Сейчас ему стоило невероятного усилия воли взять себя в руки и не взорваться.
– Сэр, вынужден напомнить вам, что это касается только мужа и жены. И мне очень не нравится, что вы пытаетесь вмешиваться в столь деликатное дело. А теперь, если никто из вас не возражает, я хотел бы поговорить со своей женой. Наедине.
Его взгляд скрестился со взглядом священника. Рыжие брови Дэниела сошлись на переносице.
– Э... видите ли, мой мальчик, я ведь пока что ее отец...
– Конечно. А я – хоть вам, возможно, и неприятно об этом слышать – все еще ее муж, – непререкаемым тоном отрезал Джастин. – И сейчас я желаю поговорить со своей женой наедине.
Дэниел всем своим видом ясно показывал, что не намерен сдаваться. Джастин – тоже. Джозеф и Грейс молча встали и двинулись к двери. Сейчас они оба переминались на пороге, ожидая, что будет дальше. А Джастин с Дэниелом, сверля друг друга взглядами, не сдвинулись с места. Они походили на двух псов, готовых перегрызть друг другу глотки из-за понравившейся им кости.
Наконец терпение Джастина лопнуло. Выругавшись сквозь зубы, он повернулся к Арабелле.
– Арабелла... – тихо окликнул он.
Ожидание, казалось, тянется бесконечно. Арабелла сидела молча, глядя на свои руки, безвольно лежащие на коленях. Она молчала так долго, что Джастин принялся гадать, слышала ли она, что он зовет ее. Она подняла на него глаза в тот момент, когда он уже готов был взорваться.
– Я... пожалуйста, папа. Все и порядке.
Дэниел с неудовольствием поджал губы, но вынужден был подчиниться. Он неохотно поднялся на ноги, оглянулся на жену, потом подошел к дочери. С тяжелым вздохом он погладил ее по таким же рыжим, как у него самого, волосам.
– Позови, если мы тебе понадобимся, хорошо? – тихо прошептал он.
Дверь за ним захлопнулась. Джастин и Арабелла остались одни.
Джастин не шелохнулся. Взгляд Арабеллы снова опустился вниз, на ее судорожно сжатые руки. Джастину еще никогда не доводилось видеть у нее такого бледного, до синевы, безжизненного лица.
– Ну, – с сардонической усмешкой проговорил он, – все прошло просто замечательно. Конечно, я давно успел убедиться в том, что я распутник и негодяй. Но признаться, до сегодняшнего дня я даже не подозревал, что, для того чтобы остаться наедине с собственной женой, мне нужно будет просить разрешения у ее родителей!
Слова Джастина, а вернее, то, как это было сказано, заставило ее вскинуть голову. Глаза Арабеллы полыхнули синим огнем.
– Не смей говорить дурно о папе! – бросила она. – Мой отец – самый лучший, самый добрый, самый замечательный на земле человек!
Джастин глубоко вздохнул. У него было такое чувство, какое бывает, когда пробираешься в полной темноте и кажется, что почва вот-вот уйдет из-под ног.
– Да, согласен. Твои родители – порядочные и весьма достойные люди. И я ничуть не сомневаюсь, что они искренне любят тебя. Поэтому неудивительно, что и ты так сильно привязана к ним. Ну и ситуация тоже, скажем так... весьма неординарная...
Арабелла ничем не показала, согласна она с ним или нет. Взгляд ее снова стал безучастным. Плечи опустились, руки вновь принялись теребить складки платья. Вся ее поза выражала отчаяние и безнадежность.
Сделав несколько шагов, Джастин подошел к ней и тихо опустился на колени.
– Арабелла, ты не хочешь даже посмотреть на меня?
Мягкие губы Арабеллы жалобно задрожали. Она зажмурилась, еще ниже опустив голову, и не ответила.
Тоскливая боль разлилась в груди Джастина. Повинуясь какому-то неосознанному чувству, он хотел взять ее руку в свои.
Это оказалось ошибкой. Прошипев что-то, Арабелла отшатнулась от него, как от прокаженного.
– Не смей! – прошептала она. – Не дотрагивайся до меня!
На скулах Джастина заходили желваки. В груди его удушливой волной поднимался гнев. Но, сделав над собой невероятное усилие, он загнал обиду подальше и сделал вид, что ничего особенного не произошло.
– Прошу тебя, Арабелла, – тихо проговорил он, – давай поедем домой и спокойно все обсудим.
– Нет.
– Что? – Ему показалось, что он ослышался. Арабелла покачала головой:
– Нет. Я... мне не хочется возвращаться домой. Во всяком случае, с тобой.
Глаза Джастина сузились.
– И что ты собираешься делать? Остаться тут?
Она нерешительно кивнула.
Джастин глубоко вздохнул.
– Любовь моя...
– Нет! Не смей меня так называть! И не смотри на меня так! – тонким дрожащим голосом воскликнула она. – Может быть, отец прав, и наш брак действительно нужно аннулировать!
– Но я этого не хочу! – тихо, но твердо проговорил Джастин.
Арабелла медленно подняла на него глаза. Если бы Джастин уже не стоял на коленях, одного этого взгляда было достаточно, чтобы заставить его сделать это. Ему показалось, что почва уходит у него из-под ног.
– А почему бы тебе не спросить, чего хочу я?
Он опустил голову. Больше всего ему сейчас хотелось бы заглянуть в ее сердце.
– И чего же хочешь ты? – тихо спросил он.
Арабелла тяжело задышала.
– Не знаю, – покачав головой, с трудом проговорила она. – Но я не могу думать, пока ты здесь. Когда ты рядом, со мной что-то происходит, понимаешь? Мне нужно побыть одной, Джастин! Прошу тебя, уйди! Мне нужно побыть одной!
– Нет. Тебе нужен я. Твой муж!
– Мой муж! Мой муж! – Теперь она уже почти кричала. – Человек, который женился на мне из-за какого-то пари!
– Это неправда...
– Тогда почему ты сразу не рассказал мне все, как есть? Ты говорил мне о том пари в «Уайтсе», – выпалила Арабелла. – Но ты ни словом не обмолвился мне о своем пари с Гидеоном! Почему?!
Предательские мурашки побежали по спине у Джастина. Он знал, что она права. И сам ненавидел себя в эту минуту.
– Возможно, мне следовало это сделать. Когда Гидеон сообщил мне, что уезжает в Париж, я сказал, чтобы он выкинул из головы это дурацкое пари. Но он просто отказался меня слушать. Арабелла, Богом клянусь, это пари для меня ничего не значит!
Ему не следовало этого говорить – Джастин понял это еще до того, как слова слетели с его губ. Понурившись, он беспомощно махнул рукой.
– Арабелла... прости меня... Поверь, мне очень жаль...
– О, конечно, ничуть не сомневаюсь, что ты жалеешь... о том, что я все узнала!
– Нет. Мне жаль, что я вел себя так глупо, так легкомысленно, так недостойно... что вообще ввязался в это пари. Да, возможно, я поступил эгоистично, но мне не хотелось, чтобы ты когда-нибудь узнала об этом моем поступке. – Он сделал нетерпеливый жест. – Господи помилуй, ну как мне тебе объяснить?! Я не хотел, понимаешь, не хотел причинить тебе боль!
Арабелла ничего не сказала – она просто смотрела на него с молчаливым упреком в глазах, который был для Джастина хуже самой изощренной пытки.
– Арабелла, человек, который согласился на это пари... Так вот, его больше не существует. Теперь, когда я с тобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
– Сэр, вынужден напомнить вам, что это касается только мужа и жены. И мне очень не нравится, что вы пытаетесь вмешиваться в столь деликатное дело. А теперь, если никто из вас не возражает, я хотел бы поговорить со своей женой. Наедине.
Его взгляд скрестился со взглядом священника. Рыжие брови Дэниела сошлись на переносице.
– Э... видите ли, мой мальчик, я ведь пока что ее отец...
– Конечно. А я – хоть вам, возможно, и неприятно об этом слышать – все еще ее муж, – непререкаемым тоном отрезал Джастин. – И сейчас я желаю поговорить со своей женой наедине.
Дэниел всем своим видом ясно показывал, что не намерен сдаваться. Джастин – тоже. Джозеф и Грейс молча встали и двинулись к двери. Сейчас они оба переминались на пороге, ожидая, что будет дальше. А Джастин с Дэниелом, сверля друг друга взглядами, не сдвинулись с места. Они походили на двух псов, готовых перегрызть друг другу глотки из-за понравившейся им кости.
Наконец терпение Джастина лопнуло. Выругавшись сквозь зубы, он повернулся к Арабелле.
– Арабелла... – тихо окликнул он.
Ожидание, казалось, тянется бесконечно. Арабелла сидела молча, глядя на свои руки, безвольно лежащие на коленях. Она молчала так долго, что Джастин принялся гадать, слышала ли она, что он зовет ее. Она подняла на него глаза в тот момент, когда он уже готов был взорваться.
– Я... пожалуйста, папа. Все и порядке.
Дэниел с неудовольствием поджал губы, но вынужден был подчиниться. Он неохотно поднялся на ноги, оглянулся на жену, потом подошел к дочери. С тяжелым вздохом он погладил ее по таким же рыжим, как у него самого, волосам.
– Позови, если мы тебе понадобимся, хорошо? – тихо прошептал он.
Дверь за ним захлопнулась. Джастин и Арабелла остались одни.
Джастин не шелохнулся. Взгляд Арабеллы снова опустился вниз, на ее судорожно сжатые руки. Джастину еще никогда не доводилось видеть у нее такого бледного, до синевы, безжизненного лица.
– Ну, – с сардонической усмешкой проговорил он, – все прошло просто замечательно. Конечно, я давно успел убедиться в том, что я распутник и негодяй. Но признаться, до сегодняшнего дня я даже не подозревал, что, для того чтобы остаться наедине с собственной женой, мне нужно будет просить разрешения у ее родителей!
Слова Джастина, а вернее, то, как это было сказано, заставило ее вскинуть голову. Глаза Арабеллы полыхнули синим огнем.
– Не смей говорить дурно о папе! – бросила она. – Мой отец – самый лучший, самый добрый, самый замечательный на земле человек!
Джастин глубоко вздохнул. У него было такое чувство, какое бывает, когда пробираешься в полной темноте и кажется, что почва вот-вот уйдет из-под ног.
– Да, согласен. Твои родители – порядочные и весьма достойные люди. И я ничуть не сомневаюсь, что они искренне любят тебя. Поэтому неудивительно, что и ты так сильно привязана к ним. Ну и ситуация тоже, скажем так... весьма неординарная...
Арабелла ничем не показала, согласна она с ним или нет. Взгляд ее снова стал безучастным. Плечи опустились, руки вновь принялись теребить складки платья. Вся ее поза выражала отчаяние и безнадежность.
Сделав несколько шагов, Джастин подошел к ней и тихо опустился на колени.
– Арабелла, ты не хочешь даже посмотреть на меня?
Мягкие губы Арабеллы жалобно задрожали. Она зажмурилась, еще ниже опустив голову, и не ответила.
Тоскливая боль разлилась в груди Джастина. Повинуясь какому-то неосознанному чувству, он хотел взять ее руку в свои.
Это оказалось ошибкой. Прошипев что-то, Арабелла отшатнулась от него, как от прокаженного.
– Не смей! – прошептала она. – Не дотрагивайся до меня!
На скулах Джастина заходили желваки. В груди его удушливой волной поднимался гнев. Но, сделав над собой невероятное усилие, он загнал обиду подальше и сделал вид, что ничего особенного не произошло.
– Прошу тебя, Арабелла, – тихо проговорил он, – давай поедем домой и спокойно все обсудим.
– Нет.
– Что? – Ему показалось, что он ослышался. Арабелла покачала головой:
– Нет. Я... мне не хочется возвращаться домой. Во всяком случае, с тобой.
Глаза Джастина сузились.
– И что ты собираешься делать? Остаться тут?
Она нерешительно кивнула.
Джастин глубоко вздохнул.
– Любовь моя...
– Нет! Не смей меня так называть! И не смотри на меня так! – тонким дрожащим голосом воскликнула она. – Может быть, отец прав, и наш брак действительно нужно аннулировать!
– Но я этого не хочу! – тихо, но твердо проговорил Джастин.
Арабелла медленно подняла на него глаза. Если бы Джастин уже не стоял на коленях, одного этого взгляда было достаточно, чтобы заставить его сделать это. Ему показалось, что почва уходит у него из-под ног.
– А почему бы тебе не спросить, чего хочу я?
Он опустил голову. Больше всего ему сейчас хотелось бы заглянуть в ее сердце.
– И чего же хочешь ты? – тихо спросил он.
Арабелла тяжело задышала.
– Не знаю, – покачав головой, с трудом проговорила она. – Но я не могу думать, пока ты здесь. Когда ты рядом, со мной что-то происходит, понимаешь? Мне нужно побыть одной, Джастин! Прошу тебя, уйди! Мне нужно побыть одной!
– Нет. Тебе нужен я. Твой муж!
– Мой муж! Мой муж! – Теперь она уже почти кричала. – Человек, который женился на мне из-за какого-то пари!
– Это неправда...
– Тогда почему ты сразу не рассказал мне все, как есть? Ты говорил мне о том пари в «Уайтсе», – выпалила Арабелла. – Но ты ни словом не обмолвился мне о своем пари с Гидеоном! Почему?!
Предательские мурашки побежали по спине у Джастина. Он знал, что она права. И сам ненавидел себя в эту минуту.
– Возможно, мне следовало это сделать. Когда Гидеон сообщил мне, что уезжает в Париж, я сказал, чтобы он выкинул из головы это дурацкое пари. Но он просто отказался меня слушать. Арабелла, Богом клянусь, это пари для меня ничего не значит!
Ему не следовало этого говорить – Джастин понял это еще до того, как слова слетели с его губ. Понурившись, он беспомощно махнул рукой.
– Арабелла... прости меня... Поверь, мне очень жаль...
– О, конечно, ничуть не сомневаюсь, что ты жалеешь... о том, что я все узнала!
– Нет. Мне жаль, что я вел себя так глупо, так легкомысленно, так недостойно... что вообще ввязался в это пари. Да, возможно, я поступил эгоистично, но мне не хотелось, чтобы ты когда-нибудь узнала об этом моем поступке. – Он сделал нетерпеливый жест. – Господи помилуй, ну как мне тебе объяснить?! Я не хотел, понимаешь, не хотел причинить тебе боль!
Арабелла ничего не сказала – она просто смотрела на него с молчаливым упреком в глазах, который был для Джастина хуже самой изощренной пытки.
– Арабелла, человек, который согласился на это пари... Так вот, его больше не существует. Теперь, когда я с тобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94