Сильно накрапывало. На сей раз ждать пришлось мне, а дождевые капли все решительнее пробирались за шиворот. Наконец Октобер появился с другой стороны холма, снова в сопровождении собаки.
— Ну, как дела?
Я сказал, что новая лошадь Бекетта — просто чудо, и с ней у меня открываются отличные возможности. Он кивнул.
— Родди Бекетт еще в войну был спецом по снабжению. Он даже прославился — все доставлял аккуратно и в срок. Не было случая, чтобы он послал куда-то не те боеприпасы или сапоги на одну ногу.
— Я заставил кое-кого усомниться в своей честности, — сказал я. — Постараюсь еще больше очернить себя в конце этой недели в Берндейле. У меня меткий глаз, и любители стрелок взяли меня в свою команду.
— В Берндейле, помнится, были какие-то случаи с допингом, — задумчиво произнес он. — Может, и найдете там какую-то зацепку.
— Попробую.
— А справочники что-нибудь вам дали? — спросил он. — Думали вы еще, что связывает эти одиннадцать лошадей?
— Я только об этом и думаю, — заверил его я. — Мне кажется, что есть возможность — не гарантия, конечно, а именно возможность — выловить двенадцатую лошадь, если взять у нее анализы до начала заезда. Если, конечно, исходить из того, что двенадцатая лошадь обязательно появится... Но почему ей не появиться — ведь виновники торжества пока ходят безнаказанными?
Поля шляпы Октобера были загнуты вниз, с них капал дождь. Глаза его загорелись.
— Вы что-то нашли?
— Не совсем. Просто провел статистический анализ. Но, пожалуй, можно биться об заклад, что следующая наша лошадь выиграет облегченный стипль-чез в Келсо, Седжфилде, Ладлоу, Стаффорде или Хейдоке. — Я объяснил, как пришел к этому выводу, и продолжал: — Перед началом всех облегченных стипль-чезов на этих ипподромах у лошадей надо брать слюну на пробу. Такие заезды проводятся не чаще, чем раз в два дня... А если колода окажется без «джокера», пробы можно просто выбросить и анализ не проводить.
— Это заказ не из простых, — медленно произнес он. — Но выполнимый, если через него можно добраться до сути.
— Результаты анализов могут дать что-то новое.
— Вы правы. Пусть они даже ничего не дадут, это все равно будет крупным шагом вперед. Мы будем искать этого «джокера», предпринимать какие-то активные действия, а не сидеть с озадаченным видом и ждать, пока он появится. Черт возьми, — он огорченно покачал головой, — почему мы не додумались до этого сами, еще несколько месяцев назад? Сейчас, когда такой выход предложили вы, он мне кажется совершенно очевидным.
— Еще одно, — продолжал я. — В лаборатории вам сказали, что выявить стимулирующее средство они не могут, и посоветовали подумать, не применяется ли механический раздражитель. Вы говорили, что жокеев вместе со снаряжением подвергли тщательному осмотру. А кожу лошадей? Мне на днях пришло в голову, что стрелкой — знаете, для игры? — я попаду в лошадь в ста случаях из ста. Можно бросить что-нибудь колючее... что жалило бы как оса... Конечно, лошадь понесется быстрее.
— Насколько я знаю, на теле лошадей никаких следов обнаружено не было, но придется уточнить. Кстати, я узнавал у медиков, возможно ли, чтобы организм лошади перерабатывал наркотическое средство в безвредное вещество, и они категорично ответили «нет».
— Что ж, фронт поисков сужается, и то хорошо.
— Да. — Он свистнул собаку, рыскавшую в дальнем конце балки. — В следующее воскресенье вы будете в Берндейле, но в принципе давайте возьмем себе за правило встречаться здесь в это время каждое воскресенье и обсуждать, как идут дела. Если в субботу на резвых работах меня нет, свидание отменяется — я уехал. Кстати, вчера даже неопытному глазу было видно, что на Искрометном скачет умелый жокей. По-моему, мы договорились, что производить слишком хорошее впечатление не в ваших интересах. Кроме того, — с легкой улыбкой добавил он, — Инскип говорит, что вы — трудолюбивый и расторопный работник.
— Что за черт... буду впредь осторожней, не то Инскип даст мне слишком хорошую рекомендацию.
— Да уж, пожалуйста, — согласился он. — Ну как, нравится быть конюхом?
В этой работе есть свои плюсы... У вас замечательные дочери.
Он довольно улыбнулся.
— О да. Спасибо, что помогли Элинор. Она сказала, что очень благодарна вам.
— Не за что, уверяю вас.
— С Пэтти, правда, не все благополучно, задумчиво пожаловался он. — Никак не выберет себе занятие по душе. Она знает, что я не одобряю эти ее бесконечные вечеринки, коктейли до утра... Впрочем, что это я докучаю вам своими семейными проблемами?.. До свидания, мистер Рок.
Мы пожали друг другу руки, и он побрел вверх по холму, а я поспешил вниз. Дождь моросил не переставая.
В назначенный день мы с Искрометным отправились в дальнюю поездку — Бристоль лежал в четырехстах километрах к югу. Ипподром находился за чертой города, и, когда мы остановились перекусить на полдороге, водитель фургона сказал мне, что весь конюшенный комплекс там выстроен заново — после пожара.
Построенные денники были чистыми и удобными, но конюхов привело в восторг другое — новые помещения для отдыха и сна, то есть общежитие. Меня оно тоже поразило. Чем именно? Большой холл, две длинные спальные комнаты, в каждой примерно по тридцать кроватей, застеленных чистыми простынями и ворсистыми синими одеялами. Над каждой кроватью — бра, пол выложен виниловой плиткой, под ним — система отопления. Вполне современные душевые в умывальной, и еще одна комната — для сушки мокрого белья.
— Вот это житуха, елки зеленые! — воскликнул какой-то веселый парень, который вошел в спальную комнату следом за мной и бросил свой брезентовый саквояж на свободную кровать.
Тут же раздались другие голоса.
— Да тут не хуже, чем в Ньюбери.
— Запросто.
— А Аскот они переплюнули, точно говорю.
Послышались одобрительные возгласы.
— Кровати тут удобнее, чем в Аскоте, и говорить нечего.
Общежития в Ньюбери и Аскоте, надо полагать, считались самыми комфортабельными во всей стране.
— Можно подумать, что боссы вдруг образумились и вспомнили, что конюхи — тоже люди, — агрессивным подстрекательским тоном заметил какой-то узколиций малый.
— А у нас с конюхами обращаются терпимо, — вступил я, кладя свои вещи на незанятую кровать. Главное — не нервничать, держаться естественно, обыкновенно, не выделяться. По сравнению со Слоу я чувствовал себя здесь не в своей тарелке. Там я по крайней мере знал работу «от» и «до» и мог потихоньку заводить с парнями нормальные отношения. Но здесь мне на все отведено только два вечера, и, если я хочу как-то продвинуться в своих поисках, нужно направлять разговор в нужную мне сторону.
— Это где же? — спросил весельчак, окидывая меня любопытным взглядом.
— У лорда Октобера.
— А-а, ясно, у Инскипа?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
— Ну, как дела?
Я сказал, что новая лошадь Бекетта — просто чудо, и с ней у меня открываются отличные возможности. Он кивнул.
— Родди Бекетт еще в войну был спецом по снабжению. Он даже прославился — все доставлял аккуратно и в срок. Не было случая, чтобы он послал куда-то не те боеприпасы или сапоги на одну ногу.
— Я заставил кое-кого усомниться в своей честности, — сказал я. — Постараюсь еще больше очернить себя в конце этой недели в Берндейле. У меня меткий глаз, и любители стрелок взяли меня в свою команду.
— В Берндейле, помнится, были какие-то случаи с допингом, — задумчиво произнес он. — Может, и найдете там какую-то зацепку.
— Попробую.
— А справочники что-нибудь вам дали? — спросил он. — Думали вы еще, что связывает эти одиннадцать лошадей?
— Я только об этом и думаю, — заверил его я. — Мне кажется, что есть возможность — не гарантия, конечно, а именно возможность — выловить двенадцатую лошадь, если взять у нее анализы до начала заезда. Если, конечно, исходить из того, что двенадцатая лошадь обязательно появится... Но почему ей не появиться — ведь виновники торжества пока ходят безнаказанными?
Поля шляпы Октобера были загнуты вниз, с них капал дождь. Глаза его загорелись.
— Вы что-то нашли?
— Не совсем. Просто провел статистический анализ. Но, пожалуй, можно биться об заклад, что следующая наша лошадь выиграет облегченный стипль-чез в Келсо, Седжфилде, Ладлоу, Стаффорде или Хейдоке. — Я объяснил, как пришел к этому выводу, и продолжал: — Перед началом всех облегченных стипль-чезов на этих ипподромах у лошадей надо брать слюну на пробу. Такие заезды проводятся не чаще, чем раз в два дня... А если колода окажется без «джокера», пробы можно просто выбросить и анализ не проводить.
— Это заказ не из простых, — медленно произнес он. — Но выполнимый, если через него можно добраться до сути.
— Результаты анализов могут дать что-то новое.
— Вы правы. Пусть они даже ничего не дадут, это все равно будет крупным шагом вперед. Мы будем искать этого «джокера», предпринимать какие-то активные действия, а не сидеть с озадаченным видом и ждать, пока он появится. Черт возьми, — он огорченно покачал головой, — почему мы не додумались до этого сами, еще несколько месяцев назад? Сейчас, когда такой выход предложили вы, он мне кажется совершенно очевидным.
— Еще одно, — продолжал я. — В лаборатории вам сказали, что выявить стимулирующее средство они не могут, и посоветовали подумать, не применяется ли механический раздражитель. Вы говорили, что жокеев вместе со снаряжением подвергли тщательному осмотру. А кожу лошадей? Мне на днях пришло в голову, что стрелкой — знаете, для игры? — я попаду в лошадь в ста случаях из ста. Можно бросить что-нибудь колючее... что жалило бы как оса... Конечно, лошадь понесется быстрее.
— Насколько я знаю, на теле лошадей никаких следов обнаружено не было, но придется уточнить. Кстати, я узнавал у медиков, возможно ли, чтобы организм лошади перерабатывал наркотическое средство в безвредное вещество, и они категорично ответили «нет».
— Что ж, фронт поисков сужается, и то хорошо.
— Да. — Он свистнул собаку, рыскавшую в дальнем конце балки. — В следующее воскресенье вы будете в Берндейле, но в принципе давайте возьмем себе за правило встречаться здесь в это время каждое воскресенье и обсуждать, как идут дела. Если в субботу на резвых работах меня нет, свидание отменяется — я уехал. Кстати, вчера даже неопытному глазу было видно, что на Искрометном скачет умелый жокей. По-моему, мы договорились, что производить слишком хорошее впечатление не в ваших интересах. Кроме того, — с легкой улыбкой добавил он, — Инскип говорит, что вы — трудолюбивый и расторопный работник.
— Что за черт... буду впредь осторожней, не то Инскип даст мне слишком хорошую рекомендацию.
— Да уж, пожалуйста, — согласился он. — Ну как, нравится быть конюхом?
В этой работе есть свои плюсы... У вас замечательные дочери.
Он довольно улыбнулся.
— О да. Спасибо, что помогли Элинор. Она сказала, что очень благодарна вам.
— Не за что, уверяю вас.
— С Пэтти, правда, не все благополучно, задумчиво пожаловался он. — Никак не выберет себе занятие по душе. Она знает, что я не одобряю эти ее бесконечные вечеринки, коктейли до утра... Впрочем, что это я докучаю вам своими семейными проблемами?.. До свидания, мистер Рок.
Мы пожали друг другу руки, и он побрел вверх по холму, а я поспешил вниз. Дождь моросил не переставая.
В назначенный день мы с Искрометным отправились в дальнюю поездку — Бристоль лежал в четырехстах километрах к югу. Ипподром находился за чертой города, и, когда мы остановились перекусить на полдороге, водитель фургона сказал мне, что весь конюшенный комплекс там выстроен заново — после пожара.
Построенные денники были чистыми и удобными, но конюхов привело в восторг другое — новые помещения для отдыха и сна, то есть общежитие. Меня оно тоже поразило. Чем именно? Большой холл, две длинные спальные комнаты, в каждой примерно по тридцать кроватей, застеленных чистыми простынями и ворсистыми синими одеялами. Над каждой кроватью — бра, пол выложен виниловой плиткой, под ним — система отопления. Вполне современные душевые в умывальной, и еще одна комната — для сушки мокрого белья.
— Вот это житуха, елки зеленые! — воскликнул какой-то веселый парень, который вошел в спальную комнату следом за мной и бросил свой брезентовый саквояж на свободную кровать.
Тут же раздались другие голоса.
— Да тут не хуже, чем в Ньюбери.
— Запросто.
— А Аскот они переплюнули, точно говорю.
Послышались одобрительные возгласы.
— Кровати тут удобнее, чем в Аскоте, и говорить нечего.
Общежития в Ньюбери и Аскоте, надо полагать, считались самыми комфортабельными во всей стране.
— Можно подумать, что боссы вдруг образумились и вспомнили, что конюхи — тоже люди, — агрессивным подстрекательским тоном заметил какой-то узколиций малый.
— А у нас с конюхами обращаются терпимо, — вступил я, кладя свои вещи на незанятую кровать. Главное — не нервничать, держаться естественно, обыкновенно, не выделяться. По сравнению со Слоу я чувствовал себя здесь не в своей тарелке. Там я по крайней мере знал работу «от» и «до» и мог потихоньку заводить с парнями нормальные отношения. Но здесь мне на все отведено только два вечера, и, если я хочу как-то продвинуться в своих поисках, нужно направлять разговор в нужную мне сторону.
— Это где же? — спросил весельчак, окидывая меня любопытным взглядом.
— У лорда Октобера.
— А-а, ясно, у Инскипа?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58