«В каждом поляке надо видеть противника, который пытается маскироваться. Поэтому там, где в некоторых деревнях (белорусских. - Б.С. ) еще служат польские бургомистры, они по возможности быстрее должны быть устранены».
Русских и белорусов немцы, так же как и поляков, считали «недочеловеками» - «унтерманшами», но они пользовались преимуществом перед поляками при назначении в органы управления на оккупированных территориях. При этом жители Западной, польской, Белоруссии казались более благонадежными, чем «восточники», зараженные, как полагали оккупанты, советским, коммунистическим духом.
Более высокую ступень расовой пирамиды занимали литовцы и украинцы (в последнем случае жителям западных областей также отдавалось предпочтение перед жителями восточных). Однако из-за длительного существования на одной территории и «расового смешения» с поляками ни литовцы, ни украинцы не считались «арийскими народами».
Этой чести из населения СССР удостоились только эстонцы, латыши, казаки, татары Крыма и Поволжья, калмыки, осетины, ингуши, чеченцы и ряд других народов Северного Кавказа и Закавказья. В перспективе они подлежали германизации и должны были составить единую общность с германским народом. Пока же их представители пользовались преимуществом при назначении на административные должности на всех оккупированных советских территориях и могли беспрепятственно создавать боевые формирования в составе вермахта и СС.
Наконец, на самой вершине пирамиды находились фольксдойче (народные немцы) - лица немецкой национальности, проживавшие на советской территории, а также в Польше. Они нередко занимали высокие административные посты, служили переводчиками в немецких оккупационных органах, вливались в ряды вермахта и СС. Однако из-за длительного проживания этих людей и их предков за пределами рейха фольксдойче считались не вполне политически благонадежными и чистыми в расовом отношении. Поэтому на их продвижение по службе были наложены определенные негласные ограничения.
Формально фольксдойче имели самые благоприятные возможности выжить в условиях германской оккупации, однако еще до прихода германских войск многие из них были депортированы или расстреляны органами НКВД. Впоследствии же фольксдойче стали мишенями для партизан. Зато те из них, кто потом вместе с отступавшей германской армией попал к западным союзникам, мог не опасаться выдачи в руки Сталина. Столь же везучими оказались западные украинцы и западные белорусы, поляки, эстонцы, литовцы и латыши. Хуже пришлось казакам и «арийцам» из кавказских народностей, русским и уроженцам восточных областей Украины и Белоруссии. Союзники безжалостно направляли этих людей в советские зоны оккупации Германии и Австрии. Для многих это означало одно - смерть от чекистских пуль или в ГУЛАГе.
И еще. Важно помнить, что достойные люди были и среди солдат и офицеров оккупационной армии, и среди коллаборационистов. Но с обеих воюющих сторон нередко встречались типы, склонные к садизму и способные выполнить любой приказ. И в зондеркоманды СД, и в расстрельные команды НКВД происходил своеобразный и тщательный отбор тех, кто по своим морально-психологическим качествам годился для нелегкой палаческой работы. Это был настоящий «золотой фонд» тоталитарных режимов. «Герои» Катыни со шпалами и кубарями на воротниках коверкотовых гимнастерок по своей циничности и безразличию к страданиям людей не уступали «героям» Бабьего Яра, облаченным в мундиры с эсэсовскими рунами. А ведь именно по ним немцы судили о русских, а русские - о немцах. Подлинными преступниками были руководители Советского Союза и германского рейха - сотни людей, отдававших жестокие приказы, и десятки тысяч исполнителей. Миллионы же оказались вольными или невольными соучастниками преступлений.
Схватка за «жизненное пространство»
Гитлер и другие руководители Германии, начиная войну против СССР, смотрели на советскую территорию как на место создания новых немецких поселений и источник почти дарового сырья и энергии. Населению же отводилась роль дешевой рабочей силы по обслуживанию нужд рейха и германских колонистов на Востоке. Однако в 1941-м Гитлер и его соратники, которые рассчитывали в войне с Россией на блицкриг, не проявляли специальной заинтересованности в сохранении мирных жителей и военнопленных. В 1942 году, когда борьба на советско-германском фронте приобрела затяжной характер, они еще не готовы были отказаться от взгляда на занятую территорию и ее население как на колонию и рабов. Только после Сталинграда германская администрация делает попытку повернуться лицом к тем, кто готов был сотрудничать с оккупантами. Теперь уже все народы, кроме евреев, цыган и поляков, признавались арийцами, и им разрешалось создавать свои национальные формирования в войсках СС, а также собственную вертикаль местного самоуправления. Однако к тому времени предложение услуг коллаборационистами продолжало падать, а площадь захваченной территории, благодаря безостановочному наступлению Красной Армии, - неуклонно сокращаться.
Но освобождение, избавив народ от ужасов нацистского террора, несло с собой все прелести коммунистического правления. Бывшие военнопленные и жители оккупированных территорий были объявлены гражданами второго сорта, а полицейские и сотрудники органов оккупационной администрации, даже те, кто позднее перешел на сторону партизан, подверглись репрессиям. Для населения регионов, насильственно включенных в состав СССР в 1939-1940 годах, возвращение Красной Армии и советской власти стало не чем иным, как еще одной оккупацией, не менее жестокой, чем германская. Не случайно советским войскам пришлось вести тяжелую борьбу с польским, украинским, литовским, латышским и эстонским партизанским движением - борьбу, затянувшуюся до начала 50-х годов. Террор, который в ходе войны и после нее развернули чекисты против «наказанных народов» Северного Кавказа и Крыма, а также против немецкого населения СССР, поляков и жителей Западной Украины и Прибалтики, вполне сопоставим с террором нацистов на оккупированных территориях.
Но не будем забегать вперед. Сначала значительная часть населения, причем не только недавно аннексированных территорий, приветствовала германские войска как своих освободителей от коммунистического гнета. Тому есть весьма надежные свидетельства. Например, руководитель подпольного просоветского «Комитета содействия Красной Армии» в Могилеве К. Ю. Мэттэ докладывал Центральному штабу партизанского движения 19 апреля 1943 года: «Количество населения в городе уменьшилось до 47 тысяч (до войны было более 100 тысяч). Значительная часть советски настроенного населения ушла с Красной Армией или же вынуждена была молчать и маскироваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Русских и белорусов немцы, так же как и поляков, считали «недочеловеками» - «унтерманшами», но они пользовались преимуществом перед поляками при назначении в органы управления на оккупированных территориях. При этом жители Западной, польской, Белоруссии казались более благонадежными, чем «восточники», зараженные, как полагали оккупанты, советским, коммунистическим духом.
Более высокую ступень расовой пирамиды занимали литовцы и украинцы (в последнем случае жителям западных областей также отдавалось предпочтение перед жителями восточных). Однако из-за длительного существования на одной территории и «расового смешения» с поляками ни литовцы, ни украинцы не считались «арийскими народами».
Этой чести из населения СССР удостоились только эстонцы, латыши, казаки, татары Крыма и Поволжья, калмыки, осетины, ингуши, чеченцы и ряд других народов Северного Кавказа и Закавказья. В перспективе они подлежали германизации и должны были составить единую общность с германским народом. Пока же их представители пользовались преимуществом при назначении на административные должности на всех оккупированных советских территориях и могли беспрепятственно создавать боевые формирования в составе вермахта и СС.
Наконец, на самой вершине пирамиды находились фольксдойче (народные немцы) - лица немецкой национальности, проживавшие на советской территории, а также в Польше. Они нередко занимали высокие административные посты, служили переводчиками в немецких оккупационных органах, вливались в ряды вермахта и СС. Однако из-за длительного проживания этих людей и их предков за пределами рейха фольксдойче считались не вполне политически благонадежными и чистыми в расовом отношении. Поэтому на их продвижение по службе были наложены определенные негласные ограничения.
Формально фольксдойче имели самые благоприятные возможности выжить в условиях германской оккупации, однако еще до прихода германских войск многие из них были депортированы или расстреляны органами НКВД. Впоследствии же фольксдойче стали мишенями для партизан. Зато те из них, кто потом вместе с отступавшей германской армией попал к западным союзникам, мог не опасаться выдачи в руки Сталина. Столь же везучими оказались западные украинцы и западные белорусы, поляки, эстонцы, литовцы и латыши. Хуже пришлось казакам и «арийцам» из кавказских народностей, русским и уроженцам восточных областей Украины и Белоруссии. Союзники безжалостно направляли этих людей в советские зоны оккупации Германии и Австрии. Для многих это означало одно - смерть от чекистских пуль или в ГУЛАГе.
И еще. Важно помнить, что достойные люди были и среди солдат и офицеров оккупационной армии, и среди коллаборационистов. Но с обеих воюющих сторон нередко встречались типы, склонные к садизму и способные выполнить любой приказ. И в зондеркоманды СД, и в расстрельные команды НКВД происходил своеобразный и тщательный отбор тех, кто по своим морально-психологическим качествам годился для нелегкой палаческой работы. Это был настоящий «золотой фонд» тоталитарных режимов. «Герои» Катыни со шпалами и кубарями на воротниках коверкотовых гимнастерок по своей циничности и безразличию к страданиям людей не уступали «героям» Бабьего Яра, облаченным в мундиры с эсэсовскими рунами. А ведь именно по ним немцы судили о русских, а русские - о немцах. Подлинными преступниками были руководители Советского Союза и германского рейха - сотни людей, отдававших жестокие приказы, и десятки тысяч исполнителей. Миллионы же оказались вольными или невольными соучастниками преступлений.
Схватка за «жизненное пространство»
Гитлер и другие руководители Германии, начиная войну против СССР, смотрели на советскую территорию как на место создания новых немецких поселений и источник почти дарового сырья и энергии. Населению же отводилась роль дешевой рабочей силы по обслуживанию нужд рейха и германских колонистов на Востоке. Однако в 1941-м Гитлер и его соратники, которые рассчитывали в войне с Россией на блицкриг, не проявляли специальной заинтересованности в сохранении мирных жителей и военнопленных. В 1942 году, когда борьба на советско-германском фронте приобрела затяжной характер, они еще не готовы были отказаться от взгляда на занятую территорию и ее население как на колонию и рабов. Только после Сталинграда германская администрация делает попытку повернуться лицом к тем, кто готов был сотрудничать с оккупантами. Теперь уже все народы, кроме евреев, цыган и поляков, признавались арийцами, и им разрешалось создавать свои национальные формирования в войсках СС, а также собственную вертикаль местного самоуправления. Однако к тому времени предложение услуг коллаборационистами продолжало падать, а площадь захваченной территории, благодаря безостановочному наступлению Красной Армии, - неуклонно сокращаться.
Но освобождение, избавив народ от ужасов нацистского террора, несло с собой все прелести коммунистического правления. Бывшие военнопленные и жители оккупированных территорий были объявлены гражданами второго сорта, а полицейские и сотрудники органов оккупационной администрации, даже те, кто позднее перешел на сторону партизан, подверглись репрессиям. Для населения регионов, насильственно включенных в состав СССР в 1939-1940 годах, возвращение Красной Армии и советской власти стало не чем иным, как еще одной оккупацией, не менее жестокой, чем германская. Не случайно советским войскам пришлось вести тяжелую борьбу с польским, украинским, литовским, латышским и эстонским партизанским движением - борьбу, затянувшуюся до начала 50-х годов. Террор, который в ходе войны и после нее развернули чекисты против «наказанных народов» Северного Кавказа и Крыма, а также против немецкого населения СССР, поляков и жителей Западной Украины и Прибалтики, вполне сопоставим с террором нацистов на оккупированных территориях.
Но не будем забегать вперед. Сначала значительная часть населения, причем не только недавно аннексированных территорий, приветствовала германские войска как своих освободителей от коммунистического гнета. Тому есть весьма надежные свидетельства. Например, руководитель подпольного просоветского «Комитета содействия Красной Армии» в Могилеве К. Ю. Мэттэ докладывал Центральному штабу партизанского движения 19 апреля 1943 года: «Количество населения в городе уменьшилось до 47 тысяч (до войны было более 100 тысяч). Значительная часть советски настроенного населения ушла с Красной Армией или же вынуждена была молчать и маскироваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84