С другой стороны, нет нужды и в том, чтобы клиент открыто и на сознательном уровне понимал значение метафоры, поскольку если она действительно изоморфна его ситуации, то все необходимые изменения будут происходить на подсознательном уровне.
Что лучше: чтобы клиент осознавал значение метафоры на сознательном уровне или на подсознательном уровне - это будет определяться темпераментом и приобретенным мастерством терапевта; суть проблемы сама по себе довольно редко является здесь важным фактором. С клиентами, которые демонстрируют поведение, указывающее на вероятность преднамеренного или непреднамеренного сопротивления внушенным изменениям, наверное, лучше использовать скрытые метафоры. Следует считать обоснованным мнение, что любой человек, обратившийся за помощью, внутренне глубоко заинтересован в проведении изменений - однако некоторые люди могут быть заинтересованы и в получении удовлетворения от противодействия усилиям терапевта. Обычно скрытые метафоры приводятся в виде анекдотов о "других" пациентах или об опыте "других" людей; либо (что еще более эффективно) в виде простых и совершенно безотносительных историй. Так, пациент с проблемами в браке может прослушать юмористическую историю о том, как интересно, чтобы "сад начал приносить плоды". Клиенты, играющие в "Да - но... " Эрика Берна, или достаточно насмотревшиеся на терапевтов, чтобы научиться бить их в их собственных играх, или клиенты, которых "заставили" прийти к терапевту, будут иметь слабую защиту против таких, кажущиеся совершенно не относящимися к ним, замечаний. Однако с клиентами, которые конгруэнтно заинтересованы в проведении личностных изменений, нет причин (исходя из опыта автора) "соблюдать конспирацию" при использовании метафор. Другое ограничение, налагаемое на использование скрытых метафор, связано с приобретенным мастерством терапевта в применении как изоморфных контекстов, так и паттернов опыта, описанных в частях 3, 4, 5. 0 "приобретенном" мастерстве мы здесь упоминаем с той целью, чтобы еще раз подчеркнуть, что конструированию и утилизации терапевтических метафор обучаются тем же способом, каким, например, обучаются математике: в начале изучают набор определений и основных операций, затем - понятия "чисел", "сложения" и "вычитания"; после того, как приобретены хорошие навыки в этой области, сюда добавляют более сложные операции "умножения" и "деления", затем следуют такие тонкости, как "вычисление дробей", "отрицательные числа" и так далее. После этого можно начать вычисления... На каждом шагу этого пути вы овладеваете новыми знаниями, и вы обращаетесь с ними совершенно легко. Итак, в начале ваши опыты по конструированию, планированию и использованию метафор будут обязательно влечь за собой концентрацию внимания и открытое представление. Но по мере того, как эти навыки будут интегрироваться с теми, которыми вы уже владеете, конструирование метафор будет становиться для вас чем-то, что вы делаете настолько же легко, непринужденно и спонтанно, как, например, сейчас можете вспомнить случай из своего детства. С этой легкостью конструирования придет и свобода производить большее число выборов относительно использования метафоры.
Одним из дополнительных полезных эффектов включения в метафору категорий Сатир, систем репрезентации и субмодальных различений является то, что эти паттерны опыта оперируют на таком неуловимом уровне, что только очень немногие клиенты могут хотя бы приблизительно подозревать об их существовании и значимости. Это означает, что может не иметь значения, является ли метафора открытой или скрытой, если она обеспечивает такие изменения на этих неуловимых уровнях, которые сами по себе достаточны для желаемых изменений. Например, однажды я рассказал сказку одному очень интеллигентному и зрелому юноше, который в последствии говорил мне, что ему это "не понравилось", что это было "скучно" и "очевидно". Независимо от того, думал он об этой сказке как-то иначе или нет, те изменения, которым она должна была способствовать, произошли, поскольку это были изменения, значимые на уровне систем репрезентации и субмодальных различений. Сказка же сама по себе была только транспортным средством для того, чтобы произвести сдвиги опыта.
Сказки или анекдоты? Опыт доказывает, что хорошо рассказанная сказка может быть не менее прекрасна, неотразима и эффективна, чем история на современную тему. Сказки для взрослых не обязательно должны быть "скучными" - истории напоминают сказки присущим им разнообразием чудесных происшествий и персонажей, а иногда - способностью наделять неодушевленные предметы человеческими страстями. Существует не так уж много людей, не получавших когда-либо благословения от "бога из машины", не встречавшихся с каким-то особенным или загадочным человеком, или не разговаривавших со своим собственным автомобилем. Волшебные сказки даже на самых главных уровнях конструкции не обязательно должны быть очевидны в своем изоморфизме. Анекдоты - это те же сказки, только они короче и происходят в контексте повседневного бытия "нормальных" людей. Если вы не используете их просто как увлекательный способ прямого внушения (что часто является прекрасной идеей), то не забывайте, что внутренние закономерности анекдотов в большинстве случаев исключают открытость.
Исключением является подход типа "Мой друг Джон". Он включает в себя простой пересказ сути проблемы клиента (разумеется, с приведенным разрешением), как если бы она была "у кого-то еще", и была решена: "Как раз пару дней назад у меня был клиент с похожей проблемой н т. д. " Что-то подобное по технике: чтение клиенту сказки или истории, которая "происходит", чтобы оказаться метафорой для проблемы клиента. Вы поясняете, что это - история, которую вы написали для своих детей (или кого-то еще), и хотите учесть его "реакцию". Если клиент посещает вас регулярно, история может быть написана (или по крайней мере намечена) заранее. В противном случае ее можно просто "прочитать" с какого-либо клочка бумага (если вам это легко). Это - всего лишь несколько примеров множества способов, посредством которых можно творчески использовать метафоры. Использование закрытых историй предоставляет замечательные возможности для обучения гибкому и креативному поведению по выбору контекстов и аналогий для метафор.
Одним из людей, больше, чем кто-либо владевших искусством терапии при помощи рассказов, является Милтон Эриксон. Описания его терапевтических сеансов (которые часто почти полиостью состояли из рассказывания вошедшему клиенту одной истории за другой) настолько же увлекательны, насколько же ценны. Вот один из примеров выдающейся способности Эриксона использовать метафоры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Что лучше: чтобы клиент осознавал значение метафоры на сознательном уровне или на подсознательном уровне - это будет определяться темпераментом и приобретенным мастерством терапевта; суть проблемы сама по себе довольно редко является здесь важным фактором. С клиентами, которые демонстрируют поведение, указывающее на вероятность преднамеренного или непреднамеренного сопротивления внушенным изменениям, наверное, лучше использовать скрытые метафоры. Следует считать обоснованным мнение, что любой человек, обратившийся за помощью, внутренне глубоко заинтересован в проведении изменений - однако некоторые люди могут быть заинтересованы и в получении удовлетворения от противодействия усилиям терапевта. Обычно скрытые метафоры приводятся в виде анекдотов о "других" пациентах или об опыте "других" людей; либо (что еще более эффективно) в виде простых и совершенно безотносительных историй. Так, пациент с проблемами в браке может прослушать юмористическую историю о том, как интересно, чтобы "сад начал приносить плоды". Клиенты, играющие в "Да - но... " Эрика Берна, или достаточно насмотревшиеся на терапевтов, чтобы научиться бить их в их собственных играх, или клиенты, которых "заставили" прийти к терапевту, будут иметь слабую защиту против таких, кажущиеся совершенно не относящимися к ним, замечаний. Однако с клиентами, которые конгруэнтно заинтересованы в проведении личностных изменений, нет причин (исходя из опыта автора) "соблюдать конспирацию" при использовании метафор. Другое ограничение, налагаемое на использование скрытых метафор, связано с приобретенным мастерством терапевта в применении как изоморфных контекстов, так и паттернов опыта, описанных в частях 3, 4, 5. 0 "приобретенном" мастерстве мы здесь упоминаем с той целью, чтобы еще раз подчеркнуть, что конструированию и утилизации терапевтических метафор обучаются тем же способом, каким, например, обучаются математике: в начале изучают набор определений и основных операций, затем - понятия "чисел", "сложения" и "вычитания"; после того, как приобретены хорошие навыки в этой области, сюда добавляют более сложные операции "умножения" и "деления", затем следуют такие тонкости, как "вычисление дробей", "отрицательные числа" и так далее. После этого можно начать вычисления... На каждом шагу этого пути вы овладеваете новыми знаниями, и вы обращаетесь с ними совершенно легко. Итак, в начале ваши опыты по конструированию, планированию и использованию метафор будут обязательно влечь за собой концентрацию внимания и открытое представление. Но по мере того, как эти навыки будут интегрироваться с теми, которыми вы уже владеете, конструирование метафор будет становиться для вас чем-то, что вы делаете настолько же легко, непринужденно и спонтанно, как, например, сейчас можете вспомнить случай из своего детства. С этой легкостью конструирования придет и свобода производить большее число выборов относительно использования метафоры.
Одним из дополнительных полезных эффектов включения в метафору категорий Сатир, систем репрезентации и субмодальных различений является то, что эти паттерны опыта оперируют на таком неуловимом уровне, что только очень немногие клиенты могут хотя бы приблизительно подозревать об их существовании и значимости. Это означает, что может не иметь значения, является ли метафора открытой или скрытой, если она обеспечивает такие изменения на этих неуловимых уровнях, которые сами по себе достаточны для желаемых изменений. Например, однажды я рассказал сказку одному очень интеллигентному и зрелому юноше, который в последствии говорил мне, что ему это "не понравилось", что это было "скучно" и "очевидно". Независимо от того, думал он об этой сказке как-то иначе или нет, те изменения, которым она должна была способствовать, произошли, поскольку это были изменения, значимые на уровне систем репрезентации и субмодальных различений. Сказка же сама по себе была только транспортным средством для того, чтобы произвести сдвиги опыта.
Сказки или анекдоты? Опыт доказывает, что хорошо рассказанная сказка может быть не менее прекрасна, неотразима и эффективна, чем история на современную тему. Сказки для взрослых не обязательно должны быть "скучными" - истории напоминают сказки присущим им разнообразием чудесных происшествий и персонажей, а иногда - способностью наделять неодушевленные предметы человеческими страстями. Существует не так уж много людей, не получавших когда-либо благословения от "бога из машины", не встречавшихся с каким-то особенным или загадочным человеком, или не разговаривавших со своим собственным автомобилем. Волшебные сказки даже на самых главных уровнях конструкции не обязательно должны быть очевидны в своем изоморфизме. Анекдоты - это те же сказки, только они короче и происходят в контексте повседневного бытия "нормальных" людей. Если вы не используете их просто как увлекательный способ прямого внушения (что часто является прекрасной идеей), то не забывайте, что внутренние закономерности анекдотов в большинстве случаев исключают открытость.
Исключением является подход типа "Мой друг Джон". Он включает в себя простой пересказ сути проблемы клиента (разумеется, с приведенным разрешением), как если бы она была "у кого-то еще", и была решена: "Как раз пару дней назад у меня был клиент с похожей проблемой н т. д. " Что-то подобное по технике: чтение клиенту сказки или истории, которая "происходит", чтобы оказаться метафорой для проблемы клиента. Вы поясняете, что это - история, которую вы написали для своих детей (или кого-то еще), и хотите учесть его "реакцию". Если клиент посещает вас регулярно, история может быть написана (или по крайней мере намечена) заранее. В противном случае ее можно просто "прочитать" с какого-либо клочка бумага (если вам это легко). Это - всего лишь несколько примеров множества способов, посредством которых можно творчески использовать метафоры. Использование закрытых историй предоставляет замечательные возможности для обучения гибкому и креативному поведению по выбору контекстов и аналогий для метафор.
Одним из людей, больше, чем кто-либо владевших искусством терапии при помощи рассказов, является Милтон Эриксон. Описания его терапевтических сеансов (которые часто почти полиостью состояли из рассказывания вошедшему клиенту одной истории за другой) настолько же увлекательны, насколько же ценны. Вот один из примеров выдающейся способности Эриксона использовать метафоры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52