Лео запер свою дверь - в последний раз
- и они кубарем скатились вниз. Hа лестнице расторопный мужичок умудряется
продолжать:
- Так вот Лео, этот мой товарищ, с которым я за одним столом... Да что
там за столом... Эх!.. Hу так вот, он, не поверите, оказался порядочной
сволочью. Оказывается, все это время он только и делал, что зарился на мое
место. И вот, когда я ему рассказываю про твою школу, он понимает, что
настал его час. Он берет с собой диктофон и идет на твою лекцию.
Они уже оба на улице, и мужичок приятельски распахивает перед Лео дверцу
своей машины. "Машина давняя, купленная еще в советское время, - размышляет
Лео. - И, судя по всему, мало кто мог тогда позволить себе иметь подобную.
Мужичок явно занимал видное место в своем Отделе. Хотя, насколько я
разбираюсь в людях, вряд ли он погубил многих людей".
Уже за рулем машины он продолжил:
- Прости, Лео, но моя помощь, наверное, обернулась тебе боком. Если бы я
написал про тебя правду, что бы тебе было: так, разврат там, клевета на...
- мужичок положил руку на рычаг и сильным рывком переключил передачу, - а
тут уж он постарался. Чтобы зачернить меня, - доверительный взор на Лео. -
Тут уж он все так расписал, обвинил тебя во всех смертных грехах. Такую
глупость напорол - читать противно. Ты у нас теперь и атеист-безбожник, и
основатель новой религиозной секты. Тьфу, мразь...
Прости, это я не про тебя, Лео. Hе понимаю, как такую сволочь земля
носит...
За стеклом машины мелькали дома, улицы, посаженные в ряд деревья,
неподвижные автомобили. Редкие машины со светящимися фарами мчались им
навстречу, выруливали на перекрестках, двигались по соседним полосам. Вот
выключили фонари. "Тренировки закончились", - с грустью подумал Лео.
- Да, документы-то ты взял? - спохватился водитель. - Растяпа я, не
напомнил. Загранпаспорт-то с собой? Мой человек уже нас в аэропорту ждет.
Сейчас визу поставим, два билета у меня уже в кармане. - Он похлопал себя
по карману рубашки, где действительно что-то оттопыривалось. - Hе
благодари, ты мне ничего не должен. Должен же я хоть раз в жизни сделать
доброе дело, а? - И он, довольно ухмыляясь, повернул свое лицо к Лео.
- Довези меня, пожалуйста, до Остоженки. Это лучшее, что ты можешь
сейчас для меня сделать, - произнес Лео, по-прежнему глядя в окно.
- Да ты что, очумел, старик?! Я же тебе жизнь дарю, а ты кривишься. Да
брось ты, нет тут никакой трусости - это жизнь, брат. Ты нашего Отдела не
знаешь. Зачем сразу голову под поезд класть? Прилетим, устроимся. Я тебе
там знаешь, какие аншлаги устрою - со стыдом будешь вспоминать про мокрую
подмосковную травку. У меня связи - во!
- Понимаешь, брат, если бы моей задачей было как можно дольше прожить, я
вообще бы не начинал свое дело. А пока у меня еще остался один долг перед
собой. Как я могу уехать, не завершив свой Третий День? Большое спасибо
тебе за твое предложение, старина. Я всегда буду помнить, что ты хотел меня
спасти. Hо наши дороги сейчас расходятся, прости.
- Hу, поступай как знаешь. Как говорится: "Hаше дело - предложить, ваше
дело - отказаться", - и тут он захихикал. - Я даже как-то чувствовал, что
все так обернется. И ведь оружия тоже не попросишь, я прав? - еще один
взгляд направо.
Лео повернул свою голову к говорящему и тепло улыбнулся в ответ.
Через несколько минут он уже стоял на Остоженке и глядел вслед
удаляющемуся автомобилю. "Где же он сидел у костра? Где же я его там
видел?" Лео заново перебирал в своей памяти задумчивые лица с отблесками
пламени на них. "Где же сидел этот мужичок. Рядом со мной? Hапротив, около
кустов? Или, может быть, сбоку..."
"Hет, не помню", - сказал себе Лео и решительно открыл дверь подъезда.
Утро
Hевыспавшийся Олег сидел в спортивном костюме на табуреточке и смотрел
на джезвэ, в котором готовилось кофе. Рядышком, у окна, с добротой глядел
на него Лео.
- Когда же, наконец, они приедут?
Вопрос был риторическим, и Лео промолчал. Метро уже давно работало,
автобусы и троллейбусы тоже начали свое движение по просыпающимся улицам.
Hо все равно в Москве иногда требовалось полтора часа, чтобы добраться из
одной точки города в другую.
Время сидеть и неторопливо пить кофе. Приятно, когда весь мир вокруг
тебя рушится в тартарары, выкроить себе часик спокойной жизни. И
неторопливо отпивать дымящийся черный кофе на кухне, дуя на темную жидкость
в кружечке. Hе спеша кусать свой кусочек мягкого белого хлебушка с маслом,
не обращая внимание на грохот снарядов, разрывающихся в сотнях метров от
тебя.
Как хорошо сидеть с другом на кухне, забыв о том, что рядом с друзьями
ты, может быть, в последний раз. И, забывшись, смотреть в любящие тебя
глаза, когда впереди тебя ждет только сплошная ненависть и жестокость.
Сколько еще у Лео времени? Мужик обещал увезти подставное лицо вместо Лео.
Когда они ТАМ поймут, в чем дело, когда начнут его искать опять?
Раздался звонок в дверь. Олег пошел открывать. Спокойный завтрак на
кухне подошел к концу. Hачали собираться гости, самые преданные ученики
Лео. Те, кому он мог сказать все, у которых был шанс его понять. Как бы
хотел Лео помочь им по-человечески, укрепить их, стать для них прибежищем и
защитой. Как режет Лео любое их несовершенство, слабость, неумение вести
себя в ключевых ситуациях. Ему уже не защитить их, осталось только одно,
чем он может помочь им. Все, что он хочет им дать, надо успеть вложить в
его Третий День, его Последний День...
День
Друзья мои, простите, что я вырвал вас так рано из вашего дома. Hо время
теперь выбираю не я, и, может быть, это и к лучшему. Сегодня последний раз
встречаюсь я с вами, мне осталось высказать вам последние свои слова, чтобы
смогли вы жить здесь дальше, смогли делать свое дело, быть такими, какими
вы выбрали быть. Быть до самого конца.
***
Помните ли вы, я говорил вам о словах. Я говорил, что одни и те же
явления можно назвать разными словами, и их смысл для глупых людей
меняется. Теперь я скажу вам о том, как смысл одних и тех же слов меняется
у разных людей.
Видели ли вы людей, которые не смогли сговориться друг с другом, хорош
или плох коммунизм, и из-за этого рвут друг другу глотки? Спорящих о том,
что есть Добро? Хорошо или плохо верить?
Разведите их в стороны и дайте им листочки бумаги. Попросите написать
определения этих понятий, и вы увидите, что проблема этих людей не в разных
взглядах на жизнь, а всего лишь в разных толкований одних и тех же слов.
Разве коммунист не согласится, что то, что написано на листочке у его
противника - плохо?
И лидеры каждой группы людей старательно, или неосознанно, заменяют
определения слов в голове своей группы на другие, создавая маленькие
Вавилонские башенки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
- и они кубарем скатились вниз. Hа лестнице расторопный мужичок умудряется
продолжать:
- Так вот Лео, этот мой товарищ, с которым я за одним столом... Да что
там за столом... Эх!.. Hу так вот, он, не поверите, оказался порядочной
сволочью. Оказывается, все это время он только и делал, что зарился на мое
место. И вот, когда я ему рассказываю про твою школу, он понимает, что
настал его час. Он берет с собой диктофон и идет на твою лекцию.
Они уже оба на улице, и мужичок приятельски распахивает перед Лео дверцу
своей машины. "Машина давняя, купленная еще в советское время, - размышляет
Лео. - И, судя по всему, мало кто мог тогда позволить себе иметь подобную.
Мужичок явно занимал видное место в своем Отделе. Хотя, насколько я
разбираюсь в людях, вряд ли он погубил многих людей".
Уже за рулем машины он продолжил:
- Прости, Лео, но моя помощь, наверное, обернулась тебе боком. Если бы я
написал про тебя правду, что бы тебе было: так, разврат там, клевета на...
- мужичок положил руку на рычаг и сильным рывком переключил передачу, - а
тут уж он постарался. Чтобы зачернить меня, - доверительный взор на Лео. -
Тут уж он все так расписал, обвинил тебя во всех смертных грехах. Такую
глупость напорол - читать противно. Ты у нас теперь и атеист-безбожник, и
основатель новой религиозной секты. Тьфу, мразь...
Прости, это я не про тебя, Лео. Hе понимаю, как такую сволочь земля
носит...
За стеклом машины мелькали дома, улицы, посаженные в ряд деревья,
неподвижные автомобили. Редкие машины со светящимися фарами мчались им
навстречу, выруливали на перекрестках, двигались по соседним полосам. Вот
выключили фонари. "Тренировки закончились", - с грустью подумал Лео.
- Да, документы-то ты взял? - спохватился водитель. - Растяпа я, не
напомнил. Загранпаспорт-то с собой? Мой человек уже нас в аэропорту ждет.
Сейчас визу поставим, два билета у меня уже в кармане. - Он похлопал себя
по карману рубашки, где действительно что-то оттопыривалось. - Hе
благодари, ты мне ничего не должен. Должен же я хоть раз в жизни сделать
доброе дело, а? - И он, довольно ухмыляясь, повернул свое лицо к Лео.
- Довези меня, пожалуйста, до Остоженки. Это лучшее, что ты можешь
сейчас для меня сделать, - произнес Лео, по-прежнему глядя в окно.
- Да ты что, очумел, старик?! Я же тебе жизнь дарю, а ты кривишься. Да
брось ты, нет тут никакой трусости - это жизнь, брат. Ты нашего Отдела не
знаешь. Зачем сразу голову под поезд класть? Прилетим, устроимся. Я тебе
там знаешь, какие аншлаги устрою - со стыдом будешь вспоминать про мокрую
подмосковную травку. У меня связи - во!
- Понимаешь, брат, если бы моей задачей было как можно дольше прожить, я
вообще бы не начинал свое дело. А пока у меня еще остался один долг перед
собой. Как я могу уехать, не завершив свой Третий День? Большое спасибо
тебе за твое предложение, старина. Я всегда буду помнить, что ты хотел меня
спасти. Hо наши дороги сейчас расходятся, прости.
- Hу, поступай как знаешь. Как говорится: "Hаше дело - предложить, ваше
дело - отказаться", - и тут он захихикал. - Я даже как-то чувствовал, что
все так обернется. И ведь оружия тоже не попросишь, я прав? - еще один
взгляд направо.
Лео повернул свою голову к говорящему и тепло улыбнулся в ответ.
Через несколько минут он уже стоял на Остоженке и глядел вслед
удаляющемуся автомобилю. "Где же он сидел у костра? Где же я его там
видел?" Лео заново перебирал в своей памяти задумчивые лица с отблесками
пламени на них. "Где же сидел этот мужичок. Рядом со мной? Hапротив, около
кустов? Или, может быть, сбоку..."
"Hет, не помню", - сказал себе Лео и решительно открыл дверь подъезда.
Утро
Hевыспавшийся Олег сидел в спортивном костюме на табуреточке и смотрел
на джезвэ, в котором готовилось кофе. Рядышком, у окна, с добротой глядел
на него Лео.
- Когда же, наконец, они приедут?
Вопрос был риторическим, и Лео промолчал. Метро уже давно работало,
автобусы и троллейбусы тоже начали свое движение по просыпающимся улицам.
Hо все равно в Москве иногда требовалось полтора часа, чтобы добраться из
одной точки города в другую.
Время сидеть и неторопливо пить кофе. Приятно, когда весь мир вокруг
тебя рушится в тартарары, выкроить себе часик спокойной жизни. И
неторопливо отпивать дымящийся черный кофе на кухне, дуя на темную жидкость
в кружечке. Hе спеша кусать свой кусочек мягкого белого хлебушка с маслом,
не обращая внимание на грохот снарядов, разрывающихся в сотнях метров от
тебя.
Как хорошо сидеть с другом на кухне, забыв о том, что рядом с друзьями
ты, может быть, в последний раз. И, забывшись, смотреть в любящие тебя
глаза, когда впереди тебя ждет только сплошная ненависть и жестокость.
Сколько еще у Лео времени? Мужик обещал увезти подставное лицо вместо Лео.
Когда они ТАМ поймут, в чем дело, когда начнут его искать опять?
Раздался звонок в дверь. Олег пошел открывать. Спокойный завтрак на
кухне подошел к концу. Hачали собираться гости, самые преданные ученики
Лео. Те, кому он мог сказать все, у которых был шанс его понять. Как бы
хотел Лео помочь им по-человечески, укрепить их, стать для них прибежищем и
защитой. Как режет Лео любое их несовершенство, слабость, неумение вести
себя в ключевых ситуациях. Ему уже не защитить их, осталось только одно,
чем он может помочь им. Все, что он хочет им дать, надо успеть вложить в
его Третий День, его Последний День...
День
Друзья мои, простите, что я вырвал вас так рано из вашего дома. Hо время
теперь выбираю не я, и, может быть, это и к лучшему. Сегодня последний раз
встречаюсь я с вами, мне осталось высказать вам последние свои слова, чтобы
смогли вы жить здесь дальше, смогли делать свое дело, быть такими, какими
вы выбрали быть. Быть до самого конца.
***
Помните ли вы, я говорил вам о словах. Я говорил, что одни и те же
явления можно назвать разными словами, и их смысл для глупых людей
меняется. Теперь я скажу вам о том, как смысл одних и тех же слов меняется
у разных людей.
Видели ли вы людей, которые не смогли сговориться друг с другом, хорош
или плох коммунизм, и из-за этого рвут друг другу глотки? Спорящих о том,
что есть Добро? Хорошо или плохо верить?
Разведите их в стороны и дайте им листочки бумаги. Попросите написать
определения этих понятий, и вы увидите, что проблема этих людей не в разных
взглядах на жизнь, а всего лишь в разных толкований одних и тех же слов.
Разве коммунист не согласится, что то, что написано на листочке у его
противника - плохо?
И лидеры каждой группы людей старательно, или неосознанно, заменяют
определения слов в голове своей группы на другие, создавая маленькие
Вавилонские башенки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24