Аврала и Канитра до сих пор дышали, однако бледный цвет лица девушек однозначно свидетельствовал о критической потере крови. Удивительным образом Макиэла поднялась на ноги и осторожно ощупала горло. Красочные узоры, которые еще недавно покрывали ее тело, теперь были напрочь стерты, кожа повсюду несла следы побегов. Хотя глубокие раны были видны лишь в нескольких местах – там, где их сосали пучеглазые отростки.
Макиэла стряхнула кровососа, который до сих пор висел на ее ноге. Тусклые рыбьи глаза смотрели безжизненным, однако не менее зловещим взглядом. Макиэла отвернулась.
– Спасибо, Конан, – прошептала она слабо.
Варвар молчаливо кивнул, продолжая колдовать над двумя другими пребывавшими в бессознательном состоянии ганачками. Бровь его удивленно поднялась, когда он обратил внимание на появление новой неожиданной проблемы. Минуту назад липкая жижа лишь неприятно мочила пятки. Конан дышал с таким трудом, как будто вдыхал что-либо более плотное, чем воздух. Невыносимая вонь имела столь высокую концентрацию, как если бы нечистоты целого города были растворены в этой черной смердящей луже, которая теперь доходила ему до щиколоток.
Очевидно, пузатый корнеплод блокировал приток воды к фонтану. Конан припомнил то побулькивание и хлопок, когда израненное чудовище переместилось со своего места. Без своей нелепой затычки подземный родник мгновенно заполнит коридоры водой. Однако не просто водой, а той, что столетия провела в этом отстойнике, подмывая испражнения самой мерзкой из существующих на земле тварей. Кроме того, ятаба рассказывал о каком-то чудовищном проклятии, что лежало на фонтане богов…
– Можешь идти? – Он обратился к Макиэле почти требовательно.
– Я… да, думаю, что да, – ответила та, неуверенно перебирая по стенке.
«Ладно, эта позаботится сама о себе, – подумал Конан. – Что вот делать с двумя другими?»
Тащить пару женщин обычного размера – невелика беда, однако нести двух ганачек по туннелям в том состоянии, в котором он сейчас находился, казалось непосильной работой. Впрочем… другого выбора у него не было.
Присев, он взвалил Канитру на одно плечо и Аврану на другое. Кряхтя, распрямив колени, Конан сделал несколько неверных шагов по устланному сорняками полу.
Сорняки больше не извивались. Некоторые из них все еще висели на стенах, остальные же беспорядочно валялись под ногами. На краю комнаты, куда лужа еще не добралась, в сплошной массе зелени появилась брешь. Сквозь нее Конан увидел древние останки бесчисленных жертв. Пол был покрыт пыльным слоем иссохших костей, в основном птиц, но не только – встречались среди них и человеческие, рахамцев или ганаков, а скорее всего и тех и других одновременно. Тут же валялись скелеты паутинщиков и даже вугунды.
Сколько же жертв пропало в этой черной дыре… Был ли среди них Кулунга?
Если атланга скрывалась в этой зловонной яме, она останется здесь навсегда. Теперь не было времени рыться в куче костей, если бы даже у Конана и появилось такое желание. Оставалось лишь уповать на то, что Кулунга миновал каким-то образом заросли побегов и добрался до башни. С нее-то они и начнут, когда выберутся на поверхность. Макиэла шла за ним следом, боязливо оглянувшись в тот момент, когда, они покинули комнату.
За их спинами лужа разлилась, словно зеленая кровь из перерезанной глотки; вода стремительно прибывала и уже захватила часть коридоров. Свет хрустальной ванны затерялся вдали, когда они углубились в черноту туннеля. Скорость, с которой они продвигались, была чудовищно невелика. Нагруженный весом, в два раза превосходившим его собственный, Конан тем не менее продолжал идти. Шатаясь из стороны в сторону и жалобно шаркая ногами, он ступал по своим собственным следам, уповая, однако, лишь на смутные воспоминания да на неизменные инстинкты киммерийца. Когда тьма стала кромешной, он понял, что должен был отдохнуть. Они остановились на перекрестке. Теперь ни в коем случае нельзя было заблудиться, что так легко было сделать в этом каменном лабиринте.
Это был тот самый перекресток, где Конан впервые вляпался в жижу, с тех пор как они покинули комнату с трупом. Значит, все это время они ходили по кругу!
– Кром! Мы должны были уйти далеко вперед! – выругался киммериец и пнул стену, да так, что чуть не выронил одну из женщин.
– В этом забытом богами месте даже я не могу знать, как далеко мы забрели или как долго блуждали, – призналась Макиэла; тон девушки был напрочь лишен прежней уверенности. Даже идя налегке, она с трудом поспевала за Конаном: все-таки потеря крови лишила ее сил.
Однако более всего ее угнетала не слабость, а темные коридоры сами по себе. Насколько он мог судить, всю свою жизнь она провела под открытым небом. Конану доводилось знавать людей, которые катастрофически не переносили замкнутого пространства, и если Макиэла также принадлежала к их типу, то лишь могучим усилием воли ей удавалось держать себя в руках. Что уж тут говорить, ему самому до смерти надоели эти туннели, и, как никогда в жизни, пожалуй, он хотел увидеть сейчас солнечный свет.
Конан решил изнурить себя до конца и попробовал вскарабкаться по одному из колодцев. Не тут-то было, мертвые побеги обрывались со стен, слишком слабые, чтобы цепляться за каменную поверхность.
Дойдя до последнего перекрестка, Конан распределил поудобней вес и побрел дальше. Сейчас они шли по щиколотку в грязи. Неожиданно Макиэла споткнулась и упала; ему пришлось вытянуть ее наверх за окровавленную руку.
– Кром, девочка! Ну почему же ты не сказала, что до сих пор кровоточишь? – взвыл Киммериец, усталость сделала его голос непреднамеренно грубым.
– Все хорошо… я… не… только потом… когда упала. – Она медленно сползла по стене.
– Макиэла! Ну вставай, девочка, пожалуйста! – принялся тормошить ее Конан.
В ответ раздался лишь протяжный стон.
– Иштар! Мы уже так далеко… – Он тряхнул ее за плечо и понял, что уже не сможет ее разбудить.
Нет, он не сможет тащить троих. Спину невыносимо ломило, а ноги предательски подкашивались.
Прислонив Аврану и Канитру к стене, Конан устало потянулся, гадая, хватит ли у него сил разведать направление, пока Макиэла отдыхает. Нет, он не оставит их здесь одних!
Через минуту он и сам соскользнул по стене, так и не решив толком, что делать.
Конан проснулся в холодном поту. Он испуганно открыл, глаза, однако это мало что изменило; перед ним оставалась все та же кромешная тьма. Сон, который он успел увидеть, был ужасен, однако не удавалось припомнить его в деталях, за исключением того, что он чуть не захлебнулся в…
– Кр-о-м! Б-уль-буль! – ругательство, вырвавшееся из-под воды, прозвучало довольно смехотворно. Обезумев от отвращения, Конан вскочил на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Макиэла стряхнула кровососа, который до сих пор висел на ее ноге. Тусклые рыбьи глаза смотрели безжизненным, однако не менее зловещим взглядом. Макиэла отвернулась.
– Спасибо, Конан, – прошептала она слабо.
Варвар молчаливо кивнул, продолжая колдовать над двумя другими пребывавшими в бессознательном состоянии ганачками. Бровь его удивленно поднялась, когда он обратил внимание на появление новой неожиданной проблемы. Минуту назад липкая жижа лишь неприятно мочила пятки. Конан дышал с таким трудом, как будто вдыхал что-либо более плотное, чем воздух. Невыносимая вонь имела столь высокую концентрацию, как если бы нечистоты целого города были растворены в этой черной смердящей луже, которая теперь доходила ему до щиколоток.
Очевидно, пузатый корнеплод блокировал приток воды к фонтану. Конан припомнил то побулькивание и хлопок, когда израненное чудовище переместилось со своего места. Без своей нелепой затычки подземный родник мгновенно заполнит коридоры водой. Однако не просто водой, а той, что столетия провела в этом отстойнике, подмывая испражнения самой мерзкой из существующих на земле тварей. Кроме того, ятаба рассказывал о каком-то чудовищном проклятии, что лежало на фонтане богов…
– Можешь идти? – Он обратился к Макиэле почти требовательно.
– Я… да, думаю, что да, – ответила та, неуверенно перебирая по стенке.
«Ладно, эта позаботится сама о себе, – подумал Конан. – Что вот делать с двумя другими?»
Тащить пару женщин обычного размера – невелика беда, однако нести двух ганачек по туннелям в том состоянии, в котором он сейчас находился, казалось непосильной работой. Впрочем… другого выбора у него не было.
Присев, он взвалил Канитру на одно плечо и Аврану на другое. Кряхтя, распрямив колени, Конан сделал несколько неверных шагов по устланному сорняками полу.
Сорняки больше не извивались. Некоторые из них все еще висели на стенах, остальные же беспорядочно валялись под ногами. На краю комнаты, куда лужа еще не добралась, в сплошной массе зелени появилась брешь. Сквозь нее Конан увидел древние останки бесчисленных жертв. Пол был покрыт пыльным слоем иссохших костей, в основном птиц, но не только – встречались среди них и человеческие, рахамцев или ганаков, а скорее всего и тех и других одновременно. Тут же валялись скелеты паутинщиков и даже вугунды.
Сколько же жертв пропало в этой черной дыре… Был ли среди них Кулунга?
Если атланга скрывалась в этой зловонной яме, она останется здесь навсегда. Теперь не было времени рыться в куче костей, если бы даже у Конана и появилось такое желание. Оставалось лишь уповать на то, что Кулунга миновал каким-то образом заросли побегов и добрался до башни. С нее-то они и начнут, когда выберутся на поверхность. Макиэла шла за ним следом, боязливо оглянувшись в тот момент, когда, они покинули комнату.
За их спинами лужа разлилась, словно зеленая кровь из перерезанной глотки; вода стремительно прибывала и уже захватила часть коридоров. Свет хрустальной ванны затерялся вдали, когда они углубились в черноту туннеля. Скорость, с которой они продвигались, была чудовищно невелика. Нагруженный весом, в два раза превосходившим его собственный, Конан тем не менее продолжал идти. Шатаясь из стороны в сторону и жалобно шаркая ногами, он ступал по своим собственным следам, уповая, однако, лишь на смутные воспоминания да на неизменные инстинкты киммерийца. Когда тьма стала кромешной, он понял, что должен был отдохнуть. Они остановились на перекрестке. Теперь ни в коем случае нельзя было заблудиться, что так легко было сделать в этом каменном лабиринте.
Это был тот самый перекресток, где Конан впервые вляпался в жижу, с тех пор как они покинули комнату с трупом. Значит, все это время они ходили по кругу!
– Кром! Мы должны были уйти далеко вперед! – выругался киммериец и пнул стену, да так, что чуть не выронил одну из женщин.
– В этом забытом богами месте даже я не могу знать, как далеко мы забрели или как долго блуждали, – призналась Макиэла; тон девушки был напрочь лишен прежней уверенности. Даже идя налегке, она с трудом поспевала за Конаном: все-таки потеря крови лишила ее сил.
Однако более всего ее угнетала не слабость, а темные коридоры сами по себе. Насколько он мог судить, всю свою жизнь она провела под открытым небом. Конану доводилось знавать людей, которые катастрофически не переносили замкнутого пространства, и если Макиэла также принадлежала к их типу, то лишь могучим усилием воли ей удавалось держать себя в руках. Что уж тут говорить, ему самому до смерти надоели эти туннели, и, как никогда в жизни, пожалуй, он хотел увидеть сейчас солнечный свет.
Конан решил изнурить себя до конца и попробовал вскарабкаться по одному из колодцев. Не тут-то было, мертвые побеги обрывались со стен, слишком слабые, чтобы цепляться за каменную поверхность.
Дойдя до последнего перекрестка, Конан распределил поудобней вес и побрел дальше. Сейчас они шли по щиколотку в грязи. Неожиданно Макиэла споткнулась и упала; ему пришлось вытянуть ее наверх за окровавленную руку.
– Кром, девочка! Ну почему же ты не сказала, что до сих пор кровоточишь? – взвыл Киммериец, усталость сделала его голос непреднамеренно грубым.
– Все хорошо… я… не… только потом… когда упала. – Она медленно сползла по стене.
– Макиэла! Ну вставай, девочка, пожалуйста! – принялся тормошить ее Конан.
В ответ раздался лишь протяжный стон.
– Иштар! Мы уже так далеко… – Он тряхнул ее за плечо и понял, что уже не сможет ее разбудить.
Нет, он не сможет тащить троих. Спину невыносимо ломило, а ноги предательски подкашивались.
Прислонив Аврану и Канитру к стене, Конан устало потянулся, гадая, хватит ли у него сил разведать направление, пока Макиэла отдыхает. Нет, он не оставит их здесь одних!
Через минуту он и сам соскользнул по стене, так и не решив толком, что делать.
Конан проснулся в холодном поту. Он испуганно открыл, глаза, однако это мало что изменило; перед ним оставалась все та же кромешная тьма. Сон, который он успел увидеть, был ужасен, однако не удавалось припомнить его в деталях, за исключением того, что он чуть не захлебнулся в…
– Кр-о-м! Б-уль-буль! – ругательство, вырвавшееся из-под воды, прозвучало довольно смехотворно. Обезумев от отвращения, Конан вскочил на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62