Начальник Дворцовой гвардии вряд ли спал этой ночью, но тень усталости на лице лишь добавляла глубины его темным глазам. «Золотая» Бретта мысленно усмехнулась, вспомнив о муках неразделенной любви, которые довелось ей пережить из-за светловолосого темноглазого красавца, и перевела взгляд на Луберта. Губы брата были крепко сжаты, синие глаза смотрели жестко.
Бретта, сама того не замечая, тоже сжала губы.
Рано утром в дверь ее покоев постучали, паж из свиты Луберта передал Бретте, что после завтрака тот хотел бы видеть сестру.
Бретта вяло ковырялась в тарелке, напряженно размышляя о предстоящем разговоре, и еле вытерпела положенное время.
В назначенный час она вошла в комнату Луберта и при-села в реверансе.
Брат поглядел на ее расстроенное лицо (накануне Болфорт даже прослезился при виде такой скорби) и закусил губу.
– Оставьте нас, – бросил он. Присутствующие молча попятились к двери, последним комнату покинул Горгит. Молчаливый сарамит всегда вызывал у Бретты неосознанное чувство тревоги, хотя в ее присутствии он, как и полагается слуге, не поднимал глаз.
Луберт перешел в другую комнату, Бретта следовала за ним.
– Довольно, все уже видели, как ты безутешна, – проговорил он. В голосе Луберта прозвучала насмешка. – Мы здесь одни, так что можешь оставить свои штучки. Я с детства прекрасно помню твой талант – ты можешь вызывать слезы когда угодно. Я пригласил тебя сюда не за этим.
– Слушаю тебя, – проговорила Бретта. Она еще раз напомнила себе, что ссориться с тем, кто через несколько дней станет Наместником Доршаты, было бы крайне неразумно.
Луберт не стал утруждать ее долгими подходами.
– Сегодня вечером будет оглашено завещание. Я предпочел бы, чтобы ты пока что не покидала Доршату. Конечно, если захочешь удалиться в замок, никто не будет этому препятствовать, но не раньше, чем я вступлю в права Наместника, и не дальше замка, Бретта. С завтрашнего дня начнется процесс передачи власти… Бывали случаи, когда именно в такое время вспыхивали мятежи и происходили перевороты. Надеюсь, у тебя хватит ума не поднимать мятеж в какой-нибудь отдаленной провинции… но мне, право, будет спокойнее, если ты, дорогая сестрица, будешь пока что на моих глазах. Разумеется, все твои фрейлины остаются при тебе.
– Что за недоверие, дорогой братец? – сквозь зубы процедила Бретта, мигом забывая данные самой себе обещания.
– Никакого недоверия. – Луберт холодно улыбнулся. Его синие глаза смотрели твердо. – Просто ты как-то очень удачно овдовела. На редкость вовремя, тебе не кажется?
Бретта похолодела:
– При чем тут…
Луберт сделал несколько шагов по комнате и остановился напротив Бретты.
– Ты сделала глупость, сестра, и дай мне только повод обернуть ее против тебя.
– Не понимаю тебя, Луберт!
– О, прекрасно понимаешь. Если будешь вести себя тихо, никто не обратит внимание на странное совпадение… Ты знаешь, о чем я говорю. Но попробуй предпринять хоть что-то… – глаза Луберта безжалостно буравили стоящую перед ним сестру, – и, я тебя уверяю, Коллегия мигом докопается до очень интересных вещей! Поинтересуется, например, зачем твоя нянька недавно ездила в Лутаку.
– Там живет ее дочь! – сквозь зубы процедила Бретта. – Это все знают.
– Конечно. – Луберт говорил тихо, но очень отчетливо. Он стоял так близко, что Бретта чувствовала запах ароматической воды от его волос. – А еще все знают, что в Лута-ке продают запрещенные зелья и амулеты.
Бретте стоило немалых усилий выдержать взгляд брата.
– И вот она вернулась и – странное совпадение! – через неделю погибает твой муж!
Бретта надеялась, что ее голос звучит ровно.
– Луберт, упасть с лошади может кто угодно. Это не…
– Конечно!
Бретта испытала огромное облегчение, когда он наконец отвел глаза и снова прошелся по комнате.
– Я не раз бывал на охоте вместе с твоим мужем, дражайшая сестрица. Мне не доводилось встречать человека, который держался бы в седле лучше, чем Сайрас, даже когда он выпивал столько, что другие и на ногах стоять не могли! Слуга и камердинер, те, что привезли из Баттапа тело Сайраса, в один голос утверждают, что выпил он в тот день немного. Совершенно недостаточно для того, чтобы свалиться с лошади и сломать себе шею.
Он остановился напротив Бретты.
– Ты неосторожна, сестрица. Достаточно Коллегии связать воедино два факта: поездку няньки в Лутаку и смерть твоего мужа, чтобы ищейки начали расследование. Они докопаются, если захотят, до правды, ты это знаешь. Несколько дней в подводной темнице Драконьих скал, знакомство с палачом – и твоя нянька расскажет во всех подробностях о том, как она навещала дочку в Лутаке. А дальше – в темницу угодишь уже ты. Применение Запретной магии – серьезное обвинение.
– У тебя слишком богатое воображение, Луберт, – холодно проговорила «золотая» Бретта. – Чего ты хочешь?
Луберт усмехнулся – спокойствие сестры нисколько его не обманывало.
– Не стой у меня на дороге. И тогда, став правителем, я позабочусь о тебе.
– Позаботишься? И как же?
– Разумеется, устроив твой брак. Я знаю, как ты привязана к Доршате, поэтому намерен подыскать тебе супруга из нашей страны. Конечно же, я прослежу, чтобы он был достойным человеком… и принадлежал к той линии, по которой ты, дорогая моя, ни при каких обстоятельствах не могла бы претендовать на престол. Но будь осмотрительна. – Луберт усмехнулся, показав прекрасные ровные зубы. – Если второй супруг скончается так же внезапно, как первый, это покажется странным не только мне.
– Луберт, я не собираюсь выходить замуж! – прошипела Бретта, теряя самообладание.
О, разумеется, собираешься! И выйдешь – как только – позволят приличия и закончится срок вдовства. А если ты будешь собираться замуж без должного энтузиазма, – Луберт говорил, подчеркивая каждое слово, – начнет работать Комиссия по расследованию и я лично подпишу указ о лишении тебя титула.
– Ты не посмеешь! – прорычала Бретта.
– Посмею. Как только ты будешь лишена титула, тебя можно будет судить, моя дорогая сестрица. Подумай над этим.
Луберт стоял перед ней, спокойный, уверенный, не обращая никакого внимания на кипевшую от ярости сестру.
– Это все, что я хотел тебе сказать. Можешь идти. У нас много дел, после обеда в зале Совета будут зачитывать завещание.
Бретта обвела взглядом зал. Что ж, чтение завещания закончилось, и можно было покинуть зал Совета. Луберт, как это и ожидалось, объявлен правящим Наместником и приступит к своим обязанностям ровно через три недели.
Завещание, которое покоилось в большом белом конверте с силуэтом летящей птицы, запечатанном большой золотой печатью, не содержало никаких недомолвок. Было зачитано положение о наследовании, все присутствующие внимательно прослушали, каким образом трон переходит к наследникам Наместника:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Бретта, сама того не замечая, тоже сжала губы.
Рано утром в дверь ее покоев постучали, паж из свиты Луберта передал Бретте, что после завтрака тот хотел бы видеть сестру.
Бретта вяло ковырялась в тарелке, напряженно размышляя о предстоящем разговоре, и еле вытерпела положенное время.
В назначенный час она вошла в комнату Луберта и при-села в реверансе.
Брат поглядел на ее расстроенное лицо (накануне Болфорт даже прослезился при виде такой скорби) и закусил губу.
– Оставьте нас, – бросил он. Присутствующие молча попятились к двери, последним комнату покинул Горгит. Молчаливый сарамит всегда вызывал у Бретты неосознанное чувство тревоги, хотя в ее присутствии он, как и полагается слуге, не поднимал глаз.
Луберт перешел в другую комнату, Бретта следовала за ним.
– Довольно, все уже видели, как ты безутешна, – проговорил он. В голосе Луберта прозвучала насмешка. – Мы здесь одни, так что можешь оставить свои штучки. Я с детства прекрасно помню твой талант – ты можешь вызывать слезы когда угодно. Я пригласил тебя сюда не за этим.
– Слушаю тебя, – проговорила Бретта. Она еще раз напомнила себе, что ссориться с тем, кто через несколько дней станет Наместником Доршаты, было бы крайне неразумно.
Луберт не стал утруждать ее долгими подходами.
– Сегодня вечером будет оглашено завещание. Я предпочел бы, чтобы ты пока что не покидала Доршату. Конечно, если захочешь удалиться в замок, никто не будет этому препятствовать, но не раньше, чем я вступлю в права Наместника, и не дальше замка, Бретта. С завтрашнего дня начнется процесс передачи власти… Бывали случаи, когда именно в такое время вспыхивали мятежи и происходили перевороты. Надеюсь, у тебя хватит ума не поднимать мятеж в какой-нибудь отдаленной провинции… но мне, право, будет спокойнее, если ты, дорогая сестрица, будешь пока что на моих глазах. Разумеется, все твои фрейлины остаются при тебе.
– Что за недоверие, дорогой братец? – сквозь зубы процедила Бретта, мигом забывая данные самой себе обещания.
– Никакого недоверия. – Луберт холодно улыбнулся. Его синие глаза смотрели твердо. – Просто ты как-то очень удачно овдовела. На редкость вовремя, тебе не кажется?
Бретта похолодела:
– При чем тут…
Луберт сделал несколько шагов по комнате и остановился напротив Бретты.
– Ты сделала глупость, сестра, и дай мне только повод обернуть ее против тебя.
– Не понимаю тебя, Луберт!
– О, прекрасно понимаешь. Если будешь вести себя тихо, никто не обратит внимание на странное совпадение… Ты знаешь, о чем я говорю. Но попробуй предпринять хоть что-то… – глаза Луберта безжалостно буравили стоящую перед ним сестру, – и, я тебя уверяю, Коллегия мигом докопается до очень интересных вещей! Поинтересуется, например, зачем твоя нянька недавно ездила в Лутаку.
– Там живет ее дочь! – сквозь зубы процедила Бретта. – Это все знают.
– Конечно. – Луберт говорил тихо, но очень отчетливо. Он стоял так близко, что Бретта чувствовала запах ароматической воды от его волос. – А еще все знают, что в Лута-ке продают запрещенные зелья и амулеты.
Бретте стоило немалых усилий выдержать взгляд брата.
– И вот она вернулась и – странное совпадение! – через неделю погибает твой муж!
Бретта надеялась, что ее голос звучит ровно.
– Луберт, упасть с лошади может кто угодно. Это не…
– Конечно!
Бретта испытала огромное облегчение, когда он наконец отвел глаза и снова прошелся по комнате.
– Я не раз бывал на охоте вместе с твоим мужем, дражайшая сестрица. Мне не доводилось встречать человека, который держался бы в седле лучше, чем Сайрас, даже когда он выпивал столько, что другие и на ногах стоять не могли! Слуга и камердинер, те, что привезли из Баттапа тело Сайраса, в один голос утверждают, что выпил он в тот день немного. Совершенно недостаточно для того, чтобы свалиться с лошади и сломать себе шею.
Он остановился напротив Бретты.
– Ты неосторожна, сестрица. Достаточно Коллегии связать воедино два факта: поездку няньки в Лутаку и смерть твоего мужа, чтобы ищейки начали расследование. Они докопаются, если захотят, до правды, ты это знаешь. Несколько дней в подводной темнице Драконьих скал, знакомство с палачом – и твоя нянька расскажет во всех подробностях о том, как она навещала дочку в Лутаке. А дальше – в темницу угодишь уже ты. Применение Запретной магии – серьезное обвинение.
– У тебя слишком богатое воображение, Луберт, – холодно проговорила «золотая» Бретта. – Чего ты хочешь?
Луберт усмехнулся – спокойствие сестры нисколько его не обманывало.
– Не стой у меня на дороге. И тогда, став правителем, я позабочусь о тебе.
– Позаботишься? И как же?
– Разумеется, устроив твой брак. Я знаю, как ты привязана к Доршате, поэтому намерен подыскать тебе супруга из нашей страны. Конечно же, я прослежу, чтобы он был достойным человеком… и принадлежал к той линии, по которой ты, дорогая моя, ни при каких обстоятельствах не могла бы претендовать на престол. Но будь осмотрительна. – Луберт усмехнулся, показав прекрасные ровные зубы. – Если второй супруг скончается так же внезапно, как первый, это покажется странным не только мне.
– Луберт, я не собираюсь выходить замуж! – прошипела Бретта, теряя самообладание.
О, разумеется, собираешься! И выйдешь – как только – позволят приличия и закончится срок вдовства. А если ты будешь собираться замуж без должного энтузиазма, – Луберт говорил, подчеркивая каждое слово, – начнет работать Комиссия по расследованию и я лично подпишу указ о лишении тебя титула.
– Ты не посмеешь! – прорычала Бретта.
– Посмею. Как только ты будешь лишена титула, тебя можно будет судить, моя дорогая сестрица. Подумай над этим.
Луберт стоял перед ней, спокойный, уверенный, не обращая никакого внимания на кипевшую от ярости сестру.
– Это все, что я хотел тебе сказать. Можешь идти. У нас много дел, после обеда в зале Совета будут зачитывать завещание.
Бретта обвела взглядом зал. Что ж, чтение завещания закончилось, и можно было покинуть зал Совета. Луберт, как это и ожидалось, объявлен правящим Наместником и приступит к своим обязанностям ровно через три недели.
Завещание, которое покоилось в большом белом конверте с силуэтом летящей птицы, запечатанном большой золотой печатью, не содержало никаких недомолвок. Было зачитано положение о наследовании, все присутствующие внимательно прослушали, каким образом трон переходит к наследникам Наместника:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99