Ты ведь не допустишь, чтобы с ней что-то случилось?
Большой Наполеон сразу решил, что больше никогда не возьмет Сильвию с собой в болота. Хилтон Кортин доверил ему оберегать Сильвию, и он выполнит его просьбу, чего бы это ему ни стоило.
— Клянусь, капитан, я не позволю упасть ни единому волоску с ее головы! — Наполеон торжественно пожал ему руку.
— Я знал, что могу положиться на тебя, — улыбнулся Хилтон.
— Спасибо, мистер Кортин.
— Сильвия сказала мне, что вы с Делилой собираетесь пожениться?
— В августе, капитан. Мне потребовалось много времени, чтобы завоевать эту женщину, но все-таки я победил.
— Надеюсь, что и мне посчастливится.
* * *
Жаркое солнце Луизианы клонилось к закату, когда сверкающая черная карета подкатила к дому.
Эстер, Мария и Делила, открыв рты, смотрели, как Хилтон Кортин идет к дому.
Его отлично сшитый смокинг сидел на нем как влитой. Белую накрахмаленную рубашку украшал белый галстук-бабочка. Черные ботинки были начищены так, что в них можно было смотреться как в зеркало. В руке у него была коробочка с белой гарденией.
Он вошел в тесную прихожую и остановился, наблюдая, как Сильвия грациозно спускается по лестнице.
Она выглядела неотразимой в платье из розового шелка с высокой талией и двумя широкими оборками, украшавшими воротник. На маленьких ножках были элегантные розовые туфельки. Волосы, собранные на затылке, удерживал перламутровый гребень, несколько локонов кокетливо ниспадали на плечи.
— Мисс Фэрмонт, — воскликнул восхищенный Хилтон, — вы великолепны!
С сияющими глазами Сильвия спустилась вниз, подошла к Хилтону и протянула ему руку.
— А вы, капитан Кортин, элегантны.
Вынув из коробочки гардению, Хилтон протянул ее Сильвии. Она подняла руку к волосам, затем передумала и засунула цветок в декольте. Он посмотрел на то место, где покоился цветок, и почувствовал, как кровь вскипает в его жилах.
В карете Сильвия поддерживала легкую беседу, стараясь казаться беззаботной, но когда они подъехали к театру, она начала нервничать. Хилтон, напротив, чувствовал себя легко и непринужденно. Увидев беспокойство на милом личике, он сжал ее холодную руку.
— Сильвия, если хочешь, мы можем вернуться домой.
— Я не пропущу такого события ни за что на свете! — твердо заявила она.
Карета остановилась возле парадного входа, и Сильвия, подобрав юбки, с гордым видом вышла из кареты прямо в толпу высокопоставленных горожан. Борясь с желанием потихоньку улизнуть, пока ее не заметили, она вцепилась в руку Хилтона и направилась с ним в театр. Его то и дело останавливали старые знакомые, прося представить им Сильвию, а дамы протягивали затянутые в перчатки руки для поцелуя, бросая пренебрежительные взгляды на спутницу капитана Кортина.
Хилтон провел ее в бельэтаж, откуда она могла видеть всех сидящих в зале. Сильвия жадно разглядывала зрителей, и ей казалось, что они тоже смотрят на нее. Она сказала об этом Хилтону.
— Они смотрят на нас, Хилтон, — прошептала она, прикрываясь веером.
— Пусть смотрят, — спокойно ответил он.
— Они говорят обо мне. Они говорят, что я…
—…самое красивое создание на свете.
Сильвия вздохнула с облегчением, когда бархатный занавес, наконец, поднялся, и все взоры устремились на сцену. Она слушала известную диву, мадам Симон Рувильер, певшую по-французски.
Почувствовав на себе взгляд Хилтона, Сильвия повернулась и вопросительно посмотрела на него. Выражение, которое она увидела в его черных глазах, смутило ее: взгляд его горел страстью, но он быстро потупил взор и сказал:
— Мадам Рувильер похожа на пухлого напудренного ребенка, а ее голос напоминает вопли младенца.
— Хилтон Кортин! — возмутилась Сильвия. Но, прислушавшись повнимательнее, она поняла, что Хилтон прав.
Певица была толстой маленькой женщиной с круглым лицом. Когда она брала высокие ноты, ее кукольное личико напрягалось и краснело, Сильвия улыбнулась, а затем, не выдержав, рассмеялась.
К счастью, выступление мадам скоро закончилось, и все, включая Сильвию и Хилтона, перешли в бальный зал, который, как сказал Хилтон, был лучшим танцевальным залом в стране.
А Хилтон Кортин, подумала Сильвия, лучший танцор страны. Ее мнение разделяли и красивые леди, смотревшие на них, и она знала, что они недоумевают, почему самый завидный жених Нового Орлеана пришел сюда с женщиной ниже его по положению. Она и сама этому удивлялась. Но главное, она здесь. Она с ним. Она в раю.
После театра они сели в карету и поехали в ресторан. Сильвия заметила печаль в глазах Хилтона.
— В чем дело, Кортин? — спросила она, дотрагиваясь до его руки. — Что тебя тревожит? Скажи мне.
— Я уезжаю, — ответил Хилтон.
— На войну с Мексикой?
— Да, дорогая.
— Но почему? Ты ведь ушел из армии, и никто не может приказать тебе отправиться на войну.
— Я должен быть там. Санта-Ана убил моего лучшего друга. Я хочу отомстить за него.
— Да… я помню, — сказала она взволнованно, — ты рассказывал мне о нем. Когда… когда ты уезжаешь?
— В воскресенье. — Он сжал ее руку.
Ее губы начали дрожать, и в глазах заблестели слезы. Он уезжает. Он уезжает и может никогда не вернуться.
— Хилтон, — выдохнула она.
— Да, Сильвия?
— Я… я хочу… — Она погладила его по щеке. — Нет, Хилтон, я не могу позволить тебе уехать. — Она обвила руками его шею.
— Милая, — прошептал он, целуя ее.
Сильвия прижалась к нему, и они целовались жарко, неистово, не в силах оторваться друг от друга.
— Сильвия, я люблю тебя, и всегда любил.
— Тогда не уезжай! — взмолилась она. — Ты нужен мне. Не покидай меня. — Она страстно целовала его, умоляя не бросать ее. Никогда прежде она так не целовала его, и желание вспыхнуло в нем с новой силой.
Он погладил ее обнаженное плечо и вдруг услышал слова, которые не надеялся когда-нибудь услышать:
— Я люблю тебя, Хилтон. Я люблю тебя. Не уезжай. Не покидай меня.
— Господи, милая, — прошептал он, не веря своему счастью.
Их поцелуи становились все более страстными. Он спустил платье с плеча Сильвии, обнажив ее прелестную грудь. Сильвия, расстегнув рубашку Хилтона, гладила его торс.
Они и не заметили, как карета остановилась, и кучер постучал в дверцу.
— Приехали, капитан Кортин! — крикнул он.
Тяжело дыша, Хилтон взглянул на Сильвию.
— Ты голодна? — спросил он.
— Я хочу тебя, — прошептала она.
— Мы передумали, Эдвард, — сказал Хилтон кучеру. — Вези нас в отель «Сент-Луис».
— Слушаюсь, хозяин.
В номере было тепло и уютно. Горела лишь одна свеча. Бархатный полог, закрывавший кровать, свисал с высокого потолка до устланного пушистым ковром пола. Простыни были белыми как снег, прохладными и без единой складочки.
На этих простынях, украшенных вышивкой ручной работы, лежала обнаженная красивая женщина, ее золотистая кожа блестела в тусклом свете свечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Большой Наполеон сразу решил, что больше никогда не возьмет Сильвию с собой в болота. Хилтон Кортин доверил ему оберегать Сильвию, и он выполнит его просьбу, чего бы это ему ни стоило.
— Клянусь, капитан, я не позволю упасть ни единому волоску с ее головы! — Наполеон торжественно пожал ему руку.
— Я знал, что могу положиться на тебя, — улыбнулся Хилтон.
— Спасибо, мистер Кортин.
— Сильвия сказала мне, что вы с Делилой собираетесь пожениться?
— В августе, капитан. Мне потребовалось много времени, чтобы завоевать эту женщину, но все-таки я победил.
— Надеюсь, что и мне посчастливится.
* * *
Жаркое солнце Луизианы клонилось к закату, когда сверкающая черная карета подкатила к дому.
Эстер, Мария и Делила, открыв рты, смотрели, как Хилтон Кортин идет к дому.
Его отлично сшитый смокинг сидел на нем как влитой. Белую накрахмаленную рубашку украшал белый галстук-бабочка. Черные ботинки были начищены так, что в них можно было смотреться как в зеркало. В руке у него была коробочка с белой гарденией.
Он вошел в тесную прихожую и остановился, наблюдая, как Сильвия грациозно спускается по лестнице.
Она выглядела неотразимой в платье из розового шелка с высокой талией и двумя широкими оборками, украшавшими воротник. На маленьких ножках были элегантные розовые туфельки. Волосы, собранные на затылке, удерживал перламутровый гребень, несколько локонов кокетливо ниспадали на плечи.
— Мисс Фэрмонт, — воскликнул восхищенный Хилтон, — вы великолепны!
С сияющими глазами Сильвия спустилась вниз, подошла к Хилтону и протянула ему руку.
— А вы, капитан Кортин, элегантны.
Вынув из коробочки гардению, Хилтон протянул ее Сильвии. Она подняла руку к волосам, затем передумала и засунула цветок в декольте. Он посмотрел на то место, где покоился цветок, и почувствовал, как кровь вскипает в его жилах.
В карете Сильвия поддерживала легкую беседу, стараясь казаться беззаботной, но когда они подъехали к театру, она начала нервничать. Хилтон, напротив, чувствовал себя легко и непринужденно. Увидев беспокойство на милом личике, он сжал ее холодную руку.
— Сильвия, если хочешь, мы можем вернуться домой.
— Я не пропущу такого события ни за что на свете! — твердо заявила она.
Карета остановилась возле парадного входа, и Сильвия, подобрав юбки, с гордым видом вышла из кареты прямо в толпу высокопоставленных горожан. Борясь с желанием потихоньку улизнуть, пока ее не заметили, она вцепилась в руку Хилтона и направилась с ним в театр. Его то и дело останавливали старые знакомые, прося представить им Сильвию, а дамы протягивали затянутые в перчатки руки для поцелуя, бросая пренебрежительные взгляды на спутницу капитана Кортина.
Хилтон провел ее в бельэтаж, откуда она могла видеть всех сидящих в зале. Сильвия жадно разглядывала зрителей, и ей казалось, что они тоже смотрят на нее. Она сказала об этом Хилтону.
— Они смотрят на нас, Хилтон, — прошептала она, прикрываясь веером.
— Пусть смотрят, — спокойно ответил он.
— Они говорят обо мне. Они говорят, что я…
—…самое красивое создание на свете.
Сильвия вздохнула с облегчением, когда бархатный занавес, наконец, поднялся, и все взоры устремились на сцену. Она слушала известную диву, мадам Симон Рувильер, певшую по-французски.
Почувствовав на себе взгляд Хилтона, Сильвия повернулась и вопросительно посмотрела на него. Выражение, которое она увидела в его черных глазах, смутило ее: взгляд его горел страстью, но он быстро потупил взор и сказал:
— Мадам Рувильер похожа на пухлого напудренного ребенка, а ее голос напоминает вопли младенца.
— Хилтон Кортин! — возмутилась Сильвия. Но, прислушавшись повнимательнее, она поняла, что Хилтон прав.
Певица была толстой маленькой женщиной с круглым лицом. Когда она брала высокие ноты, ее кукольное личико напрягалось и краснело, Сильвия улыбнулась, а затем, не выдержав, рассмеялась.
К счастью, выступление мадам скоро закончилось, и все, включая Сильвию и Хилтона, перешли в бальный зал, который, как сказал Хилтон, был лучшим танцевальным залом в стране.
А Хилтон Кортин, подумала Сильвия, лучший танцор страны. Ее мнение разделяли и красивые леди, смотревшие на них, и она знала, что они недоумевают, почему самый завидный жених Нового Орлеана пришел сюда с женщиной ниже его по положению. Она и сама этому удивлялась. Но главное, она здесь. Она с ним. Она в раю.
После театра они сели в карету и поехали в ресторан. Сильвия заметила печаль в глазах Хилтона.
— В чем дело, Кортин? — спросила она, дотрагиваясь до его руки. — Что тебя тревожит? Скажи мне.
— Я уезжаю, — ответил Хилтон.
— На войну с Мексикой?
— Да, дорогая.
— Но почему? Ты ведь ушел из армии, и никто не может приказать тебе отправиться на войну.
— Я должен быть там. Санта-Ана убил моего лучшего друга. Я хочу отомстить за него.
— Да… я помню, — сказала она взволнованно, — ты рассказывал мне о нем. Когда… когда ты уезжаешь?
— В воскресенье. — Он сжал ее руку.
Ее губы начали дрожать, и в глазах заблестели слезы. Он уезжает. Он уезжает и может никогда не вернуться.
— Хилтон, — выдохнула она.
— Да, Сильвия?
— Я… я хочу… — Она погладила его по щеке. — Нет, Хилтон, я не могу позволить тебе уехать. — Она обвила руками его шею.
— Милая, — прошептал он, целуя ее.
Сильвия прижалась к нему, и они целовались жарко, неистово, не в силах оторваться друг от друга.
— Сильвия, я люблю тебя, и всегда любил.
— Тогда не уезжай! — взмолилась она. — Ты нужен мне. Не покидай меня. — Она страстно целовала его, умоляя не бросать ее. Никогда прежде она так не целовала его, и желание вспыхнуло в нем с новой силой.
Он погладил ее обнаженное плечо и вдруг услышал слова, которые не надеялся когда-нибудь услышать:
— Я люблю тебя, Хилтон. Я люблю тебя. Не уезжай. Не покидай меня.
— Господи, милая, — прошептал он, не веря своему счастью.
Их поцелуи становились все более страстными. Он спустил платье с плеча Сильвии, обнажив ее прелестную грудь. Сильвия, расстегнув рубашку Хилтона, гладила его торс.
Они и не заметили, как карета остановилась, и кучер постучал в дверцу.
— Приехали, капитан Кортин! — крикнул он.
Тяжело дыша, Хилтон взглянул на Сильвию.
— Ты голодна? — спросил он.
— Я хочу тебя, — прошептала она.
— Мы передумали, Эдвард, — сказал Хилтон кучеру. — Вези нас в отель «Сент-Луис».
— Слушаюсь, хозяин.
В номере было тепло и уютно. Горела лишь одна свеча. Бархатный полог, закрывавший кровать, свисал с высокого потолка до устланного пушистым ковром пола. Простыни были белыми как снег, прохладными и без единой складочки.
На этих простынях, украшенных вышивкой ручной работы, лежала обнаженная красивая женщина, ее золотистая кожа блестела в тусклом свете свечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72