А когда настало время отпуска, Ирина окончательно решилась и поехала на юг, в Крым…
XIX
Чем выше поднимался переулок, тем быстрее редел человеческий поток.
Впадая в площадь, узкие тротуары разбегались, огибали громаду памятника и вместе с одинокими пешеходами растворялись в залитой огнями, шаркающей центральной магистрали.
Слева, прижатый каменной глыбой дома, из подвала высовывался ресторан, где любили бывать знатоки восточной кухни, падкие на экзотику иностранцы и многочисленные приезжие, преимущественно с юга.
Попасть сюда днем не представляло труда, но как только темнело и на улицах вспыхивал электрический свет, у входа вывешивалась типографски напечатанная табличка «Свободных мест нет», а за стеклянной дверью появлялась фигура неумолимого швейцара.
Было непонятно, каким образом так внезапно наполнялись залы популярного в городе ресторана, но этим никто не интересовался. Увидев табличку люди шли дальше. Видимо предупрежденный, швейцар почтительно поклонился и распахнул перед Марковым дверь.
Спускаясь по лестнице, пропитанной запахами подгоревшего мяса и каких-то специй, Сергей скосил глаза на свою спутницу. Глядя перед собой, побледневшая и незнакомая, Ирина шла рядом. До площадки, откуда был виден зал и доносился человеческий гул и звуки настраиваемых инструментов, оставалось несколько шагов. Марков взял руку Ирины, сжал пальцы.
– Не волнуйся! Еще не поздно, повернемся и уйдем, – прошептал он.
– Нет, нет! – не поворачивая головы, упрямо, одними губами ответила Ирина.
– Тебе же плохо. Это заметно.
Женщина задержала на ступеньке ногу, взглянула в устремленные на нее глаза, упрямо дернула плечом и вошла в зал.
Почти все столики были заняты. Справа, у стены, с какой-то женщиной сидел Смирнов. Рядом, у входной двери, Сергей увидел Шамова. И тоже с женщиной. Кемминга не было. Марков хотел сесть за свободный стол в середине зала, но сзади кто-то окликнул их. Сергей обернулся – рядом стоял американец. Улыбаясь и поглядывая на Маркова, он вполголоса что-то говорил Ирине, потом взял ее под локоть и кивнул в сторону лестницы.
– Он говорит, что столик в соседней комнате, – обернувшись, сказала Ирина и пошла с Кеммингом.
После яркого света зала Маркова удивил полумрак. Низкий потолок давил, хотелось согнуться, чтобы не удариться головой. Столик был в самом углу.
Пока официант ставил, видимо, уже заказанные закуски и бутылки, Кемминг перебрасывался короткими репликами с Ириной. Стараясь попасть ему с тон, женщина отвечала, и Сергей чувствовал, как она напряжена. Прислушиваясь к разговору, Марков дважды перехватил взгляд американца. Оценивающий и изучающий. Предстоял серьезный, тяжелый поединок с опытным врагом, искушенным в таких встречах, способным на любую провокацию. Любезный, панибратски простой и предупредительный, он в любую минуту мог показать зубы. Пока около них крутился официант, никто не начинал разговора о том, что привело их сюда.
– А коньяк? – по-хозяйски осмотрев стол, спросил Кемминг. – Забыл? – Но как только официант ушел, метнул взгляд на Сергея и вполголоса поинтересовался у Ирины: – Вы обо всем переговорили? – Женщина кивнула.
И в эту минуту, ломая принятый план, Сергей в упор посмотрел на американца:
– Если пришел, значит обо всем. Давайте говорить! – И в это же мгновение почувствовал, как предостерегающе к его ноге прижалась нога Ирины.
С лица американца как смахнуло вежливую улыбку.
– При ней? – он взглянул на женщину.
Марков пожал плечами:
– Вы так хотели сами.
– Разговор связан с ней, как я догадываюсь, ради нее. Не так ли? – уточнил Кемминг.
– Верно! – согласился Марков. – Перейдем к делу. Что нужно? Что я должен сделать?
– О, не сразу, хотя такая постановка мне нравится. По-деловому! Вы работаете в НИИ-16?
– Да! – сухо ответил Марков.
– В качестве кого?
– Инженера.
Кемминг откинулся от стола, засмеялся:
– Это серьезно?
– Почти! – в тон ему улыбнулся Марков.
Американец согнал с лица улыбку, перегнулся через стол, похлопал Маркова по рукаву:
– Мы знаем, кто вы.
– Так же, как и я, – спокойно отпарировал Сергей.
– Ого! Что ж, если так, легче будет говорить.
– Все зависит от моих возможностей… и условий…
– Пусть вас это не беспокоит! – заверил Кемминг. – Вы имеете дело с солидной фирмой.
– Фирмой? – удивился Марков. – Вы представитель фирмы?
– Так же, как вы представитель этого НИИ, – усмехнулся американец.
Марков наклонился над столом. Машинально это движение повторил его собеседник.
– Я знаю, кто вы, вы знаете, кто я. Если разговор серьезный – говорите! Но прямо. Что вам нужно?
– Вы слишком форсируете события, – насторожился Кемминг.
– Может быть, все же выпьем? – вмешалась Ирина и, не ожидая ответа, наполнила рюмки. Поведение Маркова пугало, разговор становился слишко резким. Еще вчера они договорились о другом – пусть говорит канадец, задает вопросы, пусть «прощупывает». Недомолвкой, коротким ответом можно «вытянуть» его на разговор… Да и вопросами он выдаст себя.
Сергей поддержал предложение, поднял рюмку, примирительно сказал:
– Верно, выпьем!
Выпили, повторили, выпили еще и снова повторили. Женщина не отставала. Ей стало страшно. Встречаясь с Бреккером раньше, она ни о чем не думала – знала, что каждый раз он даст деньги или принесет с собой сверток с какой-нибудь безделушкой: туфли, чулки, перлоновую кофточку, флакон «Герлена» или «Шанеля», ночную рубашку, мало ли в мире пустяков, делающих женщину счастливой. Ирина, смеясь и болтая, в глубине души побаивалась этого несдержанного, часто подвыпившего человека, выполняла, как ей казалось, несложные, но неприятные поручения. И даже, когда он бывал груб, терпела, чтобы не потерять права на деньги и подарки. В какую-то минуту, в самом начале их знакомства, ей показалось, что она ему нравится, но, когда он накричал, грубо упрекнул, что ей не удалось выполнить какое-то поручение, успокоилась.
Сейчас, глядя на Бреккера, она вспоминала все это, и ей хотелось уйти; чтобы никогда больше не видеть этого человека. Но уходить было нельзя. Если бы ей приказали оставить их – она не подчинилась бы.
Она смотрела на Маркова, переводила взгляд на американца, нет, нет, не сравнивала. Одного она ненавидела, другого… Другого такого не было и не могло быть. Рядом с ним хотелось быть чище самой. Единственный, первый, кому после всех разочарований она верила по-настоящему… Это было и радостно, и одновременно горько, потому что потерять его, разочароваться в нем она не могла… В этой схватке за столом, уставленном вкусной едой и вином, под приглушенные звуки музыки, Марков не имел права на ошибку, и ей казалось, что своим присутствием она помогает ему. Победа Маркова была ее победой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
XIX
Чем выше поднимался переулок, тем быстрее редел человеческий поток.
Впадая в площадь, узкие тротуары разбегались, огибали громаду памятника и вместе с одинокими пешеходами растворялись в залитой огнями, шаркающей центральной магистрали.
Слева, прижатый каменной глыбой дома, из подвала высовывался ресторан, где любили бывать знатоки восточной кухни, падкие на экзотику иностранцы и многочисленные приезжие, преимущественно с юга.
Попасть сюда днем не представляло труда, но как только темнело и на улицах вспыхивал электрический свет, у входа вывешивалась типографски напечатанная табличка «Свободных мест нет», а за стеклянной дверью появлялась фигура неумолимого швейцара.
Было непонятно, каким образом так внезапно наполнялись залы популярного в городе ресторана, но этим никто не интересовался. Увидев табличку люди шли дальше. Видимо предупрежденный, швейцар почтительно поклонился и распахнул перед Марковым дверь.
Спускаясь по лестнице, пропитанной запахами подгоревшего мяса и каких-то специй, Сергей скосил глаза на свою спутницу. Глядя перед собой, побледневшая и незнакомая, Ирина шла рядом. До площадки, откуда был виден зал и доносился человеческий гул и звуки настраиваемых инструментов, оставалось несколько шагов. Марков взял руку Ирины, сжал пальцы.
– Не волнуйся! Еще не поздно, повернемся и уйдем, – прошептал он.
– Нет, нет! – не поворачивая головы, упрямо, одними губами ответила Ирина.
– Тебе же плохо. Это заметно.
Женщина задержала на ступеньке ногу, взглянула в устремленные на нее глаза, упрямо дернула плечом и вошла в зал.
Почти все столики были заняты. Справа, у стены, с какой-то женщиной сидел Смирнов. Рядом, у входной двери, Сергей увидел Шамова. И тоже с женщиной. Кемминга не было. Марков хотел сесть за свободный стол в середине зала, но сзади кто-то окликнул их. Сергей обернулся – рядом стоял американец. Улыбаясь и поглядывая на Маркова, он вполголоса что-то говорил Ирине, потом взял ее под локоть и кивнул в сторону лестницы.
– Он говорит, что столик в соседней комнате, – обернувшись, сказала Ирина и пошла с Кеммингом.
После яркого света зала Маркова удивил полумрак. Низкий потолок давил, хотелось согнуться, чтобы не удариться головой. Столик был в самом углу.
Пока официант ставил, видимо, уже заказанные закуски и бутылки, Кемминг перебрасывался короткими репликами с Ириной. Стараясь попасть ему с тон, женщина отвечала, и Сергей чувствовал, как она напряжена. Прислушиваясь к разговору, Марков дважды перехватил взгляд американца. Оценивающий и изучающий. Предстоял серьезный, тяжелый поединок с опытным врагом, искушенным в таких встречах, способным на любую провокацию. Любезный, панибратски простой и предупредительный, он в любую минуту мог показать зубы. Пока около них крутился официант, никто не начинал разговора о том, что привело их сюда.
– А коньяк? – по-хозяйски осмотрев стол, спросил Кемминг. – Забыл? – Но как только официант ушел, метнул взгляд на Сергея и вполголоса поинтересовался у Ирины: – Вы обо всем переговорили? – Женщина кивнула.
И в эту минуту, ломая принятый план, Сергей в упор посмотрел на американца:
– Если пришел, значит обо всем. Давайте говорить! – И в это же мгновение почувствовал, как предостерегающе к его ноге прижалась нога Ирины.
С лица американца как смахнуло вежливую улыбку.
– При ней? – он взглянул на женщину.
Марков пожал плечами:
– Вы так хотели сами.
– Разговор связан с ней, как я догадываюсь, ради нее. Не так ли? – уточнил Кемминг.
– Верно! – согласился Марков. – Перейдем к делу. Что нужно? Что я должен сделать?
– О, не сразу, хотя такая постановка мне нравится. По-деловому! Вы работаете в НИИ-16?
– Да! – сухо ответил Марков.
– В качестве кого?
– Инженера.
Кемминг откинулся от стола, засмеялся:
– Это серьезно?
– Почти! – в тон ему улыбнулся Марков.
Американец согнал с лица улыбку, перегнулся через стол, похлопал Маркова по рукаву:
– Мы знаем, кто вы.
– Так же, как и я, – спокойно отпарировал Сергей.
– Ого! Что ж, если так, легче будет говорить.
– Все зависит от моих возможностей… и условий…
– Пусть вас это не беспокоит! – заверил Кемминг. – Вы имеете дело с солидной фирмой.
– Фирмой? – удивился Марков. – Вы представитель фирмы?
– Так же, как вы представитель этого НИИ, – усмехнулся американец.
Марков наклонился над столом. Машинально это движение повторил его собеседник.
– Я знаю, кто вы, вы знаете, кто я. Если разговор серьезный – говорите! Но прямо. Что вам нужно?
– Вы слишком форсируете события, – насторожился Кемминг.
– Может быть, все же выпьем? – вмешалась Ирина и, не ожидая ответа, наполнила рюмки. Поведение Маркова пугало, разговор становился слишко резким. Еще вчера они договорились о другом – пусть говорит канадец, задает вопросы, пусть «прощупывает». Недомолвкой, коротким ответом можно «вытянуть» его на разговор… Да и вопросами он выдаст себя.
Сергей поддержал предложение, поднял рюмку, примирительно сказал:
– Верно, выпьем!
Выпили, повторили, выпили еще и снова повторили. Женщина не отставала. Ей стало страшно. Встречаясь с Бреккером раньше, она ни о чем не думала – знала, что каждый раз он даст деньги или принесет с собой сверток с какой-нибудь безделушкой: туфли, чулки, перлоновую кофточку, флакон «Герлена» или «Шанеля», ночную рубашку, мало ли в мире пустяков, делающих женщину счастливой. Ирина, смеясь и болтая, в глубине души побаивалась этого несдержанного, часто подвыпившего человека, выполняла, как ей казалось, несложные, но неприятные поручения. И даже, когда он бывал груб, терпела, чтобы не потерять права на деньги и подарки. В какую-то минуту, в самом начале их знакомства, ей показалось, что она ему нравится, но, когда он накричал, грубо упрекнул, что ей не удалось выполнить какое-то поручение, успокоилась.
Сейчас, глядя на Бреккера, она вспоминала все это, и ей хотелось уйти; чтобы никогда больше не видеть этого человека. Но уходить было нельзя. Если бы ей приказали оставить их – она не подчинилась бы.
Она смотрела на Маркова, переводила взгляд на американца, нет, нет, не сравнивала. Одного она ненавидела, другого… Другого такого не было и не могло быть. Рядом с ним хотелось быть чище самой. Единственный, первый, кому после всех разочарований она верила по-настоящему… Это было и радостно, и одновременно горько, потому что потерять его, разочароваться в нем она не могла… В этой схватке за столом, уставленном вкусной едой и вином, под приглушенные звуки музыки, Марков не имел права на ошибку, и ей казалось, что своим присутствием она помогает ему. Победа Маркова была ее победой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42