После Вьетнама и Уотергейта СМИ начали бессовестно злоупотреблять своей новообретенной силой и упиваться чувством собственной значимости. В поисках новой истории, на которой можно неплохо нажиться, зерном для этой адской мельницы стало практически все – от церковных дел до президента Америки и британской монархии. Введя моду на недоверие и цинизм по отношению к государственным учреждениям, средства массовой информации получили возможность – и активно ее используют – извлекать выгоду из этого сомнительного достижения как источника материалов для свежих публикаций. Таким образом, популярность недоверия и скептицизма по отношению к государственным учреждениям сама по себе является хорошим «сюжетом», который позволяет СМИ представлять последующие «новости» в эгоистическом свете собственного могущества. И остальному миру приходится все больше считаться с этим могуществом. Сейчас для политических лидеров стало обычной практикой планировать расписание не только важных докладов, но и военных операций, в соответствии со временем вечернего выпуска новостей. Так, во время войны в Персидском заливе небо над Багдадом взорвалось как раз в нужный момент, чтобы это событие успело стать ключевым в вечерних новостях Нью-Йорка и Вашингтона. В Сомали американские «миротворческие» силы высадились на берег с десантного судна в полной боевой экипировке, рассчитывая встретить не только вооруженное сопротивление, но и армию опытных репортеров и операторов.
Мир средств массовой информации присвоил себе целый свод бессмертных и укрепляющих его значительность ролей, растущих, как злокачественная опухоль. Одной из них является роль политического интервьюера и/или комментатора. Теоретически основная задача средств массовой информации состоит в том, чтобы докладывать о событиях, а затем, возможно, осторожно их комментировать в передовой статье или телепередаче, излагающей принципиальные взгляды газеты или канала и полностью осознающей свои политические пристрастия. Сейчас, однако, комментатор призван заслонять собой материал, который он должен комментировать. При освещении любого события на политической сцене намного больше времени и места выделяется для гипотетических вариантов развития и интерпретаций, чем для самого события. «Острое словечко» какого-нибудь политика может стать причиной выделения многих часов эфирного времени и целых газетных полос, посвященных его анализу. И весь этот так называемый анализ есть не что иное, как беспочвенные спекуляции так называемых «экспертов», которые, возможно, располагают большей информацией, но никак не большей проницательностью, чем образованные читатели, слушатели и зрители. Похоже, медиамагнаты не осознают, насколько влиятельны, оскорбительны и опасны такие анализы. Подразумевается, что люди слишком глупы, чтобы самостоятельно разбираться в происходящем и делать собственные выводы. Подразумевается, что все политические события, преобразования и доклады должны быть разбиты на части, пережеваны, а затем на блюдечке с голубой каемочкой поданы массовой аудитории, слишком темной, чтобы сделать это самой. Считается, что мы нуждаемся в интерпретации материала, который сам по себе либо понятен слепому, либо является вульгарной ложью и, следовательно, не достоин анализа. И такая интерпретация, конечно, дает возможность для использования скрытой манипуляции. Рвение, с которым производятся такие интерпретации, доказывает, что людей пытаются убедить в их необходимости – в том, что мир вокруг них слишком сложен для понимания и им не обойтись без посторонней помощи. Таким образом, формируется симбиотичная зависимость, питающая невежество.
В западной демократии ни одна политическая партия не застрахована от неприятных казусов и осложнений. Следовательно, представители каждой партии хотя бы раз проходят через суд инквизиции СМИ. Зрители довольно часто становятся свидетелями этого «суда» и, что вполне естественно, начинают относиться с недоверием, цинизмом и презрением к скользким сладкоречивым политикам. В глубине души, подсознательно они представляют интервьюера как фигуру, стоящую над всей этой политической низостью, единственную, которая сохраняет свое олимпийское достоинство и честность. Таким образом, возможности средств массовой информации по манипуляции сознанием увеличиваются еще больше.
Если СМИ способны исполнять обязанности независимого и беспристрастного судьи в мелких политических распрях, то у них есть возможность выступать в таком же качестве уже в более крупных, даже глобальных масштабах. Они могут играть роль надгосударственного руководителя, например призывая к порядку и ответственности ссорящиеся правительства. Подтверждение того, что они играют именно эту роль, пришло во время войны в Персидском заливе, когда американское и иракское правительства общались между собой больше с помощью телевизионных интервью, чем по традиционным дипломатическим каналам. Кроме того, СМИ предоставляют возможность главам правительств обратиться к народу чужой страны напрямую, минуя лидеров этого государства. Так сделал Джордж Буш, призывая народ Ирака восстать против режима Саддама Хусейна. Но когда влияние средств массовой информации в таких глобальных вопросах продолжает расти, они стремятся скорее контролировать события, чем просто сообщать о них. По словам одного комментатора СМИ, особенно международные телевизионные сети стали «активным участником событий, о которых должны были только сообщать. Телевидение нельзя больше считать… просто сторонним наблюдателем и глашатаем событий. Оно запуталось в этих событиях и стало их неотъемлемой частью».
В какой-то степени СМИ, подсознательно используя силу внушения, незаметно навязывают нам свою собственную иерархию ценностей. Наиболее очевидным такое навязывание становится тогда, когда они сами отдают предпочтение тем или иным новостям или же, наоборот, считают их несущественными. Конечно, некоторые события не вызывают споров по поводу своего приоритета над другими, что автоматически выводит их на первый план в новостях. Убийство видного политического деятеля, захват самолета или другой террористический акт. авиакатастрофа или национальное бедствие, большой политический скандал – все это может стать основной темой для любой газеты, радиостанции или телеканала. Но если ничего особенного, на что необходимо обратить внимание публики, не случается, то средствам массовой информации приходится самим создавать шкалу приоритетов.
Происходящее близко к дому неизбежно потребует внушительного количества газетных полос и эфирного времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126