Его ни с чем нельзя было спутать. Орми вздохнул.
– Ясное дело. Мамонтово побоище. Кажется, Эйле, нам придется расстаться с нашим мохнатым другом. У него есть дела поважнее, чем катать нас на спине.
– Какое побоище?
– Время сейчас такое. Конец весны, начало лета. Мамонты бьются за самок. Это каждый год бывает со времени прихода Улле.
– А до прихода… этого не было?
– Кто ж его знает. Было, наверное.
– А почему за самок надо обязательно биться?
– Закон такой, – пожал плечами Орми. – Если на всех не хватает, надо, чтобы победил сильнейший. И у людей то же.
– И они погибают?
– А то как же. Придешь, бывало, ближе к осени на место побоища – так сразу два, а то и три или четыре трупа найдешь. Целое богатство. Кровохлебы из черепов с бивнями дома делали, мы, ядозубы, – вырезали ножи и наконечники. Мясо-то нам редко доставалось – туда целые стаи волков и медведей набегали прежде нас. А то и змееноги приползали. После них кто кости станет глодать, тут же и сдохнет в страшных муках.
Белолобый вытянул хобот и протяжно затрубил.
– Ну что ж, Белолобый, иди, если надо, – сказала Эйле. – Жизнь есть жизнь, все, что ты ни сделаешь, во славу Имира. А мы пойдем дальше пешком, и ты сможешь нас догнать, если захочешь.
Мамонт не двигался, и Эйле приказала:
– Ну, сними нас!
Белолобый спустил их на землю. Потом как бы нехотя побрел туда, откуда доносился боевой клич его сородичей.
– Победы тебе! – крикнула Эйле. – И возвращайся скорей!
Мамонт, как будто подбодренный ее словами, побежал прочь и исчез за деревьями.
– Ну, пойдем потихоньку, – сказал Орми. Но девочка продолжала стоять, и тогда он взял ее за руку. Она вздрогнула. И Орми тоже почувствовал что-то необычное и не мог найти слов, чтобы выразить это, и отпустил руку.
– Пойдем.
Эту ночь они провели на дереве – корявая сосна росла на вершине пригорка. Там все время дул ветерок, что было кстати: накануне вечером проснулись комары. Их первая атака всегда самая страшная.
– Всю зиму они копят злобу, – сказал Орми. – Поэтому самые лютые комары – те, что вылетают первыми. К концу лета станет полегче.
Утром они двинулись дальше на север, надеясь к ночи добраться до стены. Местность становилась болотистой, деревья здесь были ниже, корявее и сплетались в почти непроходимые заросли. Потом снова стало посуше и посветлее. Неожиданно Орми замер и несколько раз втянул носом воздух.
– Люди поблизости.
– Селение? Или опять отряд из Гугана?
– Больше похоже на наших… то есть людоедов.
– А где они?
– Ветер оттуда. – Орми показал на юго-восток. – Значит, они идут за нами следом. Попробуем сбить их с толку, если это действительно погоня.
Они поднялись на каменную гриву и побежали по гребню на запад.
– Ноги ставь только на голый камень. На мох и лужи не наступай, чтобы следов не оставлять!
Грива позволила им уйти почти на милю в сторону от прежнего направления, потом она сровнялась с землей и сошла на нет. Тогда они снова двинулись на север.
– Ну, кажется, все в порядке, – сказал Орми, – Хотя… Погоди-ка…
Визгливые крики огласили лес. Несколько десятков оборванных, тощих людей выскочили из-за скал и деревьев слева и справа от путников. Те не успели опомниться, как были окружены.
Орми некогда было раздумывать. Он выхватил меч и бросился в бой, надеясь сойтись с людоедами врукопашную прежде, чем они пустят в ход луки. Он обрушился на них, как разъяренный змееног. Ни у кого из дикарей не было железного оружия, и Орми ловко перерубал древки копий и уложил уже пять человек, когда услышал за спиной знакомый хриплый голос:
– Ну-ка, братцы, оставьте змееныша. Мы его живого возьмем. Эй, Орми, повернись. Посмотри на меня, крушитель святынь. На этот раз ты попался, и я взял тебя голыми руками, даже не дотрагиваясь до твоего вонючего тела.
Орми перебил всех людоедов, которые были поблизости. Остальные боязливо пятились. Он смог обернуться и взглянуть на говорящего. Конечно, это был он – Кулу, вождь ядозубов. Хотя узнать его было непросто: на его лице лежала печать ужасных лишений, голода и долгих скитаний. Он страшно исхудал и выглядел почти стариком. Не лучше был вид и у его спутников – Орми с трудом, но все же узнавал их теперь, одного за другим.
– Вот и встретились, – ухмыльнулся Кулу. – Бросай свой ножище, а то я перегрызу ей глотку.
Кулу обеими руками вцепился в горло Эйле, та бессильно дергалась.
– Что это? – крикнул Орми, побелев от гнева, – Новый способ охоты? Какое мне дело до девчонки! Я перебью вас всех, как соплянок, своим железным мечом!
Кулу по-прежнему усмехался.
– Нет, не перебьешь. Одно движение, и я прикончу ее.
– Можно подумать, ты оставишь ее в живых, если я сдамся! – в отчаянии выкрикнул Орми.
– Как знать! Га-га-га! – Кулу расхохотался, а вслед за ним все ядозубы. – Так ловят выродков, дружище. Это безотказный прием. Я знаю его от отца, великого вождя Кыку. У вас не хватает ума решить такую задачку. Понял? Не хватает и не хватит! Никогда!!
Орми видел в глазах Кулу такую бесконечную ненависть, что ему стало страшно. Если бы глаза людей могли причинять боль и убивать, как глаза марбиан, Орми уже не было бы в живых.
– Ну что ж, – прошипел Кулу, склоняясь над Эйле. – Я больше ждать не буду. Попью кровцы свеженькой.
– Вот, подавись! – Орми с силой швырнул меч на камень. Полетели искры. Тут же со всех сторон набросились на Орми ядозубы, скрутили ему руки и ноги крепкими кожаными ремнями. Эйле тоже связали. Их положили рядом под сосной.
– Вождь, позволь ушки девке откусить! – заныл Слэк.
– Погоди, – неторопливо произнес Кулу. – С этими двумя спешить не следует. Здесь надо сперва хорошенько поразмыслить. Уши откусишь – и ушей нет. А уши, между прочим, тоже к боли чувствительны. Я хочу все, что у них есть, каждый кусочек их мяса использовать до конца. Так что не спеши, Слэк, с ушами.
Людоеды развели большой огонь и принялись потрошить и жарить погибших. Все, казалось, забыли о пленниках, только Кулу время от времени искоса на них поглядывал.
– Что они собираются делать? – шепнула Эйле.
– Ясно что. Пировать. Вон я им сколько еды припас.
– Не могу на это смотреть.
– Скоро это покажется тебе невинной забавой. Когда они примутся за нас.
– Я не боюсь пыток.
– Да? Никогда бы не подумал.
– Правда. Меня научили терпеть.
– Если так, я тебе завидую. Впрочем, раз ты не боишься, то и я попробую…
– Белолобый… Только он может нас спасти!
– Позови его.
– Я не умею, как Элгар.
– Ну постарайся.
– Я стараюсь. Вообще-то он сам чует, когда мы в опасности. Но, может быть, он ранен. Или убит.
– А Элгар? Можешь послушать Элгара? Вдруг он все-таки отважится вылезти из своей норы?
– Я уже давно его не слышу. Он куда-то пропал. Я не знаю, что с ним.
– Да, впрочем… он все равно не пришел бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86