Что с ними теперь делать?
Мальчик был цвета темной меди; прямые волосы прикрывали его низкий лоб; выпяченный живот делал его безобразным. Девочка была поменьше, посветлее; тоненькая, грациозная, она прельщала дикой красотой, заставлявшей вспомнить о лесном эльфе.
— Что же мне с ними делать? — повторял Мануэль. — Не могу же убить их, не могу и оставить тут умирать с голода или на съедение ягуарам. Пожалуй, следует отвезти их в Пачиту и отдать в племя дружественных кампас.
Решив так, Мануэль сложил пальмовый лист и принялся вычерпывать воду из каноэ. На дне он нашел гроздь карликовых бананов и немного сушеной рыбы. Он приспособил листья пальмы над краями каноэ так, чтобы они защитили ребятишек от солнца, дождя и росы. А потом, столкнув каноэ, он направил его в бурный поток.
Вставало раскаленное солнце; песчаные мухи кружились над каноэ; пролился дождь; потом спустилась ночь, а вместе с ней и туча жужжащих москитов, ядовитая роса и туман.
Миновал один день, за ним другой, подобный первому. Каноэ летело со скоростью потока. Дети-кашибос перестали бояться Мануэля. Малыш что-то болтал, играя; девочка улыбалась Мануэлю, и это навело его на мысль не отдавать детей в племя кампас, а взять их к себе домой и самому позаботиться о них.
Еще три дня и три ночи плыло каноэ. К Мануэлю вернулась сила, но тревожные мысли не покидали его. Что-то случилось с ним там, в верховьях реки. Изорванная куртка Сеньора, которая не оставляла его мыслей, служила ему подушкой, и он берег ее, как сокровище.
Наутро он свернул в излучину Ла Боки и внезапно наткнулся на «Амазонас», стоявший у причала. С палубы закричали люди, послышался топот босых ног.
— Смотрите! Смотрите!
— Что это — наш изгнанник?
— Да нет!
— Он! Он! Его плечи и руки!
Лицо Мануэля, в метках укусов, распухло так, что его невозможно было узнать.
Капитан Вальдес низко перегнулся через перила:
— Мануэль, это ты?
— Да, капитан.
— Где ж твой каучук?
— Погиб, капитан, погиб. Огромный каучуковый лес, капитан… У меня были уже тонны каучука… И все погибло!
— Может быть, — насмешливо заметил Вальдес, — твой груз хорошо вознаградит твою потерю — два индейских подростка. Храбрости тебе не занимать, Мануэль; войти в Ла Боку с рабами!
— Рабами? — эхом отозвался Мануэль.
Взгляд его метался с лица Вальдеса на лица маленьких бронзовых кашибос, вновь испуганно съежившихся на носу каноэ. — Рабами! Ха-ха-ха!
— У тебя был выбор, Мануэль, — неумолимо продолжал капитан, — и теперь ты должен сдержать слово. В эту поездку я поймал нескольких охотников за рабами. Вот и Бустос в наручниках. Теперь твой черед. Мануэль, что выбираешь — цепи или реку?
— Для меня — река, — ответил Мануэль, — но только вверх, а не вниз.
— Вверх! Но вниз по Амазонке есть возможность спастись! Ты…
Охотник за каучуком повернулся, глядя вверх на широкую Пачиту. Слова замерли у Вальдеса на губах, когда он услыхал пронзительный, тоскливый крик Мануэля. Звук покатился, странный резкий зов к чему-то поверх дикой молчаливой реки.
— У него жар, — прошептал один на палубе, в наручниках.
— Сошел с ума, — отвечал другой.
Мануэль резко направил каноэ против течения. Он даже не оглянулся. А капитан, команда и узники на судне вздрогнули, услыхав насмешливое прощание Бустоса:
— Adios! Прощай, Мануэль!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Мальчик был цвета темной меди; прямые волосы прикрывали его низкий лоб; выпяченный живот делал его безобразным. Девочка была поменьше, посветлее; тоненькая, грациозная, она прельщала дикой красотой, заставлявшей вспомнить о лесном эльфе.
— Что же мне с ними делать? — повторял Мануэль. — Не могу же убить их, не могу и оставить тут умирать с голода или на съедение ягуарам. Пожалуй, следует отвезти их в Пачиту и отдать в племя дружественных кампас.
Решив так, Мануэль сложил пальмовый лист и принялся вычерпывать воду из каноэ. На дне он нашел гроздь карликовых бананов и немного сушеной рыбы. Он приспособил листья пальмы над краями каноэ так, чтобы они защитили ребятишек от солнца, дождя и росы. А потом, столкнув каноэ, он направил его в бурный поток.
Вставало раскаленное солнце; песчаные мухи кружились над каноэ; пролился дождь; потом спустилась ночь, а вместе с ней и туча жужжащих москитов, ядовитая роса и туман.
Миновал один день, за ним другой, подобный первому. Каноэ летело со скоростью потока. Дети-кашибос перестали бояться Мануэля. Малыш что-то болтал, играя; девочка улыбалась Мануэлю, и это навело его на мысль не отдавать детей в племя кампас, а взять их к себе домой и самому позаботиться о них.
Еще три дня и три ночи плыло каноэ. К Мануэлю вернулась сила, но тревожные мысли не покидали его. Что-то случилось с ним там, в верховьях реки. Изорванная куртка Сеньора, которая не оставляла его мыслей, служила ему подушкой, и он берег ее, как сокровище.
Наутро он свернул в излучину Ла Боки и внезапно наткнулся на «Амазонас», стоявший у причала. С палубы закричали люди, послышался топот босых ног.
— Смотрите! Смотрите!
— Что это — наш изгнанник?
— Да нет!
— Он! Он! Его плечи и руки!
Лицо Мануэля, в метках укусов, распухло так, что его невозможно было узнать.
Капитан Вальдес низко перегнулся через перила:
— Мануэль, это ты?
— Да, капитан.
— Где ж твой каучук?
— Погиб, капитан, погиб. Огромный каучуковый лес, капитан… У меня были уже тонны каучука… И все погибло!
— Может быть, — насмешливо заметил Вальдес, — твой груз хорошо вознаградит твою потерю — два индейских подростка. Храбрости тебе не занимать, Мануэль; войти в Ла Боку с рабами!
— Рабами? — эхом отозвался Мануэль.
Взгляд его метался с лица Вальдеса на лица маленьких бронзовых кашибос, вновь испуганно съежившихся на носу каноэ. — Рабами! Ха-ха-ха!
— У тебя был выбор, Мануэль, — неумолимо продолжал капитан, — и теперь ты должен сдержать слово. В эту поездку я поймал нескольких охотников за рабами. Вот и Бустос в наручниках. Теперь твой черед. Мануэль, что выбираешь — цепи или реку?
— Для меня — река, — ответил Мануэль, — но только вверх, а не вниз.
— Вверх! Но вниз по Амазонке есть возможность спастись! Ты…
Охотник за каучуком повернулся, глядя вверх на широкую Пачиту. Слова замерли у Вальдеса на губах, когда он услыхал пронзительный, тоскливый крик Мануэля. Звук покатился, странный резкий зов к чему-то поверх дикой молчаливой реки.
— У него жар, — прошептал один на палубе, в наручниках.
— Сошел с ума, — отвечал другой.
Мануэль резко направил каноэ против течения. Он даже не оглянулся. А капитан, команда и узники на судне вздрогнули, услыхав насмешливое прощание Бустоса:
— Adios! Прощай, Мануэль!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10