- Я не мог… - Если проболтаешься, - погрозил Спарроу, - я тебя… - Я только хотел сказать, что не мог хорошенько расслышать, - сказал Рэмси. Он улыбнулся, потом снова нахмурился и поглядел на Гарсию. - Ты имел что-нибудь общее со смертью инспектора Безопасности? - Ничего. Бог мне свидетель.
- А как насчет диверсий?
- Это сделали мои старые «друзья», но только для перестраховки. - Он покачал головой. - Мне было поручено выдать расположение скважины, когда мы достигли бы ее. Я предложил, что сообщу тогда, когда мы уже будем в своих водах. Они до того собирались захватить нас в плен. - Как ты собирался сообщить им про нас? - спросил Спарроу.
- Подключив сонар к специальным образом переделанной ламповой панели.
- И когда же ты решил не сообщать им про скважину?
- Я и не собирался делать этого.
Спарроу облегченно вздохнул.
- Я приказал Беа взять детей и обратиться в Безопасность, как только мы выйдем в море, и с «Рэмом» нельзя будет связаться. Гарсия замолк.
- Попробуй заснуть, - сказал Спарроу.
Гарсия лишь фыркнул:
- Джонни, что там показывает твоя стрелочка?
Тот поглядел на капитана. Тот разрешающе кивнул.
- Возможность смертельного исхода, - сказал Рэмси.
- Возможность смертельного исхода, - повторил Гарсия.
- Но уровень радиации в крови снижается.
- Хочешь, мы закатим тебе сейчас повышенную дозу дефосфатов и декальциатов? - спросил Спарроу.
Гарсия поглядел на него с иронией.
- Хотите подольше потянуть эту глупую битву? - он усмехнулся. - Если хотите колоть, валяйте. Только лучше морфий, шкип. Дадите? - Его усмешка превратилась в ухмылку черепа. - Зачем вам возиться со мной? Спарроу вздрогнул, потом сделал глубокий вдох. - Для него это единственный шанс, - сказал Рэмси. - Если только можно назвать это шансом.
- Ладно, - сказал Спарроу. Он подошел к шкафчику с лекарствами, отобрал шприцы и вернулся.
- Морфий, - напомнил ему Рэмси.
Спарроу поднял ампулу, показывая ему.
- Спасибо вам за все, капитан, - сказал Гарсия. - Одна просьба: вы не присмотрите за Беа и ребятишками?
Спарроу быстро кивнул, наклонился и сделал уколы: один, два, три.
Они следили за тем, как действует наркотик.
- В машине еще осталось восемь перемен крови, - сказал Рэмси.
- Установи максимальную скорость прохождения.
Рэмси отрегулировал вентиль.
- А теперь, Джонни, я хочу услышать всю эту историю от тебя самого, - сказал Спарроу, не отрывая взгляда от Гарсии. - В принципе, вам все уже известно.
- Я хочу знать все детали.
Рэмси подумал: «Выдерживать роль в стиле „плаща и шпаги“ было бы смешно. Спарроу вычислил меня уже давно, скорее всего, виной тому Гарсия. Я же метался вслепую, не сознавая этого. Или сознавая?» К нему вернулось непонятное чувство опасности.
- Ну? - настаивал Спарроу.
Чтобы собраться с мыслями, Рэмси спросил:
- Насколько подробно?
- Начни с самого начала.
Рэмси внутренне скрестил пальцы и подумал: «Вот он - кризис. Если Спарроу и вправду психически ненормален, он сорвется. Но рискнуть надо. Я не знаю, как много ему известно. Проколоться нельзя». - Начинай немедленно, - настаивал Спарроу. - Это приказ. Рэмси тяжело вздохнул и начал от звонка доктора Оберхаузена и совещания у адмирала Белланда в первом отделе службы Безопасности. - А эта телеметрическая аппаратура? - спросил Спарроу. - Что же она рассказала обо мне?
- Что вы как бы часть подлодки. Вы реагируете не как человек, а будто один из механизмов или приборов.
- Так я машина?
- Если хотите - да!
- А ты полностью доверяешь своей черной коробочке?
- Выделения желез не умеют лгать.
- Надеюсь, что это так. Но вот интерпретация может быть ошибочной. Не думаю, что ты правильно отградуировал ее, когда мы находились на глубине. - Что вы хотите этим сказать?
- Ты помнишь тот день, когда чуть не сошел с ума у себя в мастерской? Рэмси вспомнил свои страхи, невозможность даже шевельнуться, успокаивающее влияние Спарроу. Он кивнул.
- Как бы ты назвал это состояние?
- Временный нервный срыв.
- Временный?
Рэмси удивленно поглядел на Спарроу.
- А что общего здесь с нашей проблемой?
- Мог бы ты сказать, что твое поведение на борту «Рэма» всегда было разумным?
Рэмси почувствовал, как горячая кровь прилила к лицу.
- Капитан, а какая машина вы сейчас?
- Счетная, - ответил тот. - А сейчас послушай меня, слушай внимательно. Здесь, на подводных буксировщиках, мы, как человеческие существа, обязаны приспосабливаться к огромному психическому давлению, при том оставаясь дееспособными. Мы уже адаптировались. Одни в большей степени, другие в меньшей. Одни - по-своему, другие - как-то иначе. Но каким бы ни был способ адаптации, всегда остается одна проблема: с точки зрения людей, живущих давлением, наша адаптация не выглядит как нормальное поведение. - Как вы знаете об этом?
- Уж знаю. Как ты сам наблюдал, моя личная адаптация машиноподобна. Рассматривая это в свете обычной человеческой нормальности, вы, психологи, даже придумали для подобной адаптации свой термин. - Расщепление психики, шизофрения.
- Вот я и расщепил свою жизнь с точки зрения психики, - сказал Спарроу. - Во мне есть какая-то часть, можешь назвать ее цепью, схемой, которая поддерживает меня здесь, на глубине. Эта часть во мне верит в потусторонний мир, потому что он в ней имеется… Рэмси напрягся.
- Но что не дает мне права всегда быть таким; таким, каким, я бываю здесь? - спросил Спарроу. Он потер длинными пальцами свою щеку. - Мне хотелось знать, почему я делаю, поступаю так, а не иначе. Поэтому я стал себя изучать, анализировать, рассчитывать поведение в каждом случае, который только мог представить. Я был совершенно безжалостен к самому себе.
Он замолчал.
Заинтригованный его словами, Рэмси спросил:
- И?
- Я понял, что я псих, - ответил Спарроу. - Но мое безумие проявляется так, чтобы наилучшим образом приспособиться к своему миру. Это приводит к тому, что мир делается «психованным», а я нормальным. Не психически здоровым, не здравомыслящим. Нормальным. Приспособленным. - Так вы говорите, что мир шизоиден, расщеплен, фрагментарен? - А разве это не так? - спросил Спарроу. - Где в нем не разрушенные полностью коммуникативные связи? Покажи мне полнейшую социальную интеграцию.
Он медленно покачал головой в жесте отрицания.
- Все это давление, Джонни.
Рэмси на мгновение отвлекся, чтобы поглядеть, как идет кровообмен в теле Гарсии. Он посмотрел на инженера, лежащего под действием наркотика. Лицо у того расслабилось, стало спокойным и миролюбивым. На какое-то время для него давление исчезло.
- Мы расцениваем психическое здоровье, как нечто утопическое, - продолжил Спарроу. - Ничто не давит. Ничто не мешает твоему выживанию. Вот почему мы испытываем мечтательную ностальгию по старым добрым Южным морям. Минимум усилий для выживания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
- А как насчет диверсий?
- Это сделали мои старые «друзья», но только для перестраховки. - Он покачал головой. - Мне было поручено выдать расположение скважины, когда мы достигли бы ее. Я предложил, что сообщу тогда, когда мы уже будем в своих водах. Они до того собирались захватить нас в плен. - Как ты собирался сообщить им про нас? - спросил Спарроу.
- Подключив сонар к специальным образом переделанной ламповой панели.
- И когда же ты решил не сообщать им про скважину?
- Я и не собирался делать этого.
Спарроу облегченно вздохнул.
- Я приказал Беа взять детей и обратиться в Безопасность, как только мы выйдем в море, и с «Рэмом» нельзя будет связаться. Гарсия замолк.
- Попробуй заснуть, - сказал Спарроу.
Гарсия лишь фыркнул:
- Джонни, что там показывает твоя стрелочка?
Тот поглядел на капитана. Тот разрешающе кивнул.
- Возможность смертельного исхода, - сказал Рэмси.
- Возможность смертельного исхода, - повторил Гарсия.
- Но уровень радиации в крови снижается.
- Хочешь, мы закатим тебе сейчас повышенную дозу дефосфатов и декальциатов? - спросил Спарроу.
Гарсия поглядел на него с иронией.
- Хотите подольше потянуть эту глупую битву? - он усмехнулся. - Если хотите колоть, валяйте. Только лучше морфий, шкип. Дадите? - Его усмешка превратилась в ухмылку черепа. - Зачем вам возиться со мной? Спарроу вздрогнул, потом сделал глубокий вдох. - Для него это единственный шанс, - сказал Рэмси. - Если только можно назвать это шансом.
- Ладно, - сказал Спарроу. Он подошел к шкафчику с лекарствами, отобрал шприцы и вернулся.
- Морфий, - напомнил ему Рэмси.
Спарроу поднял ампулу, показывая ему.
- Спасибо вам за все, капитан, - сказал Гарсия. - Одна просьба: вы не присмотрите за Беа и ребятишками?
Спарроу быстро кивнул, наклонился и сделал уколы: один, два, три.
Они следили за тем, как действует наркотик.
- В машине еще осталось восемь перемен крови, - сказал Рэмси.
- Установи максимальную скорость прохождения.
Рэмси отрегулировал вентиль.
- А теперь, Джонни, я хочу услышать всю эту историю от тебя самого, - сказал Спарроу, не отрывая взгляда от Гарсии. - В принципе, вам все уже известно.
- Я хочу знать все детали.
Рэмси подумал: «Выдерживать роль в стиле „плаща и шпаги“ было бы смешно. Спарроу вычислил меня уже давно, скорее всего, виной тому Гарсия. Я же метался вслепую, не сознавая этого. Или сознавая?» К нему вернулось непонятное чувство опасности.
- Ну? - настаивал Спарроу.
Чтобы собраться с мыслями, Рэмси спросил:
- Насколько подробно?
- Начни с самого начала.
Рэмси внутренне скрестил пальцы и подумал: «Вот он - кризис. Если Спарроу и вправду психически ненормален, он сорвется. Но рискнуть надо. Я не знаю, как много ему известно. Проколоться нельзя». - Начинай немедленно, - настаивал Спарроу. - Это приказ. Рэмси тяжело вздохнул и начал от звонка доктора Оберхаузена и совещания у адмирала Белланда в первом отделе службы Безопасности. - А эта телеметрическая аппаратура? - спросил Спарроу. - Что же она рассказала обо мне?
- Что вы как бы часть подлодки. Вы реагируете не как человек, а будто один из механизмов или приборов.
- Так я машина?
- Если хотите - да!
- А ты полностью доверяешь своей черной коробочке?
- Выделения желез не умеют лгать.
- Надеюсь, что это так. Но вот интерпретация может быть ошибочной. Не думаю, что ты правильно отградуировал ее, когда мы находились на глубине. - Что вы хотите этим сказать?
- Ты помнишь тот день, когда чуть не сошел с ума у себя в мастерской? Рэмси вспомнил свои страхи, невозможность даже шевельнуться, успокаивающее влияние Спарроу. Он кивнул.
- Как бы ты назвал это состояние?
- Временный нервный срыв.
- Временный?
Рэмси удивленно поглядел на Спарроу.
- А что общего здесь с нашей проблемой?
- Мог бы ты сказать, что твое поведение на борту «Рэма» всегда было разумным?
Рэмси почувствовал, как горячая кровь прилила к лицу.
- Капитан, а какая машина вы сейчас?
- Счетная, - ответил тот. - А сейчас послушай меня, слушай внимательно. Здесь, на подводных буксировщиках, мы, как человеческие существа, обязаны приспосабливаться к огромному психическому давлению, при том оставаясь дееспособными. Мы уже адаптировались. Одни в большей степени, другие в меньшей. Одни - по-своему, другие - как-то иначе. Но каким бы ни был способ адаптации, всегда остается одна проблема: с точки зрения людей, живущих давлением, наша адаптация не выглядит как нормальное поведение. - Как вы знаете об этом?
- Уж знаю. Как ты сам наблюдал, моя личная адаптация машиноподобна. Рассматривая это в свете обычной человеческой нормальности, вы, психологи, даже придумали для подобной адаптации свой термин. - Расщепление психики, шизофрения.
- Вот я и расщепил свою жизнь с точки зрения психики, - сказал Спарроу. - Во мне есть какая-то часть, можешь назвать ее цепью, схемой, которая поддерживает меня здесь, на глубине. Эта часть во мне верит в потусторонний мир, потому что он в ней имеется… Рэмси напрягся.
- Но что не дает мне права всегда быть таким; таким, каким, я бываю здесь? - спросил Спарроу. Он потер длинными пальцами свою щеку. - Мне хотелось знать, почему я делаю, поступаю так, а не иначе. Поэтому я стал себя изучать, анализировать, рассчитывать поведение в каждом случае, который только мог представить. Я был совершенно безжалостен к самому себе.
Он замолчал.
Заинтригованный его словами, Рэмси спросил:
- И?
- Я понял, что я псих, - ответил Спарроу. - Но мое безумие проявляется так, чтобы наилучшим образом приспособиться к своему миру. Это приводит к тому, что мир делается «психованным», а я нормальным. Не психически здоровым, не здравомыслящим. Нормальным. Приспособленным. - Так вы говорите, что мир шизоиден, расщеплен, фрагментарен? - А разве это не так? - спросил Спарроу. - Где в нем не разрушенные полностью коммуникативные связи? Покажи мне полнейшую социальную интеграцию.
Он медленно покачал головой в жесте отрицания.
- Все это давление, Джонни.
Рэмси на мгновение отвлекся, чтобы поглядеть, как идет кровообмен в теле Гарсии. Он посмотрел на инженера, лежащего под действием наркотика. Лицо у того расслабилось, стало спокойным и миролюбивым. На какое-то время для него давление исчезло.
- Мы расцениваем психическое здоровье, как нечто утопическое, - продолжил Спарроу. - Ничто не давит. Ничто не мешает твоему выживанию. Вот почему мы испытываем мечтательную ностальгию по старым добрым Южным морям. Минимум усилий для выживания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58