Поддавшись какому-то минутному порыву, Джон, как самый настоящий трус, торопливо прошел через холл и, толкнув вращающуюся дверь, вышел на улицу.
«Я поужинаю, – решил он, – а потом вернусь и расскажу им. С полным желудком я буду чувствовать себя гораздо увереннее».
Он зашел в расположенный неподалеку ресторанчик, где один или два раза они с Лаурой ужинали. Больше ничего на свете не имело для него значения: главное, что она была жива. Кошмар закончился. Теперь он может позволить себе наслаждаться едой, даже несмотря на то, что Лауры нет рядом, и думать о том, что она сидит в гостиной у Хиллов, что она ляжет сегодня спать, что завтра утром она поедет в больницу и будет сидеть с Джонни, что Джонни в безопасности. Больше не о чем беспокоиться, осталось только извиниться перед управляющим отеля и дать ему более менее вразумительные объяснения.
Ему было приятно сидеть за столиком в углу и быть самым обыкновенным посетителем, которого никто не знает. Он с удовольствием заказал себе коктейль и полбутылки «Мерло». Он наслаждался едой, однако его не отпускало ощущение нереальности. Разговор посетителей за соседним столиком и тихая музыка действовали на него успокаивающе.
Соседний столик опустел, и он взглянул на висевшие на стене часы. Была половина десятого. Нельзя больше откладывать предстоящий разговор. Он допил кофе, закурил и расплатился. «В конце концов, – думал он, направляясь к отелю, – управляющему тоже будет приятно услышать, что все хорошо закончилось».
Когда он вошел в холл отеля, первое, что он увидел, был мужчина в форме полицейского, который стоял возле стола управляющего. Здесь же был и портье. Они повернулись в его сторону и смотрели, как он приближается к ним. На лице управляющего отразилось облегчение.
– Ecollo! – воскликнул он. – Я был уверен, что сеньор где-то поблизости. Дела сдвинулись с места, сеньор. Нашли этих двух дам, и они любезно согласились пройти с офицером в участок. Если вы не будете задерживаться, этот agenle di polizia проводит вас.
Джон покраснел как рак.
– Я доставил всем вам массу неприятностей, – сказал он. – Я собирался поговорить с вами до того, как ушел ужинать, но вас не было на месте. Дело в том, что я связался со своей женой. Она прилетела в Лондон, и я разговаривал с ней по телефону. Произошла какая-то ошибка.
Управляющий озадаченно взглянул на него.
– Сеньора в Лондоне? – переспросил он и, перейдя на итальянский, начал что-то быстро говорить полицейскому. – Кажется, эти дамы утверждают, что они весь день не выходили из дома, только рано утром сходили в магазин, – сказал он, поворачиваясь к Джону. – Так кого же вы видели на пароме?
Джон покачал головой.
– Я до сих пор не понял, как я мог так ошибиться, – сказал он. – Очевидно, это были совершенно чужие люди. Мне действительно очень жаль, что я побеспокоил вас.
Опять раздалась итальянская речь. Джон заметил, что портье с любопытством разглядывает его. По всей видимости, управляющий от имени Джона извинялся перед полицейским, который выглядел встревоженным. Он что-то ответил, причем чем дольше он говорил, тем громче становился его голос. Все это дело доставило слишком много неприятностей окружающим, не говоря уже о двух старушках.
– Послушайте, – прервал этот бесконечный поток Джон, – передайте агенту, что я пойду с ним в участок и лично принесу извинения начальнику и дамам.
Лицо управляющего опять выразило облегчение.
– Вы окажете большую любезность, если возьмете на себя труд сходить туда, – проговорил он. – Между прочим, дамы очень расстроились, когда к ним в отель пришел полицейский и рассказал, что произошло. Они предложили пройти с ним в участок только потому, что очень переживали за сеньору.
Чувство неловкости, охватившее Джона, усилилось. Нельзя допустить, чтобы Лаура когда-нибудь узнала об этом. Он спросил себя, существует ли какое-то наказание за сообщение полиции недостоверной информации, в результате чего в дело бывают втянуты третьи лица. Его ошибка начинает приобретать масштабы преступления.
Он пересек площадь св. Марка, заполненную теми, кто вышел прогуляться после ужина и послушать, как соперничают друг с другом три оркестра, игравшие на площади. Сопровождавший его полицейский шел слева от него, выдерживая дистанцию в два шага. За всю дорогу он не произнес ни единого слова.
Они вошли в участок и, поднявшись наверх, зашли в ту же комнату, где совсем недавно был Джон. За столом сидел незнакомый офицер, не тот, с которым он разговаривал. На его желтоватом лице было написано раздражение. Сестры, очень расстроенные – в особенности зрячая, – сидели на стульях. За ними стоял полицейский. Полицейский, сопровождавший Джона, немедленно подошел к офицеру и затараторил по-итальянски, а Джон, после минутного колебания, направился к сестрам.
– Произошла ужасная ошибка, – сказал он. – Прошу простить меня. Полиция ни при чем, во всем виноват я сам.
Зрячая сестра собралась было встать, ее рот нервно дернулся, но он удержал ее.
– Мы ничего не понимаем, – проговорила она с сильным шотландским акцентом. – Вчера вечером мы попрощались с вашей женой и больше с ней не виделись. Более часа назад к нам пришел полицейский и сказал, что ваша жена пропала и что вы выдвинули против нас обвинения. Моя сестра очень слаба. Визит полицейского очень сильно растревожил ее.
– Произошла ошибка. Ужасная ошибка, – повторил Джон. Он повернулся к столу. К нему обращался офицер. Он говорил на довольно плохом, по сравнению со своим предшественником, английском и постукивал карандашом по лежащему перед ним на столе заявлению Джона.
– Итак? – спросил он. – Этот документ лжет? Вы сообщили неправду?
– Тогда я думал, что это правда, – ответил Джон. – Я мог бы поклясться на Библии, что видел свою жену и вот этих дам на пароме на Большом канале. Теперь я знаю, что ошибался.
– Весь день мы даже близко не подходили к каналу, – запротестовала зрячая сестра. – Утром мы сделали кое-какие покупки в «Мерсерии», а потом весь день сидели дома. Моя сестра неважно себя чувствовала. Я уже десятки раз повторяла это офицеру и говорила ему, что наши слова могут подтвердить соседи, которые живут в том же пансионе. Но он отказывается меня слушать.
– А как же сеньора? – напустился на нее офицер. – Что случилось с сеньорой?
– Сеньора, моя жена, в Англии. Она в полной безопасности, – начал терпеливо объяснять Джон. – В семь вечера я говорил с ней по телефону. Она улетела из аэропорта чартерным рейсом и сейчас живет у друзей.
– Тогда кто была та женщина в алом плаще, которую вы видели на пароме? – спросил разгневанный офицер. – И если вы видели не этих сеньорин, то кого же?
– Меня обманули мои глаза, – сказал Джон, чувствуя, что на него начинает действовать неправильный английский офицера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
«Я поужинаю, – решил он, – а потом вернусь и расскажу им. С полным желудком я буду чувствовать себя гораздо увереннее».
Он зашел в расположенный неподалеку ресторанчик, где один или два раза они с Лаурой ужинали. Больше ничего на свете не имело для него значения: главное, что она была жива. Кошмар закончился. Теперь он может позволить себе наслаждаться едой, даже несмотря на то, что Лауры нет рядом, и думать о том, что она сидит в гостиной у Хиллов, что она ляжет сегодня спать, что завтра утром она поедет в больницу и будет сидеть с Джонни, что Джонни в безопасности. Больше не о чем беспокоиться, осталось только извиниться перед управляющим отеля и дать ему более менее вразумительные объяснения.
Ему было приятно сидеть за столиком в углу и быть самым обыкновенным посетителем, которого никто не знает. Он с удовольствием заказал себе коктейль и полбутылки «Мерло». Он наслаждался едой, однако его не отпускало ощущение нереальности. Разговор посетителей за соседним столиком и тихая музыка действовали на него успокаивающе.
Соседний столик опустел, и он взглянул на висевшие на стене часы. Была половина десятого. Нельзя больше откладывать предстоящий разговор. Он допил кофе, закурил и расплатился. «В конце концов, – думал он, направляясь к отелю, – управляющему тоже будет приятно услышать, что все хорошо закончилось».
Когда он вошел в холл отеля, первое, что он увидел, был мужчина в форме полицейского, который стоял возле стола управляющего. Здесь же был и портье. Они повернулись в его сторону и смотрели, как он приближается к ним. На лице управляющего отразилось облегчение.
– Ecollo! – воскликнул он. – Я был уверен, что сеньор где-то поблизости. Дела сдвинулись с места, сеньор. Нашли этих двух дам, и они любезно согласились пройти с офицером в участок. Если вы не будете задерживаться, этот agenle di polizia проводит вас.
Джон покраснел как рак.
– Я доставил всем вам массу неприятностей, – сказал он. – Я собирался поговорить с вами до того, как ушел ужинать, но вас не было на месте. Дело в том, что я связался со своей женой. Она прилетела в Лондон, и я разговаривал с ней по телефону. Произошла какая-то ошибка.
Управляющий озадаченно взглянул на него.
– Сеньора в Лондоне? – переспросил он и, перейдя на итальянский, начал что-то быстро говорить полицейскому. – Кажется, эти дамы утверждают, что они весь день не выходили из дома, только рано утром сходили в магазин, – сказал он, поворачиваясь к Джону. – Так кого же вы видели на пароме?
Джон покачал головой.
– Я до сих пор не понял, как я мог так ошибиться, – сказал он. – Очевидно, это были совершенно чужие люди. Мне действительно очень жаль, что я побеспокоил вас.
Опять раздалась итальянская речь. Джон заметил, что портье с любопытством разглядывает его. По всей видимости, управляющий от имени Джона извинялся перед полицейским, который выглядел встревоженным. Он что-то ответил, причем чем дольше он говорил, тем громче становился его голос. Все это дело доставило слишком много неприятностей окружающим, не говоря уже о двух старушках.
– Послушайте, – прервал этот бесконечный поток Джон, – передайте агенту, что я пойду с ним в участок и лично принесу извинения начальнику и дамам.
Лицо управляющего опять выразило облегчение.
– Вы окажете большую любезность, если возьмете на себя труд сходить туда, – проговорил он. – Между прочим, дамы очень расстроились, когда к ним в отель пришел полицейский и рассказал, что произошло. Они предложили пройти с ним в участок только потому, что очень переживали за сеньору.
Чувство неловкости, охватившее Джона, усилилось. Нельзя допустить, чтобы Лаура когда-нибудь узнала об этом. Он спросил себя, существует ли какое-то наказание за сообщение полиции недостоверной информации, в результате чего в дело бывают втянуты третьи лица. Его ошибка начинает приобретать масштабы преступления.
Он пересек площадь св. Марка, заполненную теми, кто вышел прогуляться после ужина и послушать, как соперничают друг с другом три оркестра, игравшие на площади. Сопровождавший его полицейский шел слева от него, выдерживая дистанцию в два шага. За всю дорогу он не произнес ни единого слова.
Они вошли в участок и, поднявшись наверх, зашли в ту же комнату, где совсем недавно был Джон. За столом сидел незнакомый офицер, не тот, с которым он разговаривал. На его желтоватом лице было написано раздражение. Сестры, очень расстроенные – в особенности зрячая, – сидели на стульях. За ними стоял полицейский. Полицейский, сопровождавший Джона, немедленно подошел к офицеру и затараторил по-итальянски, а Джон, после минутного колебания, направился к сестрам.
– Произошла ужасная ошибка, – сказал он. – Прошу простить меня. Полиция ни при чем, во всем виноват я сам.
Зрячая сестра собралась было встать, ее рот нервно дернулся, но он удержал ее.
– Мы ничего не понимаем, – проговорила она с сильным шотландским акцентом. – Вчера вечером мы попрощались с вашей женой и больше с ней не виделись. Более часа назад к нам пришел полицейский и сказал, что ваша жена пропала и что вы выдвинули против нас обвинения. Моя сестра очень слаба. Визит полицейского очень сильно растревожил ее.
– Произошла ошибка. Ужасная ошибка, – повторил Джон. Он повернулся к столу. К нему обращался офицер. Он говорил на довольно плохом, по сравнению со своим предшественником, английском и постукивал карандашом по лежащему перед ним на столе заявлению Джона.
– Итак? – спросил он. – Этот документ лжет? Вы сообщили неправду?
– Тогда я думал, что это правда, – ответил Джон. – Я мог бы поклясться на Библии, что видел свою жену и вот этих дам на пароме на Большом канале. Теперь я знаю, что ошибался.
– Весь день мы даже близко не подходили к каналу, – запротестовала зрячая сестра. – Утром мы сделали кое-какие покупки в «Мерсерии», а потом весь день сидели дома. Моя сестра неважно себя чувствовала. Я уже десятки раз повторяла это офицеру и говорила ему, что наши слова могут подтвердить соседи, которые живут в том же пансионе. Но он отказывается меня слушать.
– А как же сеньора? – напустился на нее офицер. – Что случилось с сеньорой?
– Сеньора, моя жена, в Англии. Она в полной безопасности, – начал терпеливо объяснять Джон. – В семь вечера я говорил с ней по телефону. Она улетела из аэропорта чартерным рейсом и сейчас живет у друзей.
– Тогда кто была та женщина в алом плаще, которую вы видели на пароме? – спросил разгневанный офицер. – И если вы видели не этих сеньорин, то кого же?
– Меня обманули мои глаза, – сказал Джон, чувствуя, что на него начинает действовать неправильный английский офицера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16