Однако надо помнить, что если Лукан и жив, его внешность изменилась очень радикально и причиной тому не только происшедшие годы. Он наверняка сделал серьезную пластическую операцию.
– Тогда как же друзья узнают его?
– В этом-то все и дело. Они готовы к тому, что могут не узнать его в первую минуту, готовы к тому, что он изменил внешность. Этим может воспользоваться любой мошенник, выдающий себя за Лукана. Он наносит короткий визит, обменивается с друзьями графа несколькими словами, забирает деньги и исчезает. Лукана может уже и не быть в живых, а преступный сговор помочь ускользнуть от правосудия все еще в силе. Это, моя дорогая, я говорю к тому, что поиски подлинного Лукана могут оказаться бесплодными.
– Получается, он так и не понесет наказания?
– О Лукане, – напомнил ей Джо, – написано столько, что этот материал способен воодушевить даже самого последнего актера-любителя. Известно практически все, каждая деталь, касающаяся прошлого лорда. И какой-нибудь лже-Лукан не вызовет практически никаких подозрений.
– Значит, – сказала Лейси, – вы считаете, что Лукана нет в живых?
– Я ничего не считаю. Я вообще не делаю выводов, когда обсуждаю эту тему. Половина друзей считают, что после убийства он покончил с собой, другая половина – что он жив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Еще не слишком поздно, – сказала Лейси.
– Что?
– Вы еще можете найти его, – с воодушевлением пояснила Лейси. – Я хочу с ним поговорить, только и всего. Я не собираюсь передавать его в руки полиции. Мне кажется, он жив.
– Возможно. Я лично верю в правосудие, но…
– Можно представить, каким могло быть правосудие в таком случае, – воскликнула Лейси.
Джозеф Марри улыбнулся:
– Вы совершенно правы. Наказание никогда не соразмерно преступлению. Все книги и статьи на эту тему – их целые горы – признают, что если Лукан и виновен, то отчасти. Я склонен согласиться с теорией – вы найдете ее в книге Марнхема – о существовании сообщника, наемного убийцы. Если это так, то убийца все еще на свободе. Должен сказать, это исключительно разумная теория. И если она найдет подтверждение, станет понятен целый ряд факторов, как они ни малочисленны.
– Вы поможете мне начать его розыск?
– О нет! Не сейчас.
– О да. Именно сейчас, доктор Марри, – сказала хорошенькая Лейси. – Сейчас, – повторила она.
– Вы можете называть меня Джо, – предложил он.
– Джо, – повторила она, – сейчас.
Джо был младшим сыном в богатой семье. Теперь ему было шестьдесят с небольшим. Не слишком высокого роста, довольно стройная фигура. Еще когда он преподавал в Кембридже, его молодая жена умерла, и после ее смерти он так и не женился. Марри был прирожденным и страстным зоологом и, по сути дела, с позиций зоолога проявлял интерес ко многим людским делам, не имеющим отношения к его личной жизни. По тому, как он говорил о Лукане, чувствовалось, что он относится к нему как к своеобразному экземпляру фауны. К какому биологическому виду принадлежал Лукан? Марри тем более хотелось бы это знать, поскольку в молодости он был другом Лукана. Как он сожалел теперь, что никогда подолгу не говорил с Луканом ни о чем, кроме баккара, игры в кости, покера, очко («двадцать одно») и предполагаемых результатов последнего заезда на скачках. Теперь, вспоминая это, он понял, что прежде, в сущности, не думал о Лукане. Поэтому, когда разразился скандал и Лукан не счел возможным предстать перед судом, чтобы снять с себя обвинения, Джо решил, что лорд мог быть чрезвычайно неуравновешенным человеком и далеко не все его знакомые знали об этом. Наверное, размышлял Марри, эта особенность навела Лаки на мысль имитировать сумасшествие. А может, он и правда был немного не в себе. Так что бессмысленно ожидать, что такой субъект изменится в лучшую сторону – горбатого только могила исправит.
– Знаете, – сказал Марри, – у лорда должен был быть сообщник, профессиональный убийца.
– Почему вы так думаете?
– Я знал Лукана. Не близко, но вполне достаточно. Мы в одно время учились в университете. У него практически не было воображения. Теперь вспомните, что он писал своим друзьям и что говорил по телефону своей матери в ночь убийства. Лаки утверждал, будто, проходя мимо дома на Лоуэр-Белгрейв-стрит, где жили его жена и дети, он с тротуара увидел в подвале человека, напавшего на его жену, и бросился на помощь. Вот почему Лукан оказался весь в крови. Имея крайне ограниченное воображение, лорд мог придумать только такое элементарное объяснение – схватку с каким-то человеком. По всей вероятности, у Лукана в памяти засел его сообщник, профессиональный убийца.
– Но полицейские в ту ночь не видели никакого бежавшего по улице человека, – возразила Лейси. – Не нашли они и сообщника Лаки. В подвале было темно, и, во всяком случае, с улицы ничего нельзя было увидеть.
– Детективы не нашли и Лукана. Они слишком медлили. Если вы не против оставить мне свои заметки и относящиеся ко времени преступления вырезки, я немного подумаю над этим вопросом. А теперь, моя дорогая, вы ведь останетесь здесь перекусить, не так ли? Мой помощник уже ставит все в микроволновку, а еды у нас всегда больше, чем на двоих.
Лейси приняла приглашение и, сидя за столом в кухне, чувствовала себя как дома. Она рассказала Джо, что в ожидании развода живет отдельно от мужа; никакой конкретной вины ни с той, ни с другой стороны не было, но так уж получилось. Джо отвечал, что она очень красивая, возможно, даже красивее, чем в ее возрасте была ее мать. Он довольно хорошо помнил Марию Туикнем, она много путешествовала и знала Лукана, «однако не в интимном плане». Но кто знал Лукана с этой стороны?
– Лукан – кто действительно знал его? – пожал плечами Джо.
– Его жена? Родители?
– Только отчасти – никто из них не мог как следует его знать.
– Еще до убийства он говорил, что готов прикончить свою жену.
– Да, говорил… Мужья часто так говорят. Но это, как правило, ничего не значит. Можно смело утверждать, что если бы Лаки замышлял убийство, он держал бы свой план в тайне.
– Мне хотелось бы, чтобы вы поехали со мной и побеседовали со священником, которого я упомянула в своем письме. Он все еще в том же приходе?
– Отец Эмброс? Я получил от него рождественскую открытку. Да, он по-прежнему там.
– Вы поедете со мной?
– Даже не знаю. Ведь есть еще Бенни Ролф.
– Кто это?
– Бенни Ролф, – пояснил Джо, – процветающий бизнесмен, который когда-то был другом Лукана. Ходили слухи, что он финансировал пребывание Лукана за границей.
– Однако надо помнить, что если Лукан и жив, его внешность изменилась очень радикально и причиной тому не только происшедшие годы. Он наверняка сделал серьезную пластическую операцию.
– Тогда как же друзья узнают его?
– В этом-то все и дело. Они готовы к тому, что могут не узнать его в первую минуту, готовы к тому, что он изменил внешность. Этим может воспользоваться любой мошенник, выдающий себя за Лукана. Он наносит короткий визит, обменивается с друзьями графа несколькими словами, забирает деньги и исчезает. Лукана может уже и не быть в живых, а преступный сговор помочь ускользнуть от правосудия все еще в силе. Это, моя дорогая, я говорю к тому, что поиски подлинного Лукана могут оказаться бесплодными.
– Получается, он так и не понесет наказания?
– О Лукане, – напомнил ей Джо, – написано столько, что этот материал способен воодушевить даже самого последнего актера-любителя. Известно практически все, каждая деталь, касающаяся прошлого лорда. И какой-нибудь лже-Лукан не вызовет практически никаких подозрений.
– Значит, – сказала Лейси, – вы считаете, что Лукана нет в живых?
– Я ничего не считаю. Я вообще не делаю выводов, когда обсуждаю эту тему. Половина друзей считают, что после убийства он покончил с собой, другая половина – что он жив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33