Я, положим, давно уже не удивляюсь, когда люди выделывают всякие сумасшедшие вещи, - достаточно всего повидал. Но услышав, как компьютер играет церковный гимн, я понял, что здесь убийство. Сказать по правде, мистер Апфел, я не думаю, что это сделали вы. В одной только моей распечатке несколько десятков мотивов. Может быть, он шантажировал соседей. Может, именно так он купил себе всю аппаратуру. Опять же, люди, имеющие наркотики в таких количествах, редко умирают своей смертью. Мне предстоит много работы, но я узнаю, кто это сделал.
Он пробормотал что-то о невыезде и ушел.
- Вик… - произнес Хал, и я взглянул на него. - Я насчет распечатки. Я был бы тебе благодарен… Они сказали, что сохранят все в тайне… Ты понимаешь, о чем я?
Только тогда я заметил, что у него глаза, как у таксы.
- Отправляйся домой, Хал, и ни о чем не беспокойся.
Он кивнул головой и двинулся к выходу.
- Не думаю, что все это получит огласку, - сказал он.
На самом деле, конечно, вышло наоборот.
Возможно, это случилось бы и без писем, которые начали приходить через несколько дней после смерти Клюга. Писем со штемпелями Трентона, штат Нью-Джерси, переданных с компьютера, который так и не удалось проследить. О том, что Клюг лишь упомянул в своем завещании, в них говорилось во всех подробностях.
Тогда, однако, я ничего об этом не знал. После того, как ушел Хал, я залез в постель под электроодеяло, но никак не мог согреть ноги. Вставал я, только чтобы сделать сандвич или полежать в горячей ванне.
Несколько раз в дверь стучали репортеры, но я не отзывался. На следующий день я позвонил Мартину Абрамсу, адвокату, в телефонном справочнике он значился первым, и договорился, что он будет представлять мои интересы. Он сказал, что меня, возможно вызовут в полицейский участок. Я ответил, что никуда не поеду, проглотил две капсулы «Дилантина» и завалился в постель.
Раз-другой с улицы доносилось завывание сирены, и еще я расслышал крик: кто-то с кем-то громко спорил. Усилием воли я заставил себя не высовываться. Да, любопытство мучило меня, но вы сами знаете, что случается с любопытными…
Я ждал возвращения Осборна, но он все не приходил. Дни шли, превращаясь в неделю, и за это время произошло только два события, достойных внимания.
Первое началось со стука в дверь через два дня после смерти Клюга. Я выглянул из-за занавески и увидел припаркованный на обочине серебристый «Феррари». Разглядеть, кто стоит у дверей, я не мог, и поэтому спросил, кто там.
- Меня зовут Лиза Фу, - ответила какая-то женщина. - Вы меня приглашали.
- Я вас не помню.
- Это дом Чарльза Клюга?
- Нет. Вам в соседний дом.
- О, извините.
Я решил предупредить ее, что Клюга уже нет в живых, и открыл дверь. Женщина обернулась и улыбнулась совершенно ослепительной улыбкой.
Просто не знаю, с чего начать описание Лизы Фу. Помните то время, когда с газетных страниц не сходили карикатуры на Хирохито и Тодзио, а «Таймс» без всякого смущения употреблял слово «джап»? Маленькие человечки с круглыми, как футбольный мяч, лицами; уши, словно ручки от кувшинов; очки с толстыми стеклами; два больших, как у кролика, передних зуба и тоненькие усики…
Если не считать усов, то она просто сошла вот с такой карикатуры. Очки, зубы… На зубах стояла скобка, они напоминали клавиши пианино, обмотанные проволокой… Ростом она была пять футов и восемь или девять дюймов, а весила не больше 110 фунтов. Я бы сказал даже сто, но добавил по пять фунтов на каждую грудь, настолько большую при ее тоненькой фигурке, что надпись на майке читалась как «POCK LIVE», и только когда она поворачивалась боком, я мог разглядеть две буквы «S» по краям.
Лиза Фу протянула мне изящную тонкую руку.
- Похоже, мы некоторое время будем соседями, - сказала она. - По крайней мере, пока я не разберусь с этим логовом дракона на соседнем участке.
Если у нее и чувствовался какой-то акцент, то скорее из долины Сан-Фердинандо.
- Очень приятно.
- Вы его знали? Я имею в виду Клюга. Так он по крайней мере себя называл…
- А вы думаете, это его не настоящая фамилия?
- Сомневаюсь. «Клюг» по-немецки означает «умный». А на жаргоне хакеров это «хитрец» или «ловкач», что к Клюгу относится в полной мере. Хотя серый процессор у него определенно барахлил. - Она многозначительно постучала пальцем себя по виску. - «Вирусы», «фантомы» и «демоны» выскакивают каждый раз, когда люди из полиции пытаются подключиться к его системам, матобеспечение потухает, битовые корзины переполняются…
Она говорила и говорила, но для меня все это звучало как суахили.
- Вы хотите сказать, что в его компьютерах прячутся демоны?
- Точно.
- Тогда им нужен будет изгоняющий злых духов.
Она ткнула большим пальцем себя в грудь, показав одновременно еще пол-акра зубов, и сказала:
- Это я и есть. Однако мне надо идти. Заскакивайте повидаться в любое время.
Второе интересное событие недели произошло днем позже: по почте пришло уведомление из банка. На мой счет поступило три суммы. Первая - обычный чек из Управления по делам инвалидов войны на 487 долларов. Вторая сумма в 392 доллара 54 цента - проценты на деньги, оставленные мне родителями пятнадцать лет назад.
Третий вклад был переведен двадцатого, в тот день, когда умер Клюг. 700 083 доллара 04 цента.
Через несколько дней ко мне заглянул Хал Ланьер.
- Ну и неделька! - произнес он, плюхнулся на диван и начал рассказывать.
Оказывается, в нашем квартале зарегистрирована еще одна смерть. Письма, переданные с неизвестного компьютера, вызвали множество неприятностей, особенно после того, как полиция стала ходить по домам и допрашивать всех подряд. Кое-кто, почувствовав, что круг сжимается, покаялся в своих грехах. Женщина, развлекавшая коммивояжеров, пока ее муж был на работе, призналась ему в неверности, и тот ее застрелил. Теперь он сидел в тюрьме округа. Это, пожалуй, самое плохое из того, что произошло, но случались происшествия и помельче, от драк, до выбитых стекол. По словам Хала, налоговое управление собиралось устроить в нашем районе специальную проверку.
Я подумал о семистах тысячах восьмидесяти трех долларах.
И четырех центах.
Промолчал, но почувствовал, как у меня холодеют ноги.
- Ты, наверное, хочешь знать, что там у нас с Бетти, - сказал наконец он.
Я не хотел. Не хотел знать вообще ничего об этом, но попытался изобразить на лице соответствующее выражение.
- Все кончено, - произнес он, удовлетворенно вздыхая. - Я имею в виду между мной и Тони. Я все рассказал Бетти. Несколько дней было очень плохо, но теперь, думаю, наш брак стал еще крепче. - Он замолчал на некоторое время, наслаждаясь теплом происшедших перемен.
Еще он хотел рассказать мне о том, что они узнали о Клюге, и пригласить меня к себе пообедать, но я вежливо отказался от обоих предложений, сославшись на старые раны, которые меня совсем замучили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Он пробормотал что-то о невыезде и ушел.
- Вик… - произнес Хал, и я взглянул на него. - Я насчет распечатки. Я был бы тебе благодарен… Они сказали, что сохранят все в тайне… Ты понимаешь, о чем я?
Только тогда я заметил, что у него глаза, как у таксы.
- Отправляйся домой, Хал, и ни о чем не беспокойся.
Он кивнул головой и двинулся к выходу.
- Не думаю, что все это получит огласку, - сказал он.
На самом деле, конечно, вышло наоборот.
Возможно, это случилось бы и без писем, которые начали приходить через несколько дней после смерти Клюга. Писем со штемпелями Трентона, штат Нью-Джерси, переданных с компьютера, который так и не удалось проследить. О том, что Клюг лишь упомянул в своем завещании, в них говорилось во всех подробностях.
Тогда, однако, я ничего об этом не знал. После того, как ушел Хал, я залез в постель под электроодеяло, но никак не мог согреть ноги. Вставал я, только чтобы сделать сандвич или полежать в горячей ванне.
Несколько раз в дверь стучали репортеры, но я не отзывался. На следующий день я позвонил Мартину Абрамсу, адвокату, в телефонном справочнике он значился первым, и договорился, что он будет представлять мои интересы. Он сказал, что меня, возможно вызовут в полицейский участок. Я ответил, что никуда не поеду, проглотил две капсулы «Дилантина» и завалился в постель.
Раз-другой с улицы доносилось завывание сирены, и еще я расслышал крик: кто-то с кем-то громко спорил. Усилием воли я заставил себя не высовываться. Да, любопытство мучило меня, но вы сами знаете, что случается с любопытными…
Я ждал возвращения Осборна, но он все не приходил. Дни шли, превращаясь в неделю, и за это время произошло только два события, достойных внимания.
Первое началось со стука в дверь через два дня после смерти Клюга. Я выглянул из-за занавески и увидел припаркованный на обочине серебристый «Феррари». Разглядеть, кто стоит у дверей, я не мог, и поэтому спросил, кто там.
- Меня зовут Лиза Фу, - ответила какая-то женщина. - Вы меня приглашали.
- Я вас не помню.
- Это дом Чарльза Клюга?
- Нет. Вам в соседний дом.
- О, извините.
Я решил предупредить ее, что Клюга уже нет в живых, и открыл дверь. Женщина обернулась и улыбнулась совершенно ослепительной улыбкой.
Просто не знаю, с чего начать описание Лизы Фу. Помните то время, когда с газетных страниц не сходили карикатуры на Хирохито и Тодзио, а «Таймс» без всякого смущения употреблял слово «джап»? Маленькие человечки с круглыми, как футбольный мяч, лицами; уши, словно ручки от кувшинов; очки с толстыми стеклами; два больших, как у кролика, передних зуба и тоненькие усики…
Если не считать усов, то она просто сошла вот с такой карикатуры. Очки, зубы… На зубах стояла скобка, они напоминали клавиши пианино, обмотанные проволокой… Ростом она была пять футов и восемь или девять дюймов, а весила не больше 110 фунтов. Я бы сказал даже сто, но добавил по пять фунтов на каждую грудь, настолько большую при ее тоненькой фигурке, что надпись на майке читалась как «POCK LIVE», и только когда она поворачивалась боком, я мог разглядеть две буквы «S» по краям.
Лиза Фу протянула мне изящную тонкую руку.
- Похоже, мы некоторое время будем соседями, - сказала она. - По крайней мере, пока я не разберусь с этим логовом дракона на соседнем участке.
Если у нее и чувствовался какой-то акцент, то скорее из долины Сан-Фердинандо.
- Очень приятно.
- Вы его знали? Я имею в виду Клюга. Так он по крайней мере себя называл…
- А вы думаете, это его не настоящая фамилия?
- Сомневаюсь. «Клюг» по-немецки означает «умный». А на жаргоне хакеров это «хитрец» или «ловкач», что к Клюгу относится в полной мере. Хотя серый процессор у него определенно барахлил. - Она многозначительно постучала пальцем себя по виску. - «Вирусы», «фантомы» и «демоны» выскакивают каждый раз, когда люди из полиции пытаются подключиться к его системам, матобеспечение потухает, битовые корзины переполняются…
Она говорила и говорила, но для меня все это звучало как суахили.
- Вы хотите сказать, что в его компьютерах прячутся демоны?
- Точно.
- Тогда им нужен будет изгоняющий злых духов.
Она ткнула большим пальцем себя в грудь, показав одновременно еще пол-акра зубов, и сказала:
- Это я и есть. Однако мне надо идти. Заскакивайте повидаться в любое время.
Второе интересное событие недели произошло днем позже: по почте пришло уведомление из банка. На мой счет поступило три суммы. Первая - обычный чек из Управления по делам инвалидов войны на 487 долларов. Вторая сумма в 392 доллара 54 цента - проценты на деньги, оставленные мне родителями пятнадцать лет назад.
Третий вклад был переведен двадцатого, в тот день, когда умер Клюг. 700 083 доллара 04 цента.
Через несколько дней ко мне заглянул Хал Ланьер.
- Ну и неделька! - произнес он, плюхнулся на диван и начал рассказывать.
Оказывается, в нашем квартале зарегистрирована еще одна смерть. Письма, переданные с неизвестного компьютера, вызвали множество неприятностей, особенно после того, как полиция стала ходить по домам и допрашивать всех подряд. Кое-кто, почувствовав, что круг сжимается, покаялся в своих грехах. Женщина, развлекавшая коммивояжеров, пока ее муж был на работе, призналась ему в неверности, и тот ее застрелил. Теперь он сидел в тюрьме округа. Это, пожалуй, самое плохое из того, что произошло, но случались происшествия и помельче, от драк, до выбитых стекол. По словам Хала, налоговое управление собиралось устроить в нашем районе специальную проверку.
Я подумал о семистах тысячах восьмидесяти трех долларах.
И четырех центах.
Промолчал, но почувствовал, как у меня холодеют ноги.
- Ты, наверное, хочешь знать, что там у нас с Бетти, - сказал наконец он.
Я не хотел. Не хотел знать вообще ничего об этом, но попытался изобразить на лице соответствующее выражение.
- Все кончено, - произнес он, удовлетворенно вздыхая. - Я имею в виду между мной и Тони. Я все рассказал Бетти. Несколько дней было очень плохо, но теперь, думаю, наш брак стал еще крепче. - Он замолчал на некоторое время, наслаждаясь теплом происшедших перемен.
Еще он хотел рассказать мне о том, что они узнали о Клюге, и пригласить меня к себе пообедать, но я вежливо отказался от обоих предложений, сославшись на старые раны, которые меня совсем замучили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17