Ослепительное свечение вырвалось из разреза, Стайн отпрянул, мгновенно почувствовав опасность.
Разрез на животе продолжал увеличиваться, Стайн слышал, как Машина запрашивает разрешение на подключение дополнительных источников энергии, тело Тины теперь уже ослепительно светилось. Разрез на животе разошелся еще больше, что-то яйцеобразное показалось из него, медленно вырастая в размерах.
«Где же ребенок?» — подумал Стайн, снова обшаривая память в поисках похожей информации, и снова ничего не находя. Он отошел еще на пару шагов, продолжая наблюдать. Огромное яйцо, почти пятидесяти сантиметров в диаметре, вышло из живота Тины и зависло над ним в воздухе, словно раздумывая, что делать дальше. Стайн увидел, как лучики энергии протянулись из разреза к яйцу, оно начало медленно вращаться, «лучики» слились в непрерывный поток, тело Тины часто вздрагивало, словно по нему проходил ток.
Машина предупредила, что не сможет долго передавать подобную энергию. А потом «яйцо» вспыхнуло так, что помещение утонуло в слепящем свете, раздался хлопок, и Стайна отбросило к двери. Он попытался снова сфокусировать зрение, но ничего не увидел. Повреждение зрения. Восстановление без замены деталей невозможно, — включилась программа внутренней диагностики.
Стайн пытался еще какое-то время проанализировать повреждения и стабилизировать свою работу, но они нарастали лавинообразно, пока полностью не отключили его сложный механизм.
* * *
Через несколько минут два врача «Скорой помощи», с трудом отыскав операционную, вошли в зал, и замерли от ужаса. Помещение было залито водой после включения системы аварийного пожаротушения. Уже ничего не горело, но и так было понятно, что произошел взрыв. Аппаратура Машины еще дымилась. На операционном столе лежало изуродованное тело женщины, ее живот был вспорот, а кожа местами обожжена. Рядом с дверью валялась неподвижная фигура робота. Поглядев на его руки в медицинских перчатках, врач ощутил тошноту. Все знали о случаях неповиновения роботов, но чтобы дошло до убийства!
— Черт возьми! Что здесь произошло? И почему так холодно? — спросил один из врачей. От тел шел пар, словно в операционной установилась отрицательная температура. — Ты ничего не чувствуешь, меня странно тошнит? Такое чувство, что мы в Многомерности.
Он все—таки шагнул внутрь помещения, вода хлюпала под ногами. Аварийки давали лишь слабый свет. Врач порылся в кармане и достал мощный фонарик. Он подошел к операционному столу…
— Люди! Здесь есть люди? — раздался вопрос, от которого врачи испуганно вздрогнули. Робот пошевелился на полу. — Я ничего не вижу. Здесь есть люди? — повторил Стайн вопрос.
— Вызывай Варда! — крикнул он мысленно напарнику. — А то он сейчас очухается и примется за нас! Здесь врачи скорой помощи. Что произошло? — ответил он после этого вслух.
— Я не знаю. Вы помогли женщине? Она была на операционном столе… И ребенок! Должен еще быть ребенок.
От слов робота, врач похолодел. Он начал медленно обходить операционный стол, пытаясь найти ребенка, о котором говорил робот. Телепатически он не ощущал никого живого в помещении, кроме второго врача.
— Вот он, ребенок! — свет фонарика выхватил фигурку младенца, лежащего в воде, на полу, рядом с операционным столом. Врач наклонился над тельцем.
— Не дышит, кажется, — он протянул руку, чтобы ощупать ребенка, вскрикнул от неожиданной боли и уставился на свою руку: на пальцах проступил отчетливый ожог. Нота органа, резкая и громкая, возникла в пространстве. Младенец открыл в темноте показавшиеся абсолютно черными глаза и посмотрел на врача совсем не детским взглядом.
Врач провел лучом по телу ребенка, ища повреждения. Что-то показалось ему странным, и только через секунду он проверил еще. С первого раза ему показалось, что у ребенка не было пупка! Но сейчас он увидел, что все в порядке. «Показалось!» — подумал он с облегчением.
Полицейская машина с двумя Вардами прибыла почти одновременно с Креилом ван Рейном, которого, наконец, удалось разыскать.
Креил ван Рейн влетел в операционную. Ему сообщили, что его биоробот — Стайн, убил его жену и ребенка и теперь никому не подчиняется.
Стайн, вопреки ожиданию Креила, очень обрадовался его появлению.
— Прошло одиннадцать минут, — сразу сказал Стайн. — Лиде, помогите, я ничего не вижу.
Креил огляделся, пытаясь взять себя в руки и трезво оценить, что происходит. Тину перенесли в другую операционную, позади операционного стола стояли люди, но почему-то ничего не делали. И еще он слышал телепатически ноту органа, только никак не мог понять, где ребенок. Он подошел к операционному столу и увидел за ним, на полу, лежащего младенца.
— Что происходит? — спросил Креил.
. — Мы не можем до него дотронуться, Советник. — Врач повернул руку ладонью вверх и показал ожог.
— Заверните руки во что-нибудь! — раздраженно посоветовал Креил.
— Да вы не поняли, Советник. Ожог появляется даже от мысли дотронуться до вашего ребенка. А физически к нему прикоснуться никто и не пытался!
Креил решительно протянул руку к ребенку, на расстоянии примерно десяти сантиметров от Лиона он почувствовал резкое жжение, остановился, повернул руку ладонью вверх и увидел ожог. Креил растерянно посмотрел на Лиона. В помещении было по-прежнему холодно, ребенок лежал на ледяном полу, частично в воде, и не было никакой возможности взять его на руки. Креил услышал женский вскрик, и обернулся: Лейла влетела в зал и в ужасе застыла.
— Что случилось?
Креил подошел к ней, раздумывая, как ответить на ее вопрос.
— Сейчас попробуем выяснить. — Он подошел к Стайну, по-прежнему лежащему у стены и сел перед ним на корточки.
— Что произошло, Стайн?
— Я не знаю, — робот лежал неподвижно. — Демонтаж? — спросил он, и люди вздрогнули.
— За что, Стайн? Что ты сделал такого страшного, что теперь — демонтаж? Это ты убил Тину?
— Я? Убил? — переспросил робот. — Нет. Она уже была мертва. Я — без приказа вошел.
— Куда вошел, Стайн? — не понял Креил.
— В спальню. Меня никто не вызывал, там было тихо, но я все равно вошел.
— Почему?
— Я не знаю.
— Ну, хорошо. Ты вошел, и что увидел?
— Она спала. Так подумал вначале. Но программа нашла ошибку суждения. Я подошел ближе: ваша жена не дышала, и падала температура тела. Я решил — мертва. Дальше действовал по программе оказания первой помощи. Машина помогала. Теперь я точно знаю, что я — Машина. Мы были как одно. Я и она — одно.
— Ты делал кесарево сечение?
— Да. Ребенок мог умереть. Мало кислорода в крови, и я не знал, как давно Лиде Тина умерла.
— Что значит — не знал?
— Когда я вошел, браслет валялся на полу и непонятно, сколько времени прошло.
— Это ты надел браслет снова?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69